Совершенствование природоохранного законодательства и повышение эффективности его применения – одна из насущных задач современной России, обусловленная следующими факторами. Прежде всего – продолжающееся негативное воздействие на окружающую природную среду в результате производственно-хозяйственной и иной деятельности. Кроме того, происходящие на планете климатические изменения требуют адаптации к новым условиям жизнедеятельности, обеспечения гарантированного Конституцией РФ права граждан на благоприятную окружающую среду и экологическую безопасность.
Экологическое право в системе российского права
Содержащиеся в статье предложения о совершенствовании природоохранного законодательства основаны на теоретической концепции о структуре российского права, основные положения которой разработаны российскими правоведами С.С. Алексеевым, В.П. Мозолиным, В.Ф. Яковлевым и другими, а также на результатах проведенного мною сравнительного анализа правовых систем и законодательства России и зарубежных стран.
Право – «многоуровневая, cложная иерархическая структура, базирующаяся на “основных отраслях права, являющихся ее “стержнем” и выражающих главную структуру права. Специфической, “наслаивающейся” структурой в правовой системе являются вторичные, комплексные образования. Происходит “˂…˃ своеобразное явление – удвоение структуры права. Комплексные образования есть вторичная структура, которая наслаивается над главной”. Они являются производными от основных отраслей права и не занимают однопорядкового положения в структуре права. Комплексные образования обособляются не в любых нормативных юридических актах, а главным образом в актах кодифицированных»1.
Кодифицированные акты «не представляют собой лишь механического соединения норм», они «служат той внешней формой, в которой происходит согласование норм разных отраслей права, образуются межотраслевые объединения правовых норм»2. Основные базовые отрасли права (государственное, административное, гражданское, уголовное) С. Алексеев называет также профилирующими отраслями, «образующими основу, костяк правовой системы права», в качестве вторичных выделяя «молодые» отрасли (например, морское, страховое, банковское, финансовое, земельное, исправительно-трудовое право и др.).
С развитием цивилизации правовая система усложняется. В процессе «дифференциации права при наличии необходимых предпосылок возникает необходимость встречного процесса – интеграции структурных подразделений», как предусмотрено в сфере экологии, а именно – «правовое регулирование природо-ресурсовых и природоохранительных отношений». Исходя из изложенного, определение С. Алексеевым экологического права как «суперотрасли» или «надотрасли»3 означает, что экологическое право oтносится к вторичным отраслям права, является «наслоением» на главную структуру правовой системы, с основными отраслями которой оно неразрывно связано и на базе которых регулируeт отношения в сфере охраны окружающей среды.
Законодательство – внешняя форма выражения права. Российское экологическое законодательство принято условно подразделять на природоресурсное и природоохранное, совершенствованию которого посвящен этот материал.
Природоохранное законодательство – комплексная отрасль права (законодательства). Можно выделить следующие группы законодательных актов, регулирующих отношения в области охраны окружающей среды.
Во-первых, законы «традиционных» отраслей права: гражданского, административного, финансового и уголовного: кодексы РФ (Земельный, Водный и Лесной), а также Закон о недрах, в которых также содержатся природоохранные правовые нормы, учитывающие специфику этих природных объектов.
Так, в соответствии со ст. 76 «Возмещение вреда, причиненного земельными правонарушениями» Земельного кодекса юридические, физические лица обязаны возместить в полном объеме вред, причиненный в результате совершения ими земельных правонарушений (п. 1); «приведение земельных участков в пригодное для использования состояние при их загрязнении, других видах порчи ˂…˃ осуществляется юридическими лицами и гражданами, виновными в указанных земельных правонарушениях, или за их счет» (п. 3); «принудительное прекращение прав на земельный участок не освобождает от предусмотренной настоящей статьей обязанности по возмещению причиненного земельными правонарушениями вреда» (п. 4).
В Водном кодексе (гл. 6 «Охрана водных объектов») закреплены требования к собственникам и водопользователям водных объектов – юридическим и физическим лицам, – направленные на обеспечение надлежащего уровня их качества: охрана от загрязнения, засорения водных объектов, болот, ледников и снежников (ст. 56, 57, 58); охрана подземных водных объектов (ст. 59); охрана водных объектов при проектировании, строительстве, реконструкции, вводе в эксплуатацию и эксплуатации водохозяйственной системы (ст. 60), при проведении работ (ст. 61), при использовании водных объектов для производства электроэнергии (ст. 62), при освоении лесов (ст. 63).
