Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС21-13768 от 12 ноября, в котором обратил внимание судов на то, что решение о признании общества банкротом и об открытии конкурсного производства само по себе не является актом, отменяющим ранее наложенные аресты на его имущество.
12 января 2018 г. ООО «НСК ЭНТЭР» признали банкротом. В рамках конкурсного производства были проведены торги по продаже автомобиля, которые выиграло ООО «Торговый дом “Адонит”». 17 февраля 2020 г. «Адонит» и конкурсный управляющий заключили договор купли-продажи. Согласно п. 1.3 договора ограничения (обременения) прав на передаваемое имущество отсутствуют (подлежат снятию) в силу требований п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве. Автомобиль был передан в собственность покупателя.
Позже «Адонит» подал заявку на регистрацию транспортного средства, однако инспектор ГИБДД отказал в этом в связи с наличием ограничений, наложенных судебными приставами-исполнителями по 19 исполнительным производствам. Общество обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с иском о признании незаконным решения об отказе в проведении регистрационного действия, об обязании ОР Межрайонного отдела Государственной инспекции безопасности дорожного движения технического надзора регистрационной работы № 3 ГУ МВД России по г. Москве снять все ограничения распоряжения транспортными средствами и осуществить госрегистрацию автомобиля.
Суд указал, что запрет или ограничения на спорное транспортное средство наложен в рамках исполнительных производств, в связи с чем территориальный орган внутренних дел не имел полномочий на его снятие. Действующими нормативными правовыми актами для сотрудников Госавтоинспекции не предусмотрены какие-либо административные процедуры, направленные на внесение информации в ФИС ГИБДД-М о постановлениях судебных приставов-исполнителей. Документы, подтверждающие обращение к уполномоченным органам ФССП по вопросу снятия ограничений в соответствии с ч. 4 ст. 96 Закона об исполнительном производстве, не представлены. Таким образом, он отказал в иске. Апелляция согласилась с выводами первой инстанции.
Арбитражный суд Московского округа посчитал, что факт принятия арбитражным судом решения о признании общества «НСК ЭНТЭР» банкротом являлся основанием для снятия ограничений в отношении транспортного средства, и не требовал отдельного акта органа, принявшего решение о наложении запрета и (или) ограничения. Принимая во внимание, что регистрирующий орган располагал данными о наличии судебного акта о признании должника банкротом, суд кассационной инстанции признал, что оснований для принятия обжалуемого решения не имелось, поскольку решение суда о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства является достаточным основанием для снятия ареста с имущества должника.
Ответчик подал кассационную жалобу в Верховный Суд. ВС обратил внимание, что действующее законодательство, включая Закон о полиции и Закон о государственной регистрации транспортных средств и о внесении изменений в отдельные законодательные акты, не устанавливает полномочий органа внутренних дел самостоятельно принимать решение о снятии запрета на совершение регистрационных действий либо отменять постановление судебного пристава-исполнителя о наложении ареста в случае получения решения суда о признании банкротом и открытии конкурсного производства в отношении лица, являющегося собственником транспортного средства.
ВС указал, что кассационной инстанцией абз. 9 ч. 1 ст. 126 Закона о банкротстве был истолкован таким образом, что решение о признании общества «НСК ЭНТЭР» банкротом и об открытии конкурсного производства само по себе является актом, отменяющим ранее наложенные аресты на его имущество. Такое толкование, посчитал ВС, противоречит содержанию данной нормы, при формулировании которой законодатель применил слово «снимаются», а не «признаются отсутствующими» или что-либо подобное, и ориентирует не учитывать требование законодательства, в силу которого существующие аресты на имущество или иные ограничения были наложены и которые регулируют порядок их снятия, в частности, требования Закона об исполнительном производстве.
Верховный Суд отметил, что законодателем в абз. 9 ч. 1 ст. 126 Закона о банкротстве определено основание для снятия ареста с имущества должника. Оно должно быть применено уполномоченным органом (например, судом, арбитражным судом) или должностным лицом (судебным приставом-исполнителем), которыми наложен арест на имущество и введены соответствующие ограничения (запреты), соблюдение которых, в свою очередь, возложено на иные органы, осуществляющие соответствующую деятельность. ГУ МВД России по г. Москве, включая его подразделения, осуществляющие государственную регистрацию транспортных средств, не является органом, которым было наложено ограничение (запрет) на проведение регистрационных действий.
«Необходимость обращения непосредственно к органу или должностному лицу, уполномоченным на снятие ареста на имущество должника и иных ограничений по распоряжению имуществом, обусловлена не только смысловым содержанием абз. 9 ч. 1 ст. 126 Закона о банкротстве, но и соблюдением требований иных законов, при применении которых был наложен арест на имущество должника», – разъясняется в определении.
