Кто про свои дела кричит всем без умолку,
в том, верно, мало толку.
И.А. Крылов
6 июня 2018 г. в ФПА РФ состоялось заседание рабочей группы по обсуждению необходимости внесения изменений в ст. 17 Кодекса профессиональной этики адвоката, регулирующую допустимую информацию об адвокате и адвокатском образовании.
После произошедшего обмена мнениями позиции участников дискуссии разделились. Отсутствие единодушного мнения есть красноречивый показатель сложности рассматриваемого вопроса и необходимости его дальнейшего обсуждения в сообществе.
Одной из предпосылок для нормативных преобразований следует считать обострившуюся конкурентную борьбу между частнопрактикующими юристами и адвокатами, где первые почти не обременены никакими этическими ограничениями в своей рекламе, а для адвокатов, напротив, реклама вообще запрещена.
В таких неравноправных условиях адвокаты могут терять клиентов, которые, будучи очарованными самыми замечательными характеристиками и эпитетами, сделают выбор в пользу нескромных юридических рекламодателей.
В связи с этим встает главный вопрос, нужно ли снять имеющиеся ограничения адвокатам, позволить им себя расхваливать в имеющихся средствах массовой информации, уравняв в конкурентных возможностях со своими визави?
Для обоснования своей позиции хотел бы привести три аргумента принципиального характера:
1. Действующее нормативно-правовое регулирование вполне позволяет адвокатам и адвокатским образованиям предоставить потенциальному клиенту достаточную информацию о себе и своих возможностях.
Напомню, что в качестве регулирующей данные правоотношения нормы мы имеем ч. 1 ст. 17 КПЭА, согласно которой информация об адвокате и адвокатском образовании допустима, если она не содержит:
1) оценочных характеристик адвоката;
2) отзывов других лиц о работе адвоката;
3) сравнений с другими адвокатами и критики других адвокатов;
4) заявлений, намеков, двусмысленностей, которые могут ввести в заблуждение потенциальных доверителей или вызывать у них безосновательные надежды.
Комиссия ФПА РФ по этике и стандартам разъяснила вопросы применения п. 1 ст. 17 КПЭА: «Указание адвокатом в Интернете, а также в брошюрах, буклетах и иных информационных материалах сведений о наличии у адвоката положительного профессионального опыта, а также информации о профессиональной специализации адвоката само по себе не противоречит Кодексу профессиональной этики адвоката».
Таким образом, дозволительной и этичной является следующая информация об адвокате и адвокатском образовании:
- об образовании адвоката, наличии ученой степени, пройденных курсах повышения квалификации и т.д.;
- о его специализации;
- о наградах, полученных адвокатом либо адвокатским образованием от уполномоченных государственных или адвокатских органов;
- о наличии положительного профессионального опыта (например, о количестве вынесенных с его участием оправдательных приговоров, выигранных с его участием дел в Конституционном Суде РФ либо Европейском Суде по правам человека, в судах с участием присяжных заседателей, о выигранных отдельных резонансных делах и т.д.);
- о предшествующем опыте работы в правоохранительных или иных органах, участии в боевых действиях и полученных государственных наградах;
- о владении иностранными языками;
- об успехах и достижениях в иных видах деятельности, не связанных с адвокатской профессией (например, звание чемпиона по боям без правил, разряд по шахматам либо титул «мисс» в конкурсе красоты);
- о семейном положении;
- о проповедуемых политических, религиозных и иных взглядах.
На мой взгляд, приведенной допустимой информации об адвокате и адвокатском образовании вполне достаточно, чтобы представить себя своим будущим доверителям, выглядеть достойно перед последними и не нарушить права и законные интересы своих коллег.
2. Кодекс профессиональной этики удерживает адвокатов от аморальных проявлений.
Сегодня звучат предложения позволить адвокату приводить отзывы других лиц о его работе, расширить оценочные характеристики адвоката, разрешив указывать, что он лучший или один из лучших в своем роде, регионе и т.д.
Как мне представляется, такие инициативы могут стать нежелательным моральным искушением для наших коллег. Они таят в себе серьезные репутационные потери для адвокатов и сообщества.
Разрешая сообщать отзывы других лиц об адвокатах, мы наиболее вероятно столкнемся с лавиной инициированных самими же адвокатами хвалебных оценок, которые действительно могут ввести в заблуждение потенциальных доверителей или вызвать у них безосновательные надежды.
Расхваливая свои уникальные способности и неограниченные возможности в отзывах от якобы бывших доверителей, коллеги вначале смогут заполучить доверчивого клиента. Но когда лукавство вскроется, то бенефициаров от этого не останется: дело будет проиграно, адвокат – (возможно) привлечен к дисциплинарной ответственности, а репутация адвокатуры – подорвана.
