Статьей 23 Конституции РФ предусмотрено право каждого на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени.
Многие адвокаты-защитники сталкиваются с ситуациями, когда следственные органы предлагают прекратить уголовное дело либо отказать в его возбуждении по нереабилитирующим основаниям. Обязательное условие правоохранителей в таких случаях – письменное согласие гражданина.
Об одном таком случае хочется рассказать.
В 2019 г. в Котласский следственный отдел СК РФ из УЭБ и ПК УМВД Архангельской области поступил материал в отношении предпринимателя К., подозреваемого в уклонении от уплаты налогов за 2015–2016 гг. По итогам камеральной налоговой проверки компании ее руководителю была вменена общая сумма неуплаты налогов около 9 млн руб.
На период проведения СК РФ процессуальных действий в ходе доследственной проверки срок привлечения К. к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 199 УК РФ истек, и следователь обратился к нему с вопросом: не желает ли тот, чтобы уголовное дело не возбуждалось?
Предприниматель поступил так, как большинство людей в подобных обстоятельствах, – согласился и подписал подготовленное следователем письменное заявление от своего имени, содержащее согласие на отказ в возбуждении дела.
Воспользовавшись юридической неосведомленностью К. и заполучив его письменное согласие, следователь в октябре 2019 г. вынес постановление об отказе в возбуждении дела в связи с истечением срока привлечения к уголовной ответственности. При этом К. данным постановлением в нарушение положений ст. 49 Конституции был признал виновным в совершении инкриминируемого деяния. Следователь посчитал, что его волевого решения на это как должностного лица правоохранительного органа вполне достаточно.
Не буду останавливаться на вопросе о необходимости получения согласия лица на отказ в возбуждении уголовного дела в связи с истечением срока привлечения к уголовной ответственности – этот момент подробно рассмотрел адвокат Рамиль Гизатуллин в заметке «ВС поставил точку в споре о сроках давности привлечения к уголовной ответственности».
Причина, по которой правоохранители стремятся получить такое согласие, как правило, одна – усложнить процесс обжалования вынесенного постановления, сделав человека «заложником» сложившейся ситуации.
Еще до начала проведения доследственной проверки в СКР проходили арбитражные разбирательства по оспариванию решения налогового органа. В подтверждение своей позиции налоговики неоднократно представляли документы из Управления экономической безопасности МВД. Доводы К. о том, что большинство доказательств добыты с нарушением закона, арбитражный суд отклонил, сославшись на то, что разбирательство проходит в рамках не УПК РФ и Закона об оперативно-розыскной деятельности, а АПК РФ, и нарушений последнего не усматривается.
Последним документом, представленным налоговым органом в данном производстве, было упомянутое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, на основании которого – без изучения материалов проверки – арбитражный суд принял решение об отказе в удовлетворении заявления по оспариванию решения налогового органа.
Кроме того, прокуратура города обратилась с иском о взыскании с предпринимателя суммы неуплаченных налогов, пеней и штрафа. Думаю, не стоит объяснять, что при наличии решения о прекращении (отказе в возбуждении) уголовного дела по нереабилитирующему основанию речь о состязательности в гражданском процессе не идет. Такая судебная практика (связанная с нарушением правил состязательности процесса), безусловно, не соответствует требованиям ГПК РФ.
В сентябре 2020 г. Котласский городской суд удовлетворил в полном объеме исковые требования прокурора о взыскании с К. ущерба, причиненного преступлением. Кроме того, с него как физического лица был взыскан штраф в 1,7 млн руб., не имеющий отношения к прямому материальному ущербу (что противоречит разъяснениям Верховного Суда РФ, изложенным в п. 27 Постановления Пленума от 26 ноября 2019 г. № 48).
Как и в арбитражном производстве, выводы суда общей юрисдикции были основаны на постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела, в котором следователь назвал К. виновным в совершении преступления.
После вынесенного судом решения прокуратура области рапортовала в СМИ об успешно завершенном деле в отношении лица, «разработавшего преступную схему».
К. обратился ко мне за оказанием юридической помощи, когда решения арбитражного и городского судов вступили в силу. Предприниматель пояснил, что невиновен, от уплаты налогов не уклонялся, а камеральная налоговая проверка была проведена с грубыми нарушениями закона.
