– Как реорганизована деятельность вашего комитета (после слияния двух комитетов по законодательству), есть ли какие-то сложности?
– Есть в этом решении свои плюсы и минусы. Раньше в нашем комитете рассматривались три процессуальных кодекса – ГПК, УПК и АПК, а еще один – КАС – в комитете под руководством В.Н. Плигина. УК и КоАП тоже рассматривались отдельно. Необходимо было обеспечить «сшивку» этих документов. И сейчас мы уже видим, что эти документы должны быть синхронизированы. Причем рассматриваем это не только как задачу на будущее, но и как необходимость унифицировать в ближайшее время. Например, вопрос неуплаты алиментов: первоначально это КоАП, а дальше это может стать уголовным преступлением. Поэтому нужна синхронизация.
– Сейчас как раз принято решение Конституционного Суда по поводу перехода неоднократных административных правонарушений в статус уголовного преступления.
– Да, мы постоянно работаем с Конституционным Судом, там есть представитель от нашего комитета, как и в Верховном Суде. И мы не только обобщаем практику высших судов, но и готовим свою позицию. В данном случае нам важно, чтобы в разных кодексах были согласованы вопросы такого перехода.
А то бывали явные нестыковки. В разных комитетах, например, находились вопросы судебного процесса и статуса судей. Очевидно, что это пересекающиеся темы и надо работать над ними комплексно. Такая же история была с законами, касающимися адвокатуры и нотариата.
Теперь все сосредоточено в одном комитете. А с другой стороны, проблем стало больше. У членов комитета нет узкой специализации. Тем не менее одни депутаты занимаются процессом, другие – материальными нормами.
Кто-то больше занимается гражданским законодательством, другие – административным.
– Вы упомянули нотариат. Сейчас началась реализация ваших предложений по введению новшеств в наследственное право.
– Мы уже приняли закон, касающийся лиц, которые умерли в один день. Сейчас мы обсуждаем наследственный договор и совместное завещание. Для России это абсолютно новые явления.
– Думаете, они приживутся в наших условиях?
– Почему бы и нет? Главное, что мы дадим людям право реализовать свою волю, а они пусть потом сами решают, нужны ли им такие возможности.
– Вернемся к объединению комитетов. В Думе шестого созыва ваш комитет называли демократическим. После объединения он стал консервативнее или наоборот?
– Я не думаю, что мы стали лучше или хуже. Мы были приверженцами догматических подходов лишь в том смысле, что существует догма права, и потому с точки зрения права мы были и остаемся консерваторами. А с точки зрения истории мы выступаем за внесение поправок в законодательство, которые учитывают интересы людей, общества и государства. Тут мы, наверное, больше демократы.
В любом случае мы стараемся найти баланс, хотя порой это очень сложно сделать.
– Наверное, элементом такого баланса является ваше стремление прекратить внесение бессистемных поправок в ключевые законы.
– Это давняя история. Мы еще в 90-х годах прошлого века пытались внести в третью статью ГК запрет на внесение поправок сторонними законами. Тогда это не получилось. Потом этот вопрос поднимался еще несколько раз, когда принимались законы, которые «задевали» тот или иной кодекс.
И вот наконец у нас получилось сначала внести такой запрет в УК, потом в УПК, а в конце прошлого года – в ГК. Наши коллеги внесли аналогичную норму в Бюджетный и Налоговый кодексы. Сейчас мы хотим распространить это на КоАП.
Мы считаем, что это большое завоевание. И обратите внимание, что поправку удалось внести в сам Гражданский кодекс, а не в законы о введении его в действие. Так что эту работу мы будем продолжать, чтобы кодексы стали более защищенными.
– Вообще-то такая защита нужна не только кодексам. Я помню, как вносились поправки в законодательство о банкротстве, а потом в него, минуя ваш комитет, вдруг внесли целый раздел, дополняющий Основы законодательства о нотариате.
– Мы тогда подняли скандал, требуя отмены некоторых поправок. Причем мне пришлось обратиться к фракциям, которые предлагали отменить завещания, сделанные непосредственно в банках. Я напомнил, что этим правом пользуются в основном пожилые люди, которым и до отделения банка дойти порой непросто. А их пытались всех отправить к нотариусам, даже если на счете лежит сумма, которая не покрывает нотариальный тариф. Коллеги согласились, что от этой идеи надо отказаться. Правда, сделали это скорее по политическим мотивам, в канун выборов. Полагаю, что они и так поняли бы, что это глупость, но пришлось бы долго объяснять им детали.
