Как ранее писала «АГ», на рассмотрении Госдумы находится законопроект № 589321-7 о внесении поправки в ст. 188.1 АПК РФ в части уточнения полномочий арбитражного суда при обнаружении признаков преступления (далее – законопроект). В случае если при рассмотрении дела арбитражный суд обнаружит в действиях лиц, участвующих в деле, иных участников арбитражного процесса, должностных лиц или иных лиц признаки преступления, предложено дополнить полномочия суда правом сообщить об этом в орган дознания или предварительного следствия.
Полагаем, что в представленном виде законопроект не окажет влияния на правоприменительную практику, лукавство его авторов, на наш взгляд, очевидно: вместо права на частное определение устанавливается право обнаруживать (не обнаруживать) преступления по внутреннему убеждению суда или в результате внешнего воздействия.
В отличие от уголовного законодательства, согласно АПК РФ (ч. 3 ст. 65), заявитель обязан заблаговременно уведомить другую сторону о фальсификации представленных доказательств, т.е. суд должен делать вывод только на основании сомнительного заявления одной из сторон без мотивированных возражений стороны, представившей данное доказательство. Но в таком случае, как представляется, следует обязать суд передавать соответствующее заявление в органы дознания. Кроме того, арбитражному суду предоставлено дополнительное право предварительно принять решение в пользу одной из сторон, что и происходит на практике.
Процессуальную взаимозависимость дознания и арбитражного судопроизводства авторы законопроекта не рассматривают, а именно:
- органы дознания, по идее, должны рассматривать частное определение по признакам не только ст. 303, но и ст. 306 УК РФ, что, по нашему мнению, затормозит арбитражный процесс и создаст дополнительные условия для злоупотребления правом при сроке давности, определяемом по ч. 1 ст. 78 УК РФ (два года);
- исходя из презумпции невиновности, суд должен приостановить процесс до вынесения приговора по ст. 303 УК РФ, не имея при этом заявления и доводов другой стороны (а на стадии апелляции – еще и по ст. 305 УК РФ).
Из этого следует, что частным определением суд создает себе очевидные трудности, преодоление которых в законопроекте не предусмотрено.
На наш взгляд, данную проблему необходимо рассматривать с позиции системы массового обслуживания (СМО), в которой частные определения являются заявками для реализации сотрудниками правоохранительной системы, численность которых не может быль существенно увеличена. Из этого вытекает, что в данном случае будут наблюдаться все признаки СМО с отказами или, иными словами, безнаказанность правонарушений.
Перспектива перегрузки СМО влечет риск утраты эффективности одной из основ государственности – судебной системы. Альтернативой в данном случае, скорее всего, станет наращивание системы привлечением менее квалифицированных кадров.
Вывод, на наш взгляд, очевиден: необходимо менять цель (реактивность заменить правосудностью) путем снижения нагрузки на суды, а также создать препятствия для так называемых «заказных» решений.
Арбитражный процесс, по сути, предполагает беспристрастную оценку доводов равноправных сторон, в связи с чем в законопроект целесообразно внести:
- ограничения полномочий суда для блокирования попыток выйти за пределы доказательной базы сторон – как по внутреннему убеждению, так и в результате внешнего воздействия;
- повышенные требования к сторонам в части обоснования позиций и ответственности за представление или непредставление доказательств.
Одновременно нужно защитить судей от внешнего давления путем замены их неопределенного права обязанностью или правом выбора из ограниченного круга вариантов, установленных АПК РФ (о них будет рассказано далее).
В законопроекте также остаются открытыми следующие вопросы: о продолжении арбитражного процесса с признаками преступления или передаче дела в суд общей юрисдикции; о том, являются ли указанные признаки основанием для отмены судебного акта в апелляции и кассации; насколько справедливо равенство наказаний по ст. 305 УК РФ для судей первой и вышестоящих инстанций, а также о неравенстве прав на вступление в дело прокурора и бизнес-омбудсмена и т.д.
В качестве примера из практики приведем дело № А56-63459/2017 (решение АС г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 9 июня 2018 г. и Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 7 декабря 2018 г.), связанное с заключением муниципального контракта, которое можно рассматривать в качестве теста полномочий арбитражного суда в борьбе с коррупцией.
Так, заказчик по фиктивной документации организовал аукцион на средства регионального бюджета. Соответствующие доказательства находились в материалах дела, однако суды исключили этот факт из рассмотрения и исходили из безусловной необходимости выполнения контракта, являвшегося, по сути, неполным и недостоверным. Неаффилированный победитель аукциона, обнаружив скрытую фиктивность конкурса, отказался от коррупционного сотрудничества и в ответ получил:
- включение в реестр недобросовестных поставщиков за уклонение от заключения контракта;
- неоплаченную работу и отсутствие возмещения ущерба заказчику за действия, связанные с фиктивностью контракта;
- иск администрации района о дополнительном ущербе на сумму порядка 3 млн руб.;
- односторонний отказ заказчика от контракта;
- отписки прокуратуры и СК РФ со ссылкой на акты арбитражных судов.