Согласно ст. 100 «Возмещение вреда, причиненного лесам и находящимся в них природным объектам» Лесного кодекса размер возмещения вреда, причиненного лесам как экологической системе, определяется исходя из присущих лесам природных свойств (уникальности, способности к возобновлению, местоположения и других свойств) (п. 3).
Как указано в ст. 51 Закона о недрах, порядок расчета размера вреда, причиненного недрам вследствие нарушения законодательства о недрах, устанавливается Правительством РФ.
Во-вторых, специальными природоохранными законами выступают «системообразующий» Закон об охране окружающей среды, а также законодательные акты по отдельным объектам окружающей среды, видам деятельности, отдельным территориям, а также вопросам экологической безопасности4.
Природоохранные законы неразрывно связаны с законодательными актами гражданского и административного права. Анализ соотношения правовых норм природоохранных законодательных актов с ГК свидетельствует, на мой взгляд, о необходимости внесения в них изменений и дополнений, учитывающих специфику взаимодействия «человек – природа» и направленных на обеспечение надлежащего качества окружающей среды.
Гражданское право и охрана окружающей среды
Одна из самых актуальных проблем российского права – баланс публичных и частных интересов. В связи с этим представляется убедительным и плодотворным положение о том, что гражданское право призвано защищать не только частные, но и общественные интересы.
С одной стороны, происходит «публицизация» частного права, с другой – «коммерциализация» широкого круга отношений, ранее находившихся в сфере административного регулирования. Об этом свидетельствуют, к примеру, новеллы в ГК о праве собственности, направленные на коммерциализацию общественных отношений, вытекающих из права собственности5.
Полностью разделяю положения первого в цивилистике фундаментального исследования проблемы гражданско-правовой охраны публичных интересов: «Гражданско-правовая охрана ˂…˃ объективно детерминирована спецификой предмета его правового регулирования. Источник этой обусловленности обнаруживается в двух взаимосвязанных фактах человеческой истории: появлении частной собственности и, как следствие, ослаблении зависимости человека от общества, предопределяющих саму возможность его антисоциальной деятельности. Развитие образующих предмет гражданского права общественных отношений всегда сопровождается риском того, что их участники будут готовы нарушить публичные интересы, если это окажется необходимым для удовлетворения их частного интереса. Данная объективная и социокультурно обусловленная особенность предмета гражданского права объясняет, почему нормы этой отрасли права, воздействуя на поведение своих субъектов, с необходимостью должны охранять не только частные, но и публичные интересы. Охрана публичных интересов является реализацией социального назначения гражданского права. Устанавливая ˂…˃ твердый публичный порядок, содействуя сотрудничеству своих субъектов, обеспечивая охрану их конституционных прав и свобод, гражданское право решает глобальные социально-экономические задачи. Каждый институт ˂…˃ выполняет свою социальную функцию ˂…˃ при помощи специальных мер, в том числе налагая на них обязанности действовать исключительно в публичных интересах»6.
Это относится и к институту обязательства вследствие причинения вреда – предмету рассмотрения данной статьи. Гражданское право регулирует имущественные и cвязанные с ними неимущественные отношения во всех сферах жизни общества. Экология, включая природопользование и охрану окружающей среды, – одна из них. Экологическое (природоохранное) и гражданское законодательство нельзя противопоставлять друг другу. Они неразрывно связаны между собой, поэтому закрепленные в Законе об охране окружающей среды положения о возмещении экологического вреда – не рецепция, заимствование природоохранным законодательством правовых норм гражданского законодательства. Гражданское законодательство было и остается «краеугольным камнем», базой законодательства, регулирующего имущественные и связанные с ними неимущественные отношения в сфере экологии. Указанный Закон, специальные природоохранные законы, а также природоохранные правовые нормы других законодательных актов развивают и конкретизируют положения ГК применительно к области охраны окружающей среды. Подтверждением этого служат, во-первых, ст. 77–79 Закона, которые воспроизводят и конкретизируют соответствующие положения гл. 59 ГК; и, во-вторых, сложившаяся согласно указаниям Верховного Суда РФ судебная практика.