– Главное – вообще исключить такую практику, когда важный закон идет в обход профильного комитета.
– Вы абсолютно правы.
– Какие направления работы комитета вы считаете главными? Например, будет ли продолжен курс на гуманизацию уголовной политики? И как смягчение уголовных санкций сочетается с ужесточением административного наказания?
– Во-первых, мы не дали хода новому Кодексу об административных правонарушениях, к которому было очень много вопросов, причем не только юридико-технических, но и принципиальных. В частности, там ответственность действительно увеличивалась, появлялись новые виды правонарушений. Авторы законопроекта проделали огромную работу, но выяснилось, что в таком виде его «выпускать» нельзя. Мы приняли решение его «заморозить», будем использовать имеющиеся наработки, но для правки действующего КоАП и его синхронизации с УК. А это тоже довольно сложная работа, поскольку УК разбалансирован и нуждается в серьезной доработке.
Во-вторых, гуманизация по нетяжким статьям у нас продолжается, особенно это касается экономических преступлений. Но мы считаем, что наказание за покушение на жизнь и здоровье человека, за общественно опасные деяния должно оставаться строгим. В этих случаях не стоит предлагать смягчение санкций.
В то же время я остаюсь противником ликвидации условно-досрочного освобождения осужденных за тяжкие преступления. Есть такие предложения, но я считаю, что этого делать нельзя. У человека есть право на УДО, оно должно остаться. Мы же хотим, чтобы человек в местах лишения свободы вел себя достойно, а для этого у него должна быть надежда на досрочное освобождение. Это стимул для нормального поведения даже убийц и педофилов. Там, в местах не столь отдаленных, свой мир, свое население, но они тоже наши граждане, и о них тоже надо думать, чтобы и там не совершались новые преступления.
Есть также предложения, касающиеся сроков давности. После Второй мировой войны было принято решение, что преступления против человечности не имеют сроков давности. Но это особая история. А сейчас такие предложения, думаю, неуместны. Но если для юристов это очевидно, то для политиков – нет. Нам приходится периодически возвращаться к этой теме и объяснять, почему такие поправки сегодня недопустимы.
– Создается впечатление, что законодатель очень невзлюбил водителей автотранспорта. Я понимаю, что за нарушения надо штрафовать. Но не сильно ли мы доверились безупречности автоматики? Из-за технических ошибок у нас тысячи людей оказались виновниками нарушений, которых они не совершали. И наказания все время ужесточаются…
– Есть вопрос достоверности сведений, полученных с помощью камер автоматической фотофиксации. Понятно, что иногда доходит до абсурда. Например, когда водителям скорой помощи приходят штрафы за превышение скорости. Однако надо учесть, что электроника заметно снизила коррупцию в ГИБДД. Водители, наверное, подтвердят, что теперь, когда договариваться не с кем, им стало легче.
Что касается ужесточений, то штрафы, конечно, растут. Зато мы не поддерживаем идею конфисковывать машины. Как раз на этой неделе мы сняли вопрос о так называемом залоге – только не путайте это с гражданско-правовой категорией. Правительство предлагало отбирать машины у пьяных водителей, а возвращать их собственникам или имеющим от них соответствующие поручения лицам лишь после уплаты штрафа в размере 30 тысяч. А потом по решению суда уплаченная сумма может быть засчитана как часть штрафа. Однако у нас возникло очень много вопросов, причем не только технических, но и связанных с правами граждан. В проекте вообще не предусматривались случаи, когда суд признает водителя невиновным. Уплаченные деньги ему, предположим, вернут, а кто заплатит за хранение машины на спецстоянке? И где гарантии, что потом эту идею не начнут применять не только в отношении пьяных? У нас же любят обобщать новшества.
– И все-таки от имени всех автомобилистов хочу попросить вас подумать об упрощении порядка обжалования штрафов, приходящих с камер. Очень много ошибок, и люди теряют время в очередях, чтобы доказать свою правоту.
– У нас эти системы еще не отработаны. Но этим занимаются субъекты Федерации. Орган власти региона заключает соглашение с МВД, но оно не регистрируется и не публикуется. У нас все нормативные акты, затрагивающие права и свободы граждан, должны публиковаться, а на соглашения эта норма не распространяется. Мы внесли предложение, чтобы это исправить, но Минюст заявил, что на это нет средств. На обеспечение прав граждан деньги должны найтись, соответствующий законопроект внесен, причем он касается не только транспорта, но и иных сфер, где возможны соглашения между федеральными и региональными органами власти. Тем более что таких соглашений будет немного, Минюст эту работу сделает и за счет существующего бюджета.
