Зная российскую действительность, надо исходить из того, что предложенная Минюстом России Концепция регулирования рынка профессиональной юридической помощи (далее – Концепция) – объединения всех юристов на базе адвокатуры – это данность, которую надо принять. Бороться с ней, как это делают некоторые, неразумно. Почему бы не использовать ситуацию продвижения Концепции на пользу адвокатуре и укреплению ее правовой позиции? Впрочем, вести из адвокатских палат приводят к выводу, что большинство адвокатов одобряют основную линию этого документа. Но, поддерживая Концепцию, адвокатура просто обязана либо самостоятельно решить, либо предложить государству и обществу решение тех вопросов, которые на сегодня назрели и вызывают неприятие адвокатуры и действующих внутри нее правил у так называемых вольных юристов.
На мой взгляд, внутри адвокатуры есть две основных проблемы, и об обеих я уже упоминал ранее.
Первая – проблема защиты и обеспечения сохранности адвокатской тайны.
Адвокатскую тайну попытались сделать той наживкой, на которую должно было «клюнуть» юридическое сообщество. Во время дискуссий пытались «размахивать флагом» известных поправок в УПК РФ (Федеральный закон от 17 апреля 2017 г. № 73-ФЗ), которые объективно были призваны создать фундамент для ее защиты. Однако указанные поправки были не доработаны, не определены существенные условия их реализации, авторы поправок забыли о смежных законах, а самое главное – они не были подкреплены санкциями за игнорирование норм УПК РФ. Силовики поэтому быстро научились их обходить. Сейчас законодательно адвокатская тайна защищается лишь в теории, а соглашательская позиция Конституционного Суда РФ и судейского сообщества в целом (которое было призвано подкрепить внесенные поправки положительной для адвокатов судебной практикой, что, впрочем, также вступило в противоречие с внутренним настроем самой судебной системы) в сочетании с узковедомственными интересами силовиков, на мой взгляд, поставила под сомнение привлекательность обсуждаемого института. На этот счет существуют многочисленные негативные примеры, широко освещавшиеся в адвокатской прессе: об обследовании взамен обыска, о неисполнении судами закона об ограничении доступа к изымаемому, о приводах адвокатов на допрос.
Жизнь тем самым доказала – без коренного изменения законов, без отрицания прежнего судебного подхода проблемы не разрешить. Для этого необходимо побудить к действию государственные институты, но здесь адвокатура может выступать только с заявлениями или предложениями к соответствующим структурам государственного управления либо внедрять в эти органы своих представителей, выступая как единая корпоративная сила.
В связи с этим ФПА РФ, на мой взгляд, могла бы иметь в своем составе орган, задача которого (в качестве основной) будет состоять в изучении проблем и грамотном изложении их законодателям, подготовке законопроектов и внесении предложений по изменениям законодательства, поиске лоббистов интересов адвокатуры внутри государственных органов, предложении персоналий и создании условий для поддержки адвокатов как кандидатов для массового выдвижения на посты в институтах государственного управления. Полагаю, что таким органом, как задумывалось, должен был стать статс-секретарь ФПА РФ, но сегодня он, не имея соответствующего аппарата и структуры, вероятно, со своей задачей не справляется, по крайней мере, о его усилиях и достижениях рядовой адвокатской массе ничего не известно.
Вторая задача (которую сегодня можно решить общественным соглашением внутри адвокатуры и только после внутренней практической отработки предложить в качестве законодательной инициативы) – создание системы, позволяющей обжалование дисциплинарных взысканий внутри самой адвокатуры. Напомню, в статье «О назревшей проблеме» мной был сделан обзор практики аналогичных институтов в различных зарубежных странах. Актуальность темы подчеркивает то, что сегодня ею всерьез и целенаправленно занялись неформальные общественные объединения адвокатов. Она, хотя и робко, прозвучала на круглом столе, прошедшем в начале августа в Костроме. Проблема создания такого института не решена сегодня и не будет решена и после приема поправок в наш отраслевой закон, в настоящее время внесенных в Госдуму группой сенаторов и депутатов, А.А. Клишасом и другими (проект федерального закона № 469485-7 «О внесении изменений в Федеральный закон “Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации”» (далее – законопроект)).
Эти поправки не наделяют ФПА РФ правом ни сплошного, ни выборочного (по усмотрению руководства Комиссии по этике и стандартам ФПА РФ) надзора за дисциплинарным производством региональных палат, даже по просьбе самих наказанных. В законопроекте предложено решение только одной из задач – искоренения неприкасаемых в адвокатуре, т.е. возможность дисциплинарного наказания адвокатов, входящих в руководство региональных палат.
