Проблема убытков собственника (пользователя), возникающая при изъятии объектов недвижимости для государственных (муниципальных) нужд, важна для каждой из сторон данных правоотношений: собственник (пользователь) заинтересован получить максимальное возмещение, а публично-правовое образование – снизить денежную сумму, подлежащую выплате. Иногда баланс выдерживается самостоятельно, но в случае спора решение по сумме убытков принимает независимый арбитр – суд.
Возможно, кажущаяся несложной проблема определения размера убытков на практике вызывает множество споров и приводит к судебным разбирательствам. На примере рассмотренной Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда РФ кассационной жалобы публично-правового образования (Определение от 4 октября 2022 г. № 303-ЭС22-9142 по делу № А59-2846/2019) можно определить вызывающие у нижестоящих судов и участников правоотношений трудности при определении размера возмещения убытков в случае изъятия недвижимого имущества.
Среди таких вопросов и подлежащих установлению обстоятельств следует выделить:
- момент, на который определяется размер возмещения убытков;
- изъяты ли фактически объекты;
- лишился ли собственник (пользователь) на дату рассмотрения спора возможности использовать объекты;
- лишился ли собственник (пользователь) на дату рассмотрения спора возможности получать доход от использования объектов в период с момента принятия решения публично-правовым образованием и до момента принятия решения судом по данному спору;
- совершал ли собственник (пользователь) действия, направленные на потенциальное неосновательное обогащение в виде увеличения размера убытков, в том числе упущенной выгоды;
- действовал ли собственник (пользователь) добросовестно, и влияет ли добросовестность на механизм определения размера возмещения убытков, в том числе упущенной выгоды, и, как следствие, на размер возмещения.
Как правильно отметила Судебная коллегия по экономическим спорам, «подобный подход при изъятии недвижимого имущества в судебном порядке позволит определить справедливый размер возмещения указанных убытков».
Признаем, что в очередной раз СКЭС исправила очевидные ошибки нижестоящих судов и обратила внимание на необходимость надлежащим образом применять нормы материального права и разъяснения ВС, а также толковать нормы права.
Если в части определения момента, на который рассчитывается размер возмещения убытков, нижестоящим судам следовало оперировать правовым подходом, сформулированным ранее Верховным Судом, то в части иных вопросов и обстоятельств они должны были руководствоваться общим принципом добросовестности субъектов гражданско-правовых отношений, теоретической и нормативной конструкцией убытков и обычной логикой.
Необходимость устанавливать и учитывать, изъяты фактически объекты или нет, лишился ли их собственник на дату рассмотрения спора возможности использовать объекты, имел ли он возможность извлекать доход, совершал ли действия, направленные на увеличение размера убытков, действовал ли добросовестно, – это логичное действие суда, которое соответствует теоретической и нормативной конструкции убытков, а также общему презюмируемому принципу добросовестности.
Установление обстоятельств, изъяты фактически объекты или нет, и если да, то когда, не должно вызывать сложности у суда, и стороны спора могут легко их подтвердить или опровергнуть.
Убытки (в данном случае это упущенная выгода) не могут быть констатированы, когда право еще не нарушено. Следовательно, получать доход от использования имущества и одновременно декларировать упущенную выгоду или претендовать на возмещение убытков недопустимо. Если лицо получает выгоду, значит, оно ее не упустило; если не получает, но могло бы получать (т.е. не лишено возможности получать выгоду), то данное лицо само в этом виновато и оснований утверждать об убытках в таком случае нет.
Само по себе получение дохода от использования объектов, в отношении которых принято решение об изъятии, уже делает недопустимой постановку вопроса о возникновении убытков собственника (пользователя). Если собственник (пользователь) своими действиями увеличивает размер подлежащих возмещению убытков, это в еще большей степени подтверждает его недобросовестность.
Безусловно, изъятие объектов недвижимости для публичных нужд – негативное для собственника (пользователя) событие, но предусмотренный законодательством правовой механизм направлен именно на смягчение последствий изъятия. Извлечение дохода дважды и (или) увеличение размера убытков, подлежащих возмещению, нельзя считать добросовестным поведением и признать законным. Примером увеличения размера убытков может быть повышение ставки арендной платы – как произошло в рассмотренном в Определении № 303-ЭС22-9142 случае, когда стороны договора повысили арендную плату после получения сведений о предстоящем изъятии земельного участка и расположенного на нем здания для муниципальных нужд в 35 раз: со 100 до 3500 руб. за кв. м в месяц.
Возникает вопрос: всегда ли любое подобное увеличение убытков можно считать недобросовестным и намеренным со стороны собственника (пользователя)? Вероятно, чаще всего такое поведение будет недобросовестным и намеренным, но нельзя исключать ситуацию, когда размер подлежащих возмещению убытков увеличивается по независящим от указанного лица причинам.
Замечу, что действия, которые привели к существенному увеличению размера убытков, как произошло в обсуждаемом деле, однозначно повлекут корректировку такого недобросовестного поведения, в том числе путем проведения судебной экспертизы по установлению размера убытков (например, экспертиза может установить среднюю рыночную стоимость аренды объекта недвижимости).
В то же время, если бы увеличение арендной ставки было не 35-кратным, а, допустим, 5 или 10-кратным, как в таком случае действовало бы публично-правовое образование? Не исключено, что подобное повышение не встретило бы возражений со стороны госорганов.
Таким образом, собственнику, безусловно, не следует совершать недобросовестные действия по повышению размера убытков, подлежащих возмещению, поскольку публично-правовое образование может отреагировать на это не только арбитражным процессом, но и инициировать проверку действий собственника (пользователя) арендуемого имущества на предмет соответствия нормам УК РФ.
При возможности получения дохода от пользования объектами недвижимости, но при его неполучении по причине неиспользования объекта (например, когда недвижимость не используется, не эксплуатируется, не передается во временное пользование (аренду) либо контрагент собственника (пользователя) не выполняет свои обязанности) публично-правовое образование не должно нести обязательство по возмещению каких-либо убытков. В таких ситуациях вины публично-правового образования, очевидно, нет, и собственник (пользователь) имел возможность исправить ситуацию самостоятельно или – как в случае неисполнения контрагентом (арендатором) обязательств – защитить свои права в порядке, предусмотренном законодательством.
Применительно к рассматриваемому делу мы пока не знаем, чем завершится судебный спор в части взыскания упущенной выгоды, поскольку ожидается повторное рассмотрение. Однако теперь нижестоящие суды будут руководствоваться подходом ВС, изложенным в Определении № 303-ЭС22-9142.