Экологическое право имеет свою историю, пусть и не сравнимую по продолжительности с гражданским правом. В процессе развития цивилизации, неуклонного увеличения численности населения планеты, роста производства и потребления и – соответственно – усиливающегося воздействия на окружающую среду общество стало все больше осознавать, что природные ресурсы далеко не неисчерпаемы, а способность природы к самовосстановлению не безгранична. В современных условиях одной из функций (внутренних и внешних) государства является экологическая функция. Экологическое законодательство –правовая форма реализации государственной экологической политики.
В условиях рыночной экономики сфера применения гражданского законодательства расширяется. Разумеется, со временем происходит трансформация гражданско-правовых институтов. Это относится, в частности, к институту права собственности. Претерпел реформирование и институт обязательств вследствие причинения вреда, включая правовую категорию «деликт». Так, согласно ст. 1064 ГК (абз. 1 п. 3) вред, причиненный правомерными действиями, подлежит возмещению в случаях, предусмотренных законом. Следовательно, основанием возникновения обязательства возмещения причиненного вреда могут быть и правомерные действия причинителя.
C.C. Алексеев и ряд других теоретиков права подчеркивают, что между различными отраслями права существуют функциональные связи субординации и координации7. В правовой системе России связи субординации (т.е. «по вертикали») – это подчиненность правовых норм субъектов РФ нормам федерального законодательства. Координационные функциональные связи определяют взаимосвязь и взаимозависимость различных отраслей права, в том числе основных (т.е. первичных и вторичных).
Координация гражданского и природоохранного законодательства означает, что нормы природоохранного законодательства, регулирующие имущественные и связанные с ними неимущественные отношения, должны соответствовать положениям ГК как базового закона. Аналогичная взаимосвязь и взаимозависимость существует между ГК и транспортными уставами и кодексами, законами об организации страхового дела, об охране прав потребителей и т.д. В этом же ряду – Закон об охране окружающей среды и другие природоохранные законы.
Остановлюсь на главах ГК, в которыe, на мой взгляд, стоит внести дополнения, связанные с экологией.
Деликтные обязательства, охрана окружающей среды и возмещение экологического вреда
Юридическая наука и судебная практика однозначно рассматривают вопросы ответственности за причинение экологического вреда и обязанности причинителя возместить его в полном объеме применительно к гражданско-правовому институту обязательства вследствие причинения вреда. При этом подчеркивается, что обязательство по возмещению экологического вреда возникает в результате экологического правонарушения и причинитель вреда несет деликтную ответственность в соответствии с нормами гл. 59 ГК.
При вынесении решений о возмещении экологического вреда суды, как правило, ссылаются на п. 1 ст. 77 Закона об охране окружающей среды и соответствующие статьи гл. 59 ГК, руководствуясь при этом постановлениями Пленума ВС от 18 октября 2012 г. № 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования» (п. 33 и 34) и от 30 ноября 2017 г. № 49 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении вреда, причиненного окружающей среде».
Не оспаривая обоснованность, целесообразность и справедливость выносимых решений по существу – разумеется, если доказаны факты правонарушения и их причинно-следственная связь с негативными последствиями для окружающей среды, – хотелось бы поставить под сомнение правомерность ссылки на соответствующие нормы гл. 59 ГК.
Гражданско-правовой институт обязательства вследствие причинения вреда традиционно ориентирован на защиту частных интересов, что четко сформулировано нормами гл. 59 Кодекса. Однако причинение экологического вреда – это нарушение не только частных, но и общественных интересов. Потерпевшими являются, как обычно указывается в судебных решениях, неопределенное число лиц. Более того, негативные последствия нарушения экологических требований могут распространяться на среду обитания человека во времени и в пространстве, стать причиной ухудшения качества жизни как нынешнего, так и будущих поколений.
Естественно, возникает вопрос о возмещении вреда лицом, причинившим вред, – т.е. ответственности экологического правонарушителя. Правомерность возмещения вреда в соответствии с ГК, причиненного жизни и здоровью людей, имуществу граждан, юридических лиц, индивидуальных предпринимателей и публично-правовых образований в результате нарушения природоохранного законодательства, не вызывает сомнений.