Иной подход к толкованию приводил бы к необязательности информирования уполномоченного органа или должностного лица о наличии такого основания для снятия запрета с имущества должника и, как следствие, препятствовал бы им правильно осуществлять дальнейшие действия в отношении должника и его имущества, запрет (ограничение) в отношении которого, например, может быть связан с необходимостью обеспечения публично-правовых целей уголовного судопроизводства, посчитал Суд. Кроме того, указал он, положения абз. 9 ч. 1 ст. 126 Закона о банкротстве не исключают, как следует из разъяснений Пленума ВАС, изложенных в п. 14 Постановления от 23 июля 2009 г. № 59 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона “Об исполнительном производстве”», возможности наложения арестов и иных ограничений в связи с требованиями по спорам, касающимся защиты владения или принадлежности имущества, в том числе об истребовании имущества из чужого незаконного владения, о прекращении нарушений права, не связанных с лишением владения, об освобождении имущества от ареста (исключении из описи) и т.п.
Верховный Суд заметил, что в настоящее время службой судебных приставов снят запрет регистрационных действий в отношении транспортного средства и автомобиль зарегистрирован за обществом «Адонит». Суд оставил в силе судебные акты первой и второй инстанций.
В комментарии «АГ» юрист корпоративной и арбитражной практики АБ «Качкин и Партнеры» Екатерина Тульская отметила, что проблема снятия ареста имеет межотраслевой характер и проявляет себя не только в отношениях, связанных с несостоятельностью экономических субъектов, но также и в уголовно-процессуальных отношениях, а ее решение напрямую зависит от того, по каким основаниям был наложен арест.
Эксперт указала, что уже устоявшейся является позиция Верховного Суда относительно толкования нормы абз. 9 п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве, в соответствии с которым арест с имущества должника снимает только тот орган (должностное лицо), который его наложил (например, Определение ВС от 18 августа № 306-ЭС21-5579 по делу № А65-10282/2020; Определение ВС от 17 августа № 308-ЭС21-5600 по делу № А63-6015/2020). «Другими словами, поскольку любая норма права как общеобязательное и формально определенное правило поведения всегда имеет своего адресата, применительно к абз. 9 п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве таким адресатом является орган (должностное лицо), наложившее арест», – пояснила она.
Екатерина Тульская отметила, что арест был наложен судебным приставом-исполнителем в рамках исполнительных производств, возбужденных в отношении должника-банкрота. Согласно п. 1 ст. 3 Закона об исполнительном производстве нормы, регулирующие отношения по исполнительному производству, могут содержаться и в иных законах (например, ч. 2 ст. 45 СК РФ). Таким законом, по мнению ВС, является в том числе и Закон о банкротстве в части абз. 9 п. 1 ст. 126, который устанавливает не просто процедурное правило поведения, но и материально-правовое основание, при котором оно применяется, а именно вынесение арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства. При этом ключевым, считает Екатерина Тульская, является вывод Верховного Суда относительно того, что «в системе действующего правового регулирования для разрешения вопросов, связанных с несостоятельностью (банкротством), но являющихся предметом иного отраслевого законодательства, указанная норма должна применяться во взаимосвязи с требованиями такого законодательства». Так, ч. 4 ст. 96 Закона об исполнительном производстве предусмотрено, что одновременно с окончанием исполнительного производства (по причине признания должника банкротом и открытия в отношении него конкурсного производства) судебный пристав-исполнитель также снимает наложенные им в ходе исполнительного производства аресты на имущество должника и иные ограничения по распоряжению этим имуществом.
«В этом смысле нельзя не согласиться с конечным выводом Верховного Суда относительно того, что сотрудники ГИБДД не имели полномочий аннулировать запись о запрете осуществления регистрационных действий в отношении спорного автомобиля. Иной вывод прямо противоречил бы ч. 4 ст. 96 Закона об исполнительном производстве. В то же время выводы Верховного Суда являются не до конца последовательными, о чем свидетельствуют и недавние изменения, внесенные в Закон о государственной регистрации недвижимости в виде включения п. 13.1 в ст. 32, в соответствии с которым арбитражный суд при принятии решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства или о признании гражданина банкротом направляет в орган регистрации прав в срок не позднее чем в течение трех рабочих дней со дня принятия такого решения заверенную копию соответствующего решения в целях погашения в Едином государственном реестре недвижимости записи об аресте имущества должника или гражданина. То есть в случае, когда речь идет об арестах и иных ограничениях, наложенных в отношении недвижимого имущества должника в обеспечение требований его кредиторов, то наложенные судебным приставом-исполнителем аресты могут быть сняты непосредственно должностными лицами Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии», – указала она.
Екатерина Тульская с сожалением отметила, что в настоящее время еще отсутствует какая-либо релевантная практика применительно к данной норме Закона о государственной регистрации недвижимости, однако уже можно сделать вывод, что в силу презумпции разумности законодателя, если арест, наложенный судебным приставом-исполнителем на недвижимое имущество должника, может быть снят сотрудником Росреестра, то проблема, поставленная перед Верховным Судом, не была проанализирована им сущностно.
Говоря о действиях сотрудников ГИБДД, адвокат МКА «Закон и человек» Владимир Шарапов указал, что сотрудники органов внутренних дел в пределах предоставленных им федеральным законом полномочий оказывают содействие судебным приставам-исполнителям в ходе исполнительного производства, однако не правомочны сами снимать аресты и производить регистрационные действия при наложенном аресте.