– Вы внесли поправки в Гражданский кодекс, которые освобождают самозанятых граждан от обязательной регистрации в качестве индивидуальных предпринимателей. Ваши предложения действительно исключают возможность признания их деятельности незаконным предпринимательством?
– Возникла дискуссия по этому поводу, так как сегодня у нас есть юридические лица и индивидуальные предприниматели. А все остальные (репетиторы, нянечки, умельцы, готовые сделать мелкий ремонт, и др.) оказались вне закона. Их правовой статус не очень понятен. Их действительно порой обвиняют в незаконном предпринимательстве, не говоря уже о претензиях со стороны налоговой службы. Но надо же понимать, что сегодня это реальность, а вовсе не черная схема. Не будем тут говорить о риелторах, которые находятся в несколько другой ситуации. Но для остальных существующая серая схема является следствием неурегулированности их статуса. Не надо закрывать на это глаза, нужно установить законом, по каким правилам должны работать самозанятые граждане. Мы с Андреем Макаровым посчитали, что базовым здесь должен быть ГК, а уж потом можно внести соответствующую правку в налоговое законодательство и другие акты. Не все согласны. Но тему эту надо обсуждать, даже Президент России об этом неоднократно говорил, теперь слово за законодателем.
– Такая же сложная тема – сдача жилья в аренду. Физические лица не платят налог только потому, что слишком сложная процедура оформления документов.
– Это тоже серая схема, и довольно неоднозначная. Но в целом это явления одного порядка, и их нужно изучать и регламентировать.
– Хотел бы задать несколько вопросов о законах, которые волнуют адвокатское сообщество. СПЧ предложил ввести уголовную ответственность за воспрепятствование деятельности адвокатов и вмешательство в нее, предусмотреть дополнительные гарантии адвокатской тайны, закрепить в УПК свидетельский иммунитет адвокатов. И Президент уже внес законопроект, который направлен на создание дополнительных гарантий независимости адвокатов при оказании юридической помощи в уголовном судопроизводстве.
– Этот законопроект комитетом уже рассмотрен и рекомендован к принятию в первом чтении.
В законопроекте вводятся требования, позволяющие сократить риски воспрепятствования допуску защитника к участию в досудебной процессуальной деятельности, в том числе на первоначальном этапе. В этих целях предлагается ряд изменений в УПК.
Так, вносится изменение, что адвокат в качестве защитника «вступает» в уголовное дело, а не «допускается» к участию, как сейчас. И для этого достаточно предъявить удостоверение адвоката и ордер, подтверждающий заключенное с ним соглашение о защите. Такой подход согласуется с позицией Конституционного Суда, указавшего, что никакого разрешения следователя на этот счет законом не предполагается. При этом перед вступлением в дело, в случае необходимости, адвокату будет предоставляться свидание с подозреваемым или обвиняемым для получения их согласия на участие защитника в деле.
Кроме того, нововведения позволят исключить немотивированные отказы в удовлетворении ходатайств адвокатов о привлечении к участию в процессе специалиста для разъяснения вопросов его компетенции, о приобщении к материалам дела доказательств, в том числе заключений специалистов, подтверждающих значимые для дела обстоятельства. Также защитнику гарантируется участие в следственных действиях, инициированных по его ходатайству или его подзащитного.
– А еще ряд важных поправок должен способствовать снижению давления на адвокатов и сохранению адвокатской тайны…
– Да. УПК дополняется новой статьей, регламентирующей все следственные действия в отношении адвокатов – особенности производства обыска, осмотра, выемки. Эти действия смогут предприниматься по решению суда в отношении адвокатов, против которых возбуждено уголовное дело, и только в присутствии наблюдателей от адвокатской палаты. При этом должны быть указаны конкретные отыскиваемые объекты и данные. Изъятие адвокатского досье целиком, а также фотографирование, видеозапись не допускаются.
Расширяется перечень недопустимых доказательств. В него включаются те, которые получены в ходе оперативно-розыскных мероприятий или следственных действий путем изъятия из производства адвоката по делам его доверителей.
Еще одна новелла исключает возможность привлечения в качестве свидетелей по уголовному делу адвокатов, которые обладают свидетельским иммунитетом и не могут быть допрошены по обстоятельствам, которые стали им известны в связи с оказанием юридической помощи.
