Сфера природоохранного законодательства отличается значительным количеством регулирующих ее нормативных правовых актов, а также вопросов, не урегулированных нормами права. Например, что такое предел допустимого негативного воздействия, а также возможно ли разрешенное негативное воздействие на один компонент с причинением вреда другому?
Законодатель не употребляет такое понятие, как «предел допустимого негативного воздействия», однако единичные примеры его использования в судебной практике есть. Так, постановление Девятнадцатого ААС от 25 марта 2019 г. № 19-АП-10260/2018 по делу № А36-5192/2018 содержит формулировку: «При этом обязанность общества “Квадра” соблюдать вышеуказанные нормы права и не допускать сброс в водные объекты сточных вод, содержание в которых веществ и соединений превышает пределы допустимого негативного воздействия на водные объекты, то есть не допускать превышения допустимой концентрации загрязняющих веществ на выпуске сточных и (или) дренажных вод в пределах норматива допустимого сброса, установленного для общества “Квадра” разрешением на сброс загрязняющих веществ в окружающую среду (водные объекты), существует в силу закона вне зависимости от осуществления надзорных мероприятий органами Росприроднадзора».
Также практически в считанных случаях суды используют выражение: «при превышении предельно допустимых нормативов негативного воздействия». Однако, как представляется, это лишь обороты, равнозначные понятиям «предельно допустимые выбросы», «предельно допустимые концентрации» и т.п.
Ситуация, при которой в случае разрешения воздействия на один компонент можно причинять вред другому, в силу основных принципов, перечисленных в ст. 3 Закона об охране окружающей среды, невозможна.
При рассмотрении споров о возмещении вреда, причиненного окружающей природной среде, п. 1 Постановления Пленума ВС № 49 предписывает судам учитывать принципы, на которых должна основываться хозяйственная и иная деятельность.
На практике возникает множество вопросов, связанных с определением наличия вины при причинении вреда. Согласно п. 8 Постановления Пленума ВС от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» в силу п. 3 ст. 401 ГК для признания обстоятельства непреодолимой силой необходимо, чтобы оно носило чрезвычайный и непредотвратимый при данных условиях характер. Соответственно, не могут быть признаны непреодолимой силой обстоятельства, наступление которых зависело от воли или действий причинителя вреда.
Так, АС Северо-Кавказского округа в постановлении от 13 июля 2021 г. по делу № А32-15988/2020, оставляя решения нижестоящих инстанций в силе, указал следующее. АС Краснодарского края удовлетворен иск Черноморо-Азовского морского управления Росприроднадзора о взыскании с общества суммы вреда, причиненного водному объекту (Черному морю), в размере 3,6 млн руб. в связи с наличием в акватории порта бытового мусора.
Суды отметили, что шторм находится вне разумного контроля со стороны общества, но вместе с тем не усмотрели оснований для признания шторма обстоятельством непреодолимой силы, действие которой освобождает общество от ответственности.
Такой вывод основан на п. 1 ч. 2 ст. 39 Водного кодекса РФ, п. 3 ч. 2 ст. 15 Федерального закона от 8 ноября 2007 г. № 261-ФЗ «О морских портах в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», а также положениях Технического регламента о безопасности объектов морского транспорта, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 12 августа 2010 г. № 620, согласно которым общество обязано не допускать нарушение прав других собственников водных объектов, водопользователей, а также причинение вреда окружающей среде; должно обеспечивать предотвращение загрязнения акватории и территории порта отходами производства и потребления, а также должно обеспечить объекты инфраструктуры морского транспорта техническими средствами и специализированными судами в достаточном количестве для уборки территории и очистки акватории от мусора. Доказательств своевременного принятия заявителем всех зависящих от него мер, направленных на соблюдение требований действующего законодательства, в материалы дела не представлено.
Постановлением АС Уральского округа от 19 ноября 2021 г. по делу № А07-14026/2020 отменены решения нижестоящих судов, отказавших в удовлетворении иска администрации муниципального района к агрофирме.