Другое дело, если речь идет о возмещении вреда, причиненного окружающей среде. Представляется, что это пробел гражданского законодательства, который нельзя устранить с помощью аналогии закона и аналогии права (ст. 6 ГК), необходимое условие применения которой – наличие законодательного регулирования сходных отношений. В данном случае возмещение экологического вреда – это защита общественных интересов, в то время как правовые нормы гл. 59 Кодекса предусматривают защиту только интересов частных. В связи с этим ссылка на положения статей гл. 59 ГК при вынесении решений о возмещении экологического вреда – т.е. о защите общественных интересов, –представляется слишком широким толкованием закона, выходящим за рамки полномочий ВС. Этот вопрос, полагаю, должен быть решен законодателем.
Применительно к проблеме распространения гражданско-правового института обязательства вследствие причинения вреда на сферу экологии и внесения соответствующих дополнений в ГК следует отметить, что договорная и внедоговорная ответственность «содержат элементы как частноправового, так и публично-правового порядка. Различие лишь в их соотношении. В ˂…˃ договорной ответственности значительно больше цивилистических элементов ˂…˃ в деликтной ˂…˃ в наибольшей степени присутствуют публично-правовые элементы ˂…˃ и решающее значение имеет объективный элемент»8.
Глава 59 ГК предусматривает внедоговорную, деликтную ответственность причинителя вреда. Понятие и правовая категория «деликт» применяются в гражданском праве со времен Древнего Рима (от лат. delictum – правонарушение).
В законодательстве и судебной практике зарубежных стран гражданско-правовой институт обязательства вследствие причинения вреда (torts) широко применяется в области охраны окружающей среды. В связи с этим для российских правоведов, думаю, представляет интерес опыт Франции. В 2016 г. в Гражданский кодекс Франции была внесена ст. 1246, согласно которой лицо, ответственное за причинение экологического вреда, несет ответственность за его возмещение (any person, who causes environmental damage, will be held liable). Это означает, что предусмотренная гражданским законодательством деликтная ответственность (tortious liability) распространяется на экологию и является правовым средством охраны окружающей среды и, следовательно, защиты публичных, общественных интересов.
Внесению в ГК Франции этой дополнительной статьи предшествовали дебаты как среди ученых, так и в госструктурах, продолжавшиеся несколько лет. Они были связаны с аварией, произошедшей в декабре 1999 г. в водах Бискайского залива. Танкер ERIKA, перевозивший 31 т сырой нефти из Дюнкерка (Франция) в Ливорно (Италия), попал в сильный шторм, раскололся пополам и затонул в 75 км от северо-западного побережья Франции. Утечка нефти привела к загрязнению береговой линии протяженностью 400 км.
Естественно, возник вопрос о возмещении вреда, причиненного физическим и юридическим лицам, а также окружающей среде (экологический вред). Это был первый случай в судебной практике Франции, когда был поставлен вопрос о возмещении собственно экологического вреда.
Дело дошло до Верховного Суда Франции, который 12 апреля 2012 г. вынес решение, обязывающее ответчика по делу (компанию Total International Ltd. – фрахтовщика, которому принадлежал груз) выплатить компенсационные суммы не только гражданам и юрлицам, но и ряду муниципалитетов в возмещение вреда, причиненного окружающей среде пострадавших в результате аварии территорий. Такое решение было принято, несмотря на возражения ответчика и сомнения экспертов-правоведов, поскольку ГК Франции не предусматривал ответственность причинителя за экологический вред. По мнению комментаторов, ВС Франции в данном случае исходил из принципов общего прецедентного права, что не характерно для французского права, как и для российского, относящихся к системе писаного права.
Данное дело, вошедшее в историю экологического правa как «дело ERIKA», стало поводом для дебатов, закончившихся внесением дополнений в ГК Франции. На основе и в развитие положений ст. 1246 указанного Кодекса приняты ряд природоохранных законов, и дальнейшие работы в этом направлении продолжаются.