Конкретизируются правила сохранения тайны следствия. Детально прописываются те сведения, которые не могут относиться к следственной тайне: сведения о нарушении прав, свобод и законных интересов участников дела; сведения, оглашенные в открытом судебном заседании или изложенные в процессуальных документах по делу; сведения, предоставленные следователем или прокурором в СМИ, и другие. Такая детализированная редакция статьи УПК о недопустимости разглашения данных предварительного расследования позволит исключить произвольное применение ее положений и использование их с целью воспрепятствования деятельности адвокатов.
В целом законопроект решит многие проблемы, стоящие перед российской адвокатурой. Он позволит исключить неправомерные ограничения в реализации адвокатами их процессуальных функций и будет способствовать обеспечению принципа равноправия и состязательности сторон в уголовном судопроизводстве, который сейчас обеспечивается не всегда. В результате адвокаты смогут полнее защищать права и законные интересы граждан. Такие предложения, конечно, надо поддержать.
– Как сейчас распределяются законотворческие обязанности между Думой, Президентом и Правительством?
– В основном законопроекты вносятся Правительством. Оно комплексно подходит к проблеме, задействует свои кадры и возможности. Мы вышли на уровень тех стран, где процентов 70–75 законопроектов вносит исполнительная власть. У нас было время, когда большинство инициатив исходило от депутатов, и мы знаем, что это не совсем верно.
Президент вносит законопроекты по вопросам либо очень важным, либо относящимся к компетенции министерств, напрямую подчиненных главе государства. Недавно он вносил предложения, касающиеся незаконного возбуждения уголовных дел в отношении предпринимателей, сейчас – по созданию дополнительных гарантий независимости адвокатов. Но в целом Президент вносит не так много проектов, как это было во времена Б. Ельцина. Разве что, скажем, законы о ратификации международных договоров, это его прерогатива. Или, скажем, закон о новых полномочиях Конституционного Суда – он тоже был принят по предложению Президента.
– В этом законе адвокатское сообщество видит некоторые недоработки. Например, Конституционный Суд получил право разъяснять конституционный смысл законов, но только в постановлениях, а не определениях.
– Действительно, была дискуссия, давать ли Конституционному Суду такое право в принципе. Ведь раньше оно было, но суды частенько не руководствовались разъяснениями Конституционного Суда. Когда все-таки решили дать, то насчет определений, думаю, просто забыли. А ведь определения порой тоже несут важный смысл, их надо знать и понимать. Как минимум – судьям.
– Депутатские инициативы раньше вносились каждый день. Но вы решили их «прочистить». Хотите избавиться от самых бесперспективных?
– Мы занимаемся этим, стараясь хотя бы часть законопроектов рассмотреть в упрощенном порядке. И постепенно избавляемся от устаревших, ведь некоторые из них внесены 10 и более лет тому назад. Какие-то документы отвергаем по политическим причинам, другие – по правовым. Уже изъяли из оборота около 300 законопроектов из 800. Чаще всего договариваемся с представителями фракций, от которых исходит идея, и тогда действует упрощенный порядок. Ну а если договориться не удается, то действуем по общей схеме – рассматриваем с обсуждениями, вопросами и т.п.
– Как вам удается выкраивать время на литературное творчество? Неужели ночью пишете?
– Это для меня просто спасение от повседневных забот. Ночью работать не обязательно, есть выходные дни, что-то можно почитать или написать после работы, в командировках, особенно в дороге. И потом, вы же понимаете, что я не фантастику сочиняю. Есть какие-то наработки, годами сформированные позиции.
– Вы, конечно, не фантаст, но я вспоминаю, что Вениамин Яковлев назвал вас «свободным художником в области права». Если книга «Двенадцать апостолов права» – это рассказ о выдающихся юристах прошлого, то ваша новая книга «Времена и право» – это же не просто история, это, как мне кажется, ваше понимание принципов и базовых ценностей правового государства.
– Что касается книги «Времена и право», то там одна часть посвящена античности, другая – Средним векам. Я также пишу о кодификаторах права, в основном гражданского, то есть о том, чем занимаюсь всю жизнь. Ну, вы же это знаете, мы же знакомы уже больше 20 лет. Занимаясь гражданским правом, я занимался и историей, и кодексами, и всегда старался писать, чтобы отойти немножко в сторону от основной работы.
В то же время литературная деятельность помогает законотворческой. Изучая, как «делали» законы в прошлом, к каким последствиям они приводили, понимаешь, как это надо делать сегодня, как избежать ошибок, совершенных нашими предшественниками. Есть принципы и методы, которые не меняются даже спустя столетия.
Так что это и отдушина, и стремление что-то сказать, и помощь в работе.