Допуская отзывы других лиц о работе, мы столкнемся с конкурсом лучших мнений об адвокатах, которые чаще всего будут далеки от реальной действительности. Преуспеют в этом как раз адвокаты тщеславные, не отягощенные нравственными ориентирами.
Иоанн Златоуст в своем творении «Беседы на Евангелие от Иоанна» писал: «И справедливо все древние называли это тщеславием. Она тщетна и не имеет в себе ничего блистательного и славного».
Толковый словарь В.И. Даля определяет тщеславие как свойство человека, выражающееся в жадном поиске мирской славы, стремлении к почету, похвалам, в потребности признания окружающими его мнимых достоинств и склонности делать добрые дела ради похвалы.
Так стоит ли в адвокатском сообществе удобрять и культивировать почву для тщеславных устремлений какой-то части коллег?
Вряд ли удачны инициативы позволить адвокатам писать о себе в превосходной степени, как о лучших или одних из лучших в той или иной правовой отрасли или входящих в десятку, двадцатку и т.д.
Дело в том, что адвокатура – это не легкая атлетика, где все спортсмены по итогам забега, скажем, на марафонскую дистанцию, выстраиваются согласно показанным результатам и появляется возможность объявить чемпиона, вице-чемпиона, бронзового призера и т.д.
В адвокатуре каждый бежит на своем отдельном стадионе и в отдельном забеге. Даже если два адвоката противостоят друг другу в каком-то процессе, то изначально у них разные возможности и перспективы, зависящие от процессуального положения их доверителей. Если один адвокат победил, а второй проиграл, это отнюдь не означает, что один лучше, а второй хуже.
Пока адвокатское сообщество не разработало справедливых и объективных критериев оценки адвокатской деятельности, любые попытки считать того или иного адвоката лучшим или одним из лучших либо входящим в какое-то почетное число будут субъективными и тенденциозными.
Несложно спрогнозировать, что коллеги, которые не попадут в это заветное число, обидятся и зададутся закономерным вопросом: «А почему не мы?» или «Чем мы хуже?».
Нужно ли таким образом порождать антагонизмы между адвокатами?
В связи с этим запрет адвокату указывать информацию о сравнении с другими адвокатами продиктован вполне логичными этическими соображениями.
3. Принятые в сообществе запреты соответствуют международным стандартам и традициям российской адвокатуры.
Позволю себе напомнить преамбулу Кодекса профессиональной этики адвоката: «Адвокаты Российской Федерации в соответствии с требованиями, предусмотренными Федеральным законом “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации”, в целях поддержания профессиональной чести, развития традиций российской (присяжной) адвокатуры и сознавая нравственную ответственность перед обществом, принимают настоящий Кодекс профессиональной этики адвоката».
Так, член Совета присяжных поверенных округа Московской Судебной палаты А.Н. Марков в 1913 г. издал «Правила адвокатской профессии в России», где писал: «Погоня за клиентами и самая широкая реклама, создающая успех всякого коммерческого предприятия, в присяжной адвокатуре служили бы несомненным признаком ее деморализации и упадка».
Не существует абсолютного права на рекламу адвокатской деятельности и в зарубежных странах.
Согласно п. 2.6.1 Общего кодекса правил для адвокатов стран Европейского сообщества, адвокат не должен заниматься саморекламой или стремиться к широкой известности, если это признается недопустимым. В других случаях адвокат может заниматься саморекламой или стремиться к широкой известности лишь в пределах того, насколько это признано допустимым в правилах, которыми он руководствуется.
Правила адвокатской этики Международного Союза (Содружества) адвокатов предусматривают: «Навязывание клиенту своих услуг и самореклама не соответствуют этическим правилам адвокатской профессии» (п. 1.8).
В США кодексы адвокатской этики большинства штатов содержат положения о неэтичности адвокатской рекламы.
Аналогичных подходов придерживаются и во многих странах Европы.
Вместе с тем нельзя признать, что действующие нормы, информирующие об адвокате, являются идеальными и не требуют уточнения и конкретизации.
Например, следовало бы раскрыть и, возможно, расширить понятия «оценочные характеристики адвоката», «заявления намеков, двусмысленностей, которые могут ввести в заблуждение потенциальных доверителей или вызывать у них безосновательные надежды», «положительный профессиональный опыт» для их понятного практического применения. Но эта задача вполне по силам Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам либо, в крайнем случае, квалификационным комиссиям адвокатских палат.
Понимая озабоченность адвокатов, которые стремятся преуспеть в ожесточенной конкурентной борьбе за симпатии клиентов, нам все же не стоит забывать, что адвокатура имеет особое общественное предназначение и в отличие от иных субъектов, оказывающих юридическую помощь, не может существовать без этических запретов и ограничений.
В этом как раз и заключается сила адвокатского сословия, а не его слабость!