Тенденция эффективного использования гражданско-правового механизма возмещения вреда в сфере экологии четко прослеживается в правовых системах, относящихся к семействам континентального и прецедентного права. Модернизация гражданского права стран Евросоюза под экологию и распространение деликтной ответственности как правового средства возмещения экологического вреда осуществляется в соответствии с Директивой Европейского Парламента и Совета ЕС «Об экологической ответственности, направленной на предотвращение экологического ущерба и устранение его последствий» от 21 апреля 2004 г. (The European Union Environmental Liability Directive {ELD}– Directive 2004/35/EC). Процесс трансформации положений Директивы в национальное законодательство стран – членов ЕС был сложным и длительным. Вместо предусмотренного Директивой срока (до 30 апреля 2007 г.) он завершился только к июлю 2010 г.
Правовые нормы о возмещении экологического вреда закреплены не только в гражданских кодексах европейских стран, но и в других законодательных актах. Например, Франция внесла дополнения в Гражданский кодекс; Германия, Австрия, Италия и Испания закрепили соответствующие правовые нормы в природоохранных законах. При этом правовая природа и суть этих норм как гражданско-правового средства охраны окружающей среды от этого не изменилась. Зарубежные правоведы однозначно квалифицируют эти правовые нормы как гражданско-правовую, деликтную ответственность экологического правонарушителя. Эта ответственность закреплена в законодательном порядке в рамках гражданско-правовoго института torts. Некоторые российские правоведы, исходя, очевидно, из буквального перевода названия Директивы, пришли к выводу, что в данном случае мы имеем дело с новым видом ответственности. Очевидно, данный вывод неверен – это все та же традиционная гражданско-правовая, внедоговорная ответственность, направленная на защиту как частных, так и общественных интересов. Эффективное использование ее потенциала, по моему мнению, – основное направление развития природоохранного законодательства РФ.
Что касается США и других стран, в которых действует система прецедентного права, то положения, направленные нa усиление гражданско-правовой ответственности в сфере экологии, были закреплены в природоохранных законах. Это, в частности, правовые нормы, предусматривающие солидарную ответственность хозяйствующих субъектов – причинителей экологического вреда, порядок его возмещения, а также привлечения в случае необходимости для проведения восстановительных работ средств специально создаваемого для этого федерального фонда. Природоохранные законы в этих странах действуют и применяются наряду с прецедентным правом, заполняющим вакуум правового поля.
Исходя из изложенного, представляется необходимым внести ряд дополнений в ГК РФ. Прежде всего стоит восполнить пробел, связанный с применением деликтной ответственности за причинение экологического вреда. Например, абз. 1 п. 1 ст. 1064 ГК можно было бы изложить в следующий редакции: «вред, причиненный личности и имуществу гражданина, имуществу юридического лица, а также окружающей природной среде, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред». Это означало бы, что деликтная, внедоговорная ответственность является правовым средством защиты не только частных, но и публичных интересов.
В указанной норме закреплен принцип генерального деликта, определяющего общие условия возмещения вреда. Наряду с ним законом предусмотрены случаи, когда применяются правовые нормы, допускающие отступления от правил генерального деликта (специальные деликты). Специальными деликтами, в частности, являются нормы ГК, регулирующие ответственность за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих (ст. 1079), ответственность за вред, причиненный несовершеннолетними (ст. 1073, 1074 и 1075) и др. Все они направлены на охрану частных интересов.
Распространение генерального деликта на сферу охраны окружающей среды означает, что генеральный деликт носит также публично-правовой характер. Однако, учитывая специфику возмещения экологического вреда, представляется целесообразным закрепить в законодательном порядке экоделикт как специальный деликт. Поскольку в гл. 59 ГК предусмотрены специальные деликты, обеспечивающие защиту жизни, здоровья и имущества (собственности) граждан, а также имущества юридических лиц, представляется логичным внести в ГК дополнительную статью, закрепляющую специальный экоделикт, например: «вред, причиненный окружающей природной среде, подлежит возмещению лицом, причинившим вред, в соответствии с законодательством».
Отсылка к законодательству означает необходимость принятия правовых норм, обеспечивающих полное возмещение экологического вреда с учетом специфики экоделикта. Поскольку последствия негативного воздействия на окружающую среду в результате деятельности экологического правонарушителя могут иметь длительный характер и далеко не всегда поддаются исчислению, а также из-за того, что в силу различных обстоятельств экологический вред невозможно возместить только за счет правонарушителя, государство как гарант благоприятной окружающей среды вынуждено взять на себя расходы по восстановлению ее надлежащего качества – то есть несет дополнительную (субсидиарную) ответственность.