В судебных актах, таким образом, можно констатировать фальсификацию документов, ложь, уничтожение вещественных доказательств, провокации, а также прямые нарушения закона и противоречия.
Реакция суда оказалась минимальной: в решении было зафиксировано заявление о фальсификации доказательств, но не факт фальсификации, в результате уголовную и административную ответственность никто не понес.
В связи с этим предлагаем ст. 161 АПК РФ «Заявление о фальсификации доказательств» изложить в следующей редакции:
«1. Если лицо, участвующее в деле, обратится в арбитражный суд с заявлением в письменной форме о фальсификации доказательства, представленного другим лицом, участвующим в деле, суд:
1) разъясняет уголовно-правовые последствия такого заявления;
2) обязывает лицо, представившее сомнительное доказательство, представить письменные объяснения по доводам и доказательствам заявления.
2. Объяснения юридического лица по п. 2 ч. 1 ст. 161 АПК РФ должны быть мотивированы по результатам внутренней проверки, подписаны его руководителем и включать сведения:
1) о должностных лицах, причастных к представлению сомнительного доказательства;
2) доказательства в опровержение или подтверждение наличия признаков преступлений, предусмотренных ст. 303 и 306 УК РФ;
3) вывод о применении доказательства в судебном процессе или мотивированный отказ от него, т.е. о признании покушения на фальсификацию доказательства.
3. При непредоставлении стороной объяснения в установленный срок суд применяет к ней ст. 111 АПК РФ или отказывает в защите права согласно ст. 10 ГК РФ.
4. По результатам рассмотрения суд:
1) исключает сомнительное доказательство и соответствующее обстоятельство из доказательной базы;
2) применяет ст. 188.1 АПК РФ в адрес руководителя юридического лица о необходимости обращения в правоохранительные органы с заявлением о совершении или покушении на преступление по признакам ст. 303 УК РФ с приложением документов, указанных в ч. 1 и 2, или принимает мотивированное определение об отказе от приобщения данного доказательства;
3) по письменному заявлению рассматривает вопрос о приостановлении производства по делу.
5. Копия постановления о возбуждении производства по ст. 303 УК РФ или отказе от него подшивается к материалам дела независимо от окончания арбитражного производства».
Норму п. 4 ст. 131 АПК целесообразно изложить следующим образом: «В случае если в установленный срок ответчик не представит отзыв на исковое заявление или не выполнит требования п. 3 ч. 5 ст. 131 АПК РФ, суд:
1) на основании ч. 3.1 ст. 70 АПК РФ считает иск признанным в полном объеме или частично;
2) рассматривает дело по имеющимся в деле доказательствам;
3) применяет ч. 2 ст. 111 АПК РФ независимо от результатов рассмотрения дела».
Полагаем, что однозначные требования к представляемым документам с риском проигрыша принудят стороны по делу к тщательной и ответственной работе над представляемыми в суд материалами.
В п. 2 ст. 69 АПК РФ предлагаем внести поправку о том, что обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, по вопросам об обстоятельствах, установленных решением арбитражного суда и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица (аналогично ч. 3 той же статьи).
Например, в ранее рассмотренном примере было установлено отсутствие заключения экспертизы, но этот факт отвергнут в последующих судебных актах по сугубо формальному признаку.
В деле № А56-57218/2018 (постановления Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 26 сентября 2018 г. и АС Северо-Западного округа от 10 декабря 2018 г.) суд в течение года так и не нашел ключевое слово «экспертиза» в решении заказчика (его нет в единой информационной системе закупок по контракту).
Кроме того, следует устранить противоречие между правом на апелляцию и установленным ч. 2 ст. 182 АПК РФ немедленным исполнением решений по ненормативным правовым актам. Так, в ранее рассмотренном примере вместо исполнения решения суда была подана апелляционная жалоба, при этом порядок исключения юридического лица из реестра недобросовестных поставщиков по решению суда до сих пор отсутствует.
И это далеко не полный антикоррупционный перечень необходимых изменений. Решение вопроса о преступлениях, обнаруженных в арбитражном процессе, не только актуально, но и принципиально необходимо. Однако предлагаемый законопроект и его рассмотрение, на наш взгляд, представляют собой лишь имитацию законотворчества.