В частности, по результатам проверки исполнения природоохранного законодательства при использовании на территории Уфимского района РБ земель сельхозназначения, проведенной Башкирской природоохранной межрайонной прокуратурой, было установлено, что агрофирма заключила с обществом договор на выполнение работ по улучшению плодородия почвы, согласно которому общество обеспечивает внесение на поля, предназначенные для возделывания сельскохозяйственных культур, улучшителя почвогрунтов, органических или органоминеральных удобрений, в том числе в качестве компонента возможно применение сточных вод. Вместе с тем по результатам биотестирования было установлено, что улучшитель почвогрунтов относится к отходам 4 класса опасности для природной среды.
Как отметил окружной суд, делая вывод об отсутствии вины ответчика в связи с недобросовестностью контрагента, поставившего почвогрунт, не соответствующий требованиям природоохранного законодательства и условиям договора, суд первой инстанции не учел, что в силу прямого указания закона нарушение обязанностей со стороны контрагента не относится к обстоятельствам непреодолимой силы и не освобождает ответчика от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по договору аренды. Таким образом, ответчик не проявил должную осмотрительность и не проконтролировал действия контрагента.
По другому делу Девятый ААС в постановлении от 30 ноября 2020 г. по делу № А40-72950/2020 указал, что появление лося на дороге не может быть отнесено к обстоятельствам непреодолимой силы ввиду отсутствия признаков чрезвычайности и непреодолимости. В рассматриваемом случае налицо человеческий фактор – то есть обстоятельства, которые обязан был контролировать водитель автомобиля.
Сложности возникают и при определении степени вины и отграничении грубой неосторожности от «простой» неосторожности.
В силу п. 12 Постановления Пленума ВС № 49 и п. 34 Постановления Пленума ВС от 18 октября 2012 г. № 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования» вред, причиненный окружающей среде, подлежит возмещению в полном объеме независимо от того, причинен он в результате умышленных действий (бездействия) или по неосторожности. При этом суд вправе уменьшить размер возмещения с учетом имущественного положения гражданина, кроме случаев, когда вред причинен действиями, совершенными умышленно (п. 3 ст. 1083 ГК).
Понятием «грубая неосторожность» суды оперируют в отношении истцов и, если будет установлено ее наличие, снижают размер ответственности. Так, Первый КСОЮ в определении от 25 мая 2022 г. № 88-13072/2022 по делу № 2-87/2021, соглашаясь с решениями нижестоящих инстанций об удовлетворении иска пчеловода к лицам, в результате действий которых произошла массовая гибель пчел из-за отравления ядохимикатами, отметил следующее.
Определяя сумму, подлежащую взысканию с ответчиков в пользу истца, суд первой инстанции с учетом положений п. 2 ст. 1083 ГК, Инструкции о мероприятиях по предупреждению и ликвидации болезней, отравлений и основных вредителей пчел, утвержденной Минсельхозпродом России 17 августа 1998 г., исходил из того, что истец мероприятий при отравлении пчел не проводил, несмотря на то что был по телефону оповещен о предстоящей обработке полей, в достоверности информации не убедился, несмотря на то что не был лишен возможности сделать это, самостоятельно связавшись с ответчиками и уточнив место и время обработки для принятия мер, которые позволили бы уменьшить причиненный вред либо исключить его.
Кроме того, истец не сообщил в компетентные органы о передвижении пасеки и размещении ее в д. Шамардино. В Большекуликовском сельском поселении Орловского района Орловской области пасека истца также не зарегистрирована. Установив указанные обстоятельства, а также то, что истец не сообщил в администрацию сельского поселения о пасеке, препятствовал персональному уведомлению со стороны хозяйствующих субъектов о проведении обработки, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии в действиях истца грубой неосторожности и, удовлетворяя исковые требования, втрое уменьшил сумму возмещения вреда.
Восьмой ААС в постановлении от 27 февраля 2020 г. по делу № А70-18360/2018 поддержал решение АС Тюменской области, установившего наличие неосторожности в действиях обществ и взыскавшего с них по иску Департамента городского хозяйства Администрации г. Тюмени ущерб, причиненный зеленым насаждениям.
Как пояснила апелляция, нижестоящий суд правомерно заключил, что ответчики, направив все усилия на достижение результата по договору подряда, небрежно отнеслись к зеленым насаждениям, произрастающим в районе проведения работ. Отмечая разногласия между данными стройгенплана, порубочным билетом и фактическим произрастанием зеленых насаждений на месте проведения работ, общества не приняли мер по надлежащему оформлению порубочных документов, что свидетельствует о скоординированности их действий и наличии вины.