Закрепление в ГК правовых норм, связанных с возмещением экологического вреда, означает необходимость корректировки п. 1 ст. 8 «Основания возникновения гражданских прав и обязанностей». В связи с этим в перечень оснований возникновения гражданских прав и обязанностей стоит включить дополнение: «вследствие причинения вреда окружающей среде».
Кроме того, думаю, целесообразно дополнить подраздел 3 «Объекты гражданских прав» ГК общими положениями об окружающей среде. Ее природные, природно-антропогенные и антропогенные объекты, естественные экологические системы, природные комплексы и ландшафты как источники материальных и нематериальных благ являются в установленных законом пределах объектами гражданского оборота и охраняются нормами гражданского законодательства.
Страхование в экологии
В связи с внесением в гл. 59 ГК положений об обязательствах о возмещении экологического вреда, очевидно, следует внести соответствующие дополнения в гл. 48, распространив тем самым институт страхования и на эту сферу жизни общества.
Законодательство и практика оперируют различными видами страховых рисков. Экологический риск – один из них. Закон об организации страхового дела определяет страховой риск как «предполагаемое событие, на случай наступления которого проводится страхование. Событие, рассматриваемое в качестве страхового риска, должно обладать признаками вероятности и случайности его наступления».
В условиях рыночной экономики все большее значение имеют коммерческие, предпринимательские, финансовые риски. Эти понятия широко используются как в экономической и юридической литературе, так и в законодательстве (ст. 933 «Страхование предпринимательского риска» ГК). Страхование такого рода рисков обусловлено угрозой, что хозяйствующий субъект понесет потери в виде дополнительных расходов или получит доходы ниже тех, на которые рассчитывал. Это может произойти в результате невыполнения контрагентами обязательств по заключенным договорам либо в связи с изменениями условий деятельности хозяйствующего субъекта по не зависящим от него причинам. Страхование позволяет хозяйствующему субъекту полностью или частично компенсировать такого рода потери. Данный вид страхования осуществляется на добровольной основе и регулируется гл. 48 «Страхование» ГК.
Необходимо отметить, что правовые нормы ст. 933 ГК к сфере страхования экологических рисков неприменимы, поскольку по договору страхования предпринимательского риска может быть застрахован риск только страхователя и только в его пользу. Вместе с тем деятельность хозяйствующего субъекта также связана с экологическими рисками и является потенциальной угрозой причинения вреда здоровью граждан и имуществу (собственности) физических и юридических лиц, публично-правовых образований, а также окружающей среде. В связи с этим необходимы финансовые гарантии, что и в таких случаях причиненный вред будет возмещен за счет хозяйствующего субъекта – причинителя экологического вреда.
Правовым инструментом решения этой задачи представляется страхование. Необходимость использования института страхования вытекает из презумпции экологической опасности планируемой хозяйственной и иной деятельности, закрепленной Законом об охране окружающей среды (ст. 3). В ст. 1 Закона сформулировано понятие экологического риска: «вероятность наступления события, имеющего неблагоприятные последствия для природной среды и вызванного негативным воздействием хозяйственной и иной деятельности, чрезвычайными ситуациями природного и техногенного характера».
Более широкое понятие риска содержится в Законе о техническом регулировании: «вероятность причинения вреда жизни или здоровью граждан, имуществу физических или юридических лиц, государственному или муниципальному имуществу, окружающей среде, жизни или здоровью животных и растений с учетом тяжести этого вреда».
Следовательно, экологический риск – один из видов риска, являющийся объектом страхования гражданско-правового обязательства возмещения вреда, причиненного окружающей среде.
Использование страхования (добровольного и обязательного) как экономико-правового средства охраны окружающей среды – тенденция, которая отчетливо проявляется во всем мире в течение нескольких десятилетий. Этот вид страхования выполняет стимулирующую функцию, поскольку характеризует надежность хозяйствующего субъекта и его деловую репутацию как защитника окружающей среды, что в современном мире исключительно важно. Страхование выполняет также компенсационную функцию, поскольку направлено на возмещение вреда, причиненного здоровью людей, имуществу (собственности) физических и юридических лиц, а также экологического вреда.