В ходе бесед с доверителем и изучения документов стало очевидно, что К. был введен в заблуждение – сотрудники правоохранительных и налоговых органов использовали удобную для них (для первых – показатели в работе, для вторых – обеспечение взыскания в бюджет) схему достижения необходимого результата. Последнему, безусловно, способствовало и то, что предприниматель своевременно не разобрался, в чем дело.
Таким образом, заполучив согласие К. на отказ в возбуждении уголовного дела, следователь уклонился от изучения всех его обстоятельств, в том числе доводов о нарушениях закона при проведении налоговой проверки. Арбитражный и городской суды, в свою очередь, обосновали свои решения выводами следователя о наличии вины в действиях предпринимателя, сведя все к формальному изучению обстоятельств дела.
Мы оспорили постановление следователя в порядке ст. 124 и 125 УПК. В жалобах мы просили отменить незаконное постановление и возобновить производство по делу. Однако ни руководитель следственного органа, ни Котласский городской суд жалобы не удовлетворили.
Не могу обойти вниманием и существенные подробности рассмотрения судом жалобы в порядке ст. 125 УПК. Даже при наличии согласия прокурора суд отказал в удовлетворении ходатайства адвоката о допросе специалиста (пришедшего к заключению об отсутствии фактов уклонения К. от уплаты налогов), мотивируя тем, что «все обстоятельства установлены арбитражным решением». При этом оспариваемое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела было первично по отношению к решению арбитражного суда (кстати, также основанному на этом постановлении). Права на реабилитацию, по мнению суда, К. лишился, подписав согласие на отказ в возбуждении дела по нереабилитирующему основанию.
Апелляция и кассация согласились с выводами первой инстанции.
Конституционный Суд РФ разъяснял положения Конституции (применительно в том числе к описанной ситуации) следующим образом: прекращение уголовного дела по нереабилитирующим основаниям «не влечет признание подозреваемого или обвиняемого виновным или невиновным в инкриминируемом ему преступлении, в связи с чем ему должна предоставляться возможность в рамках гарантированных статьями 49 и 123 Конституции Российской Федерации прав продолжения производства по делу и направления его в суд и тем самым – судебной защиты его прав и реабилитации» (Определение от 2 ноября 2006 г. № 488-О), «Возможность реализовать свое право на судебную защиту» осуществима «лишь при проведении полноценного судебного разбирательства» (Определение от 15 января 2008 г. № 292-О-О).
При этом КС неоднократно обращал внимание на отсутствие различий для гражданина в последствиях отказа в возбуждении уголовного дела и его прекращения по нереабилитирующим основаниям.
В рассматриваемом случае, на мой взгляд, К. не может быть лишен права на реабилитацию. Полагаю, сомнений в том, что он был введен в заблуждение следственными органами, предложившими подписать согласие на отказ в возбуждении дела по нереабилитирующему основанию, нет. До сведения моего доверителя не были доведены все возможные последствия данного решения. Кроме того, ему не сообщалось, что постановлением об отказе в возбуждении дела будет установлена его вина и он не сможет в дальнейшем оспорить данное решение.
В связи с этим полагаю, что постановление следователя должно быть отменено как незаконное, а предпринимателю предоставлена возможность добиваться «реабилитирующего» решения с учетом требований УПК о состязательности процесса и равноправия сторон со всеми вытекающими последствиями, включая пересмотр гражданского дела.
Насколько мне известно, в аналогичной ситуации оказался далеко не один предприниматель из Архангельской области. Почему в таком случае ни следственный орган, ни суды не стараются своевременно отменять незаконные постановления следователя? Возможно, из опасений, что за одним предпринимателем последуют другие, в связи с чем придется раз за разом отменять судебные решения по гражданским искам, основанием для которых послужили незаконные постановления следователей о прекращении (отказе в возбуждении) уголовного дела.
Безусловно, самое правильное в подобных ситуациях – не стать заложником незаконного постановления следователя и добиваться вынесения справедливого решения изначально. Мы же, с учетом позиции судов общей юрисдикции, намерены добиваться справедливости дальше – будем обращаться в КС на предмет проверки конституционности примененных судами положений УПК, в том числе регулирующих основания и порядок отказа в возбуждении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям.