Неоспоримо, что президент адвокатской палаты субъекта РФ является по Закону об адвокатуре лицом, возбуждающим дисциплинарное производство и одновременно возглавляющим и квалификационную комиссию как орган, проверяющий и дающий оценку наличию или отсутствию проступка в действиях адвоката, и совет адвокатской палаты, т.е. орган, налагающий взыскание. Надо учитывать, что члены совета – только те адвокаты, кандидатуры которых внесены для избрания президентом. Я не знаю ни одного человека, который был бы готов наказать себя любимого, не нашел бы оправданий своим делам и проступкам, наложил бы сам на себя наказание и т.п. Таким образом, дисциплинарная ответственность президента региональной палаты фактически невозможна, за исключением случаев уличения его в уголовных преступлениях. Замечу, что даже президент ФПА РФ, в отличие от президентов региональных палат, дисциплинарной неприкосновенностью не обладает.
Но рядовой адвокат, который чем-то не угодил президенту местной палаты, сегодня никак не правомочен обжаловать наложенное дисциплинарное наказание, если оно вынесено ему по инициативе президента. Именно поэтому адвокат зависит и от президента, и от его доверенного окружения, ведь переход в другую региональную палату невозможен без смены места жительства.
Юристы, по Концепции – будущие адвокаты, это хорошо понимают, ценят свою независимость и потому не хотят вливаться в адвокатуру, так как, на мой взгляд, получают над собой руководство, советы которого нельзя будет игнорировать под угрозой лишения только что полученного ими статуса, а это в недалеком будущем будет означать отлучение от профессии.
Если мы хотим, чтобы адвокаты России были в достаточной мере защищены от вероятной ошибки и конъюнктуры, чтобы подходы к оценке дисциплинарных проступков на всей территории страны были одинаковы, чтобы мы могли сформировать единообразную дисциплинарную практику, понимание прав и возможностей адвокатов, адвокатская корпорация должна сама создать систему, позволяющую обжалование дисциплинарных наказаний внутри корпорации, возможно, с привлечением независимых от корпорации лиц. Такая реформа адвокатского правосудия не только назрела, но и становится все более острой и актуальной темой, тем более в свете предложенной в Концепции предстоящей реформы юридического рынка и объединения всех практикующих юристов в адвокатских рядах.
Я убежден: в России необходимо создавать инстанцию по проверке дисциплинарных решений, принятых адвокатскими палатами, первоначально – только для рассмотрения случаев лишения адвокатского статуса, а затем постепенно расширяя ее полномочия. Такой орган может быть создан с согласия адвокатских палат регионов решением ближайшего съезда адвокатов.
Какой я вижу эту систему? Меня привлек опыт голландских адвокатов, и я считаю целесообразным воспринять их основные идеи, но с учетом российской действительности. На мой взгляд, по федеральным округам России надо избрать прямым голосованием (или интернет-голосованием) адвокатов и уважаемых юристов – независимых арбитров по 6–9 человек. Эти люди, разбившись на «тройки» по принципу случайного отбора, будут оценивать дисциплинарные решения палат при наличии обращений адвокатов, привлеченных к дисциплинарной ответственности. При этом, чтобы избежать заинтересованности, в отборе арбитров в составе «троек» при рассмотрении конкретного обращения не сможет участвовать арбитр – адвокат адвокатской палаты, в которой провинившегося адвоката привлекли к ответственности. При нехватке на момент отбора достаточного числа арбитров в данном федеральном округе в качестве исключения допустимо приглашение арбитров из соседнего округа.
Полагаю, что адвокат – заявитель жалобы обязан платить небольшой взнос за рассмотрение его дела (с возможной компенсацией его издержек из средств региональной палаты в случае удовлетворения его жалобы). Таким образом, мы избежим содержания предлагаемых органов из средств всех адвокатов регионального округа.
Заседания «троек» обязательно должны быть непосредственными и устными, а их решения – окончательными и не подлежащими обжалованию. А в случае удовлетворения жалоб советы адвокатских палат примут на себя обязанность по отмене вынесенных решений.
Всех арбитров можно будет объединить в один орган, названный, к примеру «Адвокатский суд», который периодически (допустим, раз в полгода) будет собираться на съезды для выработки единообразных подходов к дисциплинарной практике.
По опыту зарубежных стран арбитр должен избираться на срок до 5 лет с возможностью повторного избрания, но пребывания арбитром не более чем два срока. При этом он не должен входить в органы управления и контроля региональных палат, и его избрание в такие органы автоматически будет означать прекращение полномочий арбитра.
Впрочем, есть иные варианты создания аналогичных апелляционных дисциплинарных органов, могут быть и другие предложения. Детальную проработку, если будут на то воля и согласие, можно было бы провести, например, на совещании, собранном ФПА РФ. Дискуссии в последнее время внутри российской адвокатуры о ее будущем и настоящем показали, что создание предлагаемого органа необходимо и актуально.