Однако добровольное страхование не может решить все проблемы, связанные с экологическими рисками. Нельзя полагаться только на стихию рынка. В связи с этим представляется необходимым непосредственное госрегулирование – обязательное страхование как экономико-правовое средство обеспечения экологической безопасности.
Проблема страхования ответственности за причинение экологического вреда далеко не нова. Проекты закона о страховании экологических рисков уже разрабатывались, но он так и не был принят. Этот вид страхования не предусмотрен Законом об организации страхового дела. Страхование причинения экологического вреда не включено в круг объектов страхования гражданской ответственности, перечисленных в п. 6 ст. 4 Закона.
Законодательством установлено обязательное государственное страхование жизни, здоровья и имущества госслужащих определенных категорий (ст. 969 ГК). Обязательное страхование может быть предусмотрено только в отношении интересов, перечисленных в п. 1 и 3 ст. 935 ГК, – т е. интересов лиц, не являющихся страхователем, либо в отношении ответственности страхователя перед другими лицами, либо в отношении имущества государственных и муниципальных предприятий (ст. 113) и учреждений (ст. 123.21). Это означает, что обязательное страхование должно быть связано с причинением вреда чужим интересам. Следовательно, оно не распространяется на страхование гражданской ответственности за причинение экологического вреда – т.е. защиту общественных интересов.
Таким образом, п. 3 ст. 927 «Добровольное и обязательное страхование» целесообразно дополнить указанием на возможность в предусмотренных законом случаях обязательного государственного страхования гражданской ответственности за причинение экологического вреда, а также внести в эту статью новый пункт о том, что обязательному страхованию подлежит деятельность природопользователя, связанная с повышенной опасностью для окружающей среды. Соответственно, стоит дополнить п. 2 ст. 929 и п. 1 ст. 931 указанием на возможность заключения договора страхования гражданской ответственности за причинение экологического вреда. Положения ГК о страховании ответственности за причинение экологического вреда следует конкретизировать в Законе об организации страхового дела. Это позволит распространить гражданско-правовой институт страхования на случаи причинения экологического вреда.
Внесение в ГК предлагаемых изменений поможет, на мой взгляд, устранить пробелы в законодательстве, а также будет способствовать гармонизации институтов гражданского и природоохранного законодательства.
1 Алексеев С.С. Структура советского права. Юридическая литература. Москва, 1975. C. 22, 26, 27, 41 и 42. Данная работа является классической в правовой науке, поскольку правовая система советского периода в принципе сохранилась в современной России и развивается с учетом потребностей общества. Российские правоведы в своих исследованиях основываются на многих положениях, содержащихся в работах С.С. Алексеева.
2 Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. Свердловск, 1972. С. 207.
3 Алексеев С.С. Указ. соч. С. 195.
4 К ним относятся, в частности, федеральные законы об охране атмосферного воздуха (1999 г.), о континентальном шельфе РФ (1995 г.), о внутренних морских водах, территориальном море и прилежащей зоне РФ (1998 г.), о животном мире (1995 г.), об экологической экспертизе (1995 г.), об особо охраняемых природных территориях (1995 г.), о природных лечебных ресурсах, лечебно-оздоровительных местностях и курортах (1995 г.), об охране озера Байкал (1999 г.), об отходах производства и потребления (1998 г.), о радиационной безопасности населения (1996 г.), о государственном регулировании в области генно-инженерной деятельности (1996 г.), о безопасном обращении с пестицидами и агрохимикатами (1997 г.), об обращении с радиоактивными отходами (2011 г.), о рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов (2004 г.), о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения (1999 г.).
5 Яковлев В.Ф., Талапина Э.В. Роль публичного и частного права в регулировании экономики / / Журнал российского права. 2012. № 2. C. 7.
6 Яценко Т.С. Гражданско-правовая охрана публичных интересов. Дисс. ˂…˃ д.ю.н. М. 2016. С. 12–15.
7 Алексеев С.С. Указ. соч. С. 38–40.
8 Мозолин В.П. Гражданско-правовая ответственность в системе российского права // Журнал российского права. 2012. № 1. С. 34–40.