Суд первой инстанции обратил внимание, что даже в случае аварии на теплосетях земляные работы проводятся в районе аварийного прорыва, а не по всей площади траншеи, определенной договором.
Постановлением АС Северо-Западного округа от 13 октября 2021 г. по делу № А13-17620/2020 были оставлены без изменения акты нижестоящих судов о привлечении общества к ответственности за допущенное при выполнении работ по замене опор линии электропередач за пределами охранной зоны повреждение лесного фонда до степени прекращения роста деревьев на особо охраняемой природной территории областного значения комплексного (ландшафтного) государственного природного заказника «Озеро Дружинное».
Как отметил окружной суд, используя в подтверждение доказательств факт повреждения лесных насаждений работником ответчика по неосторожности (протокол о лесонарушении, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, объяснения работников общества), суды пришли к обоснованному выводу о доказанности ущерба, причиненного лесному фонду.
В другом случае суд также взыскал причиненный лесным насаждениям ущерб. АС Уральского округа в постановлении от 1 февраля 2022 г. № Ф09-10211/2021 по делу № А60-2534/2021 отметил, что директор общества при проведении правоохранительными органами проверок по фактам незаконных рубок не отрицал рубок за пределами задекларированных лесосек, поясняя о неумышленном смещении их границ (в результате проверок было выявлено, что часть задекларированных лесосек не вырублена; общая площадь вырубки совпадает с площадью задекларированных лесосек; остальные границы делянок не нарушены).
Заслуживает внимания также постановление АС Дальневосточного округа от 10 сентября 2018 г. № Ф03-3035/2018 по делу № А24-1626/2017, которым оставлено без изменения постановление Пятого арбитражного апелляционного суда об уменьшении размера взысканного судом первой инстанции ущерба в 1500 раз.
В частности, предприниматель причинил вред водному объекту в результате затопления в бухте Японского моря выведенного из эксплуатации теплохода.
Признав установленное п. 3 ст. 77 Закона об охране окружающей среды возмещение вреда по утвержденным тарифам и методикам повышенной имущественной ответственностью, предусмотренной гражданским законодательством, которая, по сути, носит штрафной характер, а также приняв во внимание существенность размера вреда (306 млн руб.), что повлечет прекращение деятельности предпринимателя вследствие банкротства, учтя его имущественное положение, нахождение на иждивении двух детей и престарелого отца, а также неумышленную форму вины, суд апелляционной инстанции уменьшил сумму возмещения вреда до 200 тыс. руб. Суд кассационной инстанции, придя к выводу об отсутствии у предпринимателя умысла, отметил, что такое решение не противоречит п. 12 Постановления Пленума ВС № 49.
Напомню, что для наступления ответственности за причинение вреда необходимо наличие состава правонарушения, включающего наступление вреда, вину его причинителя, размер ущерба, противоправность поведения причинителя вреда и причинно-следственную связь между его действиями и вредом.
Как указано в постановлении АС Московского округа от 8 декабря 2021 г. № Ф05-29085/2021 по делу № А40-186573/2020, из содержания п. 8 Постановления Пленума ВС № 49 следует, что по общему правилу в соответствии со ст. 1064 ГК и ст. 77 Закона об охране окружающей среды лицо, причинившее вред, обязано его возместить при наличии вины. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя. Вина причинителя вреда презюмируется, однако ответчик вправе доказывать отсутствие своей вины в причинении вреда (п. 2 ст. 1064 ГК).
В ст. 1079 ГК установлено, что юрлица и граждане, деятельность которых связана с повышенной для окружающих опасностью (использование транспортных средств, механизмов, электроэнергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной связанной с ней деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего.
Причинение вреда источником повышенной опасности выделяется в специальный деликт в силу ряда причин: это особенности самого причинения вреда, его специфический механизм; особые условия возникновения обязанности по его возмещению и специальные основания освобождения от обязанности по возмещению вреда.
Суд апелляционной инстанции правомерно отметил, что в указанном случае бремя доказывания обстоятельств, являющихся основанием для освобождения от ответственности по возмещению вреда, возлагается на лицо, которое несет ее независимо от наличия вины. Суд указал также, что субъектом ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, является владелец данного источника (юрлицо или гражданин, владеющие источником повышенной опасности на праве собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления либо на ином законном основании – на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.; абз. 2 п. 1 ст. 1079 ГК).
Условием возникновения деликтных обязательств является противоправное поведение. Согласно принципу генерального деликта, установленному п. 1 ст. 1064 ГК,
всякое причинение вреда презюмируется противоправным и влечет применение мер имущественной ответственности при наличии других условий привлечения к ответственности. Следовательно, для освобождения от обязанности по возмещению вреда причинившее его лицо должно доказать правомочность причинения вреда, тем самым – правомерность своих действий. Противоправность действий причинителя вреда, как и его вина, презюмируется.
Суд указал также: необходимо учитывать, что, согласно ст. 8 ГК, гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или правовыми актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.
Для деликтных обязательств, возникающих только при наличии вреда, необходимы и объективная, и субъективная противоправность – то есть нарушение нормы и объективного, и субъективного права (в публичных отраслях достаточно нарушения только норм объективного права).
Противоправными являются действия, связанные с неисполнением или ненадлежащим исполнением обязанностей. Злоупотребление правом носит противоправный характер и представляет собой особый тип гражданского правонарушения, который выражается в использовании управомоченным лицом недозволенных конкретных форм поведения в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения.
Нарушение чужих прав в результате неисполнения (ненадлежащего исполнения) своих обязанностей или же осуществления своего права влечет обязанность возмещения вреда.
Злоупотребление правом представляет собой противоправное и виновное поведение. Это прежде всего осуществление права с нарушением его пределов, касающихся целей, ради которых используются субъективные гражданские права.
Согласно п. 1 ст. 10 ГК не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).
Противоправно причиненный вред может быть обусловлен как виновными, так и невиновными действиями, поскольку противоправность – объективная характеристика правонарушения. Противоправный вред может быть результатом как действий, так и бездействия. В отличие от него, правомерно причиненный вред может быть результатом только действий – бездействие не может повлечь правомерное причинение вреда.
Обязательным условием возникновения деликтных обязательств является вред –неблагоприятные, отрицательные последствия имущественного или неимущественного характера, которые наступают у потерпевшего в результате нарушения принадлежащих ему имущественных или личных неимущественных прав или благ.
В деликтных обязательствах вред является не только условием, но и мерой ответственности, поскольку по общему правилу именно размер вреда, а не степень вины причинителя определяет размер ответственности и позволяет обеспечить его полное возмещение.
При определении причины вины суды придерживаются строго детерминированной позиции, которая соответствует положениям ст. 15 и 1064 ГК, ст. 77 Закона об охране окружающей среды. Суды опираются и на п. 7, 8 Постановления Пленума ВС № 49, из которых следует, что лицо, заявившее требования о возмещении ущерба, обязано доказать совокупность обстоятельств:
- противоправный характер действий (бездействия) причинителя вреда;
- наличие вреда; факт и размер убытков, причиненных противоправными действиями данного лица;
- причинно-следственную связь между противоправными действиями (бездействием) причинителя вреда и возникшим вредом.
Например, участковый лесничий выявил факт использования
пансионатом леса без разрешительных документов: лесной участок огорожен забором, территория обустроена, занята строениями, в том числе жилыми, а также детскими и спортивными площадками, беседками, местами отдыха, коммуникациями. В связи с этим Ленинградское областное ГКУ «Управление лесами Ленинградской области» обратилось в суд с иском о взыскании с пансионата причиненного лесам ущерба на сумму 6,2 млн руб.
Отказывая в удовлетворении иска по делу № А56-57804/2021, АС г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области отметил, что доказательств того, что самовольное использование ответчиком спорного участка навредило лесам, привело к негативному изменению состояния окружающей среды или поверхностного слоя почвы, в материалы дела не представлено; в оформленных актах не отражены факты уничтожения или повреждения лесов, а также воздействия на почву.
В случае доказанности указанной совокупности обстоятельств суды, как правило, удовлетворяют исковые требования. В качестве доказательств они принимают акты проверок, осмотров и т.п., проведенные в соответствии с методиками или тарифами расчеты, решения о привлечении к административной, уголовной ответственности ответчиков или их должностных лиц и т.д.
Окончание следует.
