×

Распределение бремени доказывания по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации

Основные условия, которые должен установить суд
Хасанов Марат
Хасанов Марат
Адвокат АП г. Москвы, партнер юридической группы «Парадигма»

Институт доказывания в рамках гражданского процесса является одним из центральных, объединяя все отрасли процессуального права. Определение предмета доказывания наиболее тесно связано с распределением обязанности или бремени доказывания. Еще со времен античности юристы задавались вопросом: кто в рамках гражданского процесса должен представлять доказательства в суд, подтверждать факты, на которые ссылается, фактическими обстоятельствами, т.е. на кого возлагается бремя доказывания.

В Древнем Риме этот институт был закреплен в рамках правила «доказывание лежит на том, кто утверждает, а не на том, кто отрицает, на отрицающем нет обязанности доказывать» (лат. ei incumbit probatio qui dicit, non qui negat, negantis nulla probatio est). В современной России это правило содержится в ст. 56 ГПК как отражение процессуального принципа состязательности сторон.

Защита чести и доброго имени – конституционное право человека и гражданина, закрепленное в ст. 23 Конституции РФ. Кроме того, ст. 46 Конституции и ст. 152 ГК закрепляют право на судебную защиту чести, достоинства и деловой репутации каждого от распространенных, не соответствующих действительности, порочащих сведений – это является необходимым ограничением свободы слова и массовой информации.

С практической точки зрения статистические показатели по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации в предпринимательской сфере в арбитражных судах демонстрируют определенную стабильность. Как правило, суды удовлетворяют требования только в каждом третьем или четвертом случае. В процентах статистика удовлетворения судами требований по таким делам выглядит следующим образом: в 2019 г. – 34,2%, в 2020 г. – 30%, в 2021 г. – 28,3%. Такой стабильно низкий процент, на мой взгляд, объясняется сложностью доказывания по таким делам, поскольку истцу нужно одновременно доказать, что в той или иной сфере у него уже сформировалась определенная репутация (что представляется довольно проблематичным верифицировать); что именно в результате распространения ответчиком порочащих сведений наступили неблагоприятные для истца последствия (что также сложно доказать, так как необходимо наличие прямой причинно-следственной связи между этими действиями, приведшими к неблагоприятным деловым последствиям). Именно о проблематике доказывания в таких делах и пойдет речь далее.

Принято считать, что в спорах о защите деловой репутации бремя доказывания одинаковым образом распределено между истцом и ответчиком. Истцу необходимо доказать несоответствие сведений, распространяемых ответчиком, действительности и порочащий характер, что отчетливо подтверждается судебной практикой. Например, Арбитражный суд Московского округа постановлением от 1 февраля 2018 г. по делу № А41-16180/2017 отказал в иске юрлицу по причине недоказанности истцом порочащего характера информации об аффилированности предприятий истца и ответчика, распространяемой последним, а также что в результате распространения этой информации деловой репутации истца был нанесен урон и причинены убытки. Ответчик в то же время должен доказать факт соответствия спорной информации действительности.

В связи с этим показательно Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», где указано на необходимость проводить грань между утверждениями о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочными суждениями, мнениями или убеждениями, не входящими в предмет судебной защиты.

Позиция Пленума ВС по этому вопросу получила широкое распространение на практике. Так, решением АС г. Москвы от 26 апреля 2017 г. по делу № А40-15364/2017 по иску о защите деловой репутации с заявленным требованием об удалении не соответствующей действительности информации и опубликовании тем же способом сведений, опровергающих первоначальную информацию, в удовлетворении исковых требований было отказано. Исследовав материалы дела, суд пришел к выводу, что спорные сведения носят характер оценочных суждений, а не порочащих и не соответствующих действительности, что исключает возможность их судебной проверки на соответствие действительности. Более того, суд, ссылаясь на правоприменительную практику, указал: «…статья не содержит ни одного утверждения о нарушении истцом действующего законодательства, совершении нечестных поступков, нарушении деловой этики и иных тому подобных сведений, являющихся порочащими в том значении, которое придается данному термину правоприменительной практикой».

Известны случаи, когда суд, разрешая спор о защите деловой репутации, приходил к выводу, что истцу необходимо доказать существование сформированной репутации. Например, в рамках дела № А41-54681/2020 АС Московской области посчитал недопустимым доказательством лингвистическую экспертизу, представленную истцом и свидетельствующую о порочащем характере утверждений ответчика, принимая во внимание, что истец в рамках спора о защите деловой репутации должен подтвердить наличие сформированной репутации в той или иной сфере деловых отношений и доказать наступление для него неблагоприятных последствий, а поскольку истец ничего из этого не доказал, судом первой инстанции в удовлетворении исковых требований было отказано, апелляционная и кассационная инстанции оставили это решение без изменения. Тем не менее Судебная коллегия по экономическим спорам ВС, рассматривая это дело, напомнила нижестоящим судам, что деловая репутация – нематериальное благо. Соответственно, она – наряду с честью, достоинством и добрым именем – является неотъемлемым элементом правового статуса любого лица, а значит, существование сформированной деловой репутации организации доказывать не нужно – оно презюмируется. Однако эта презумпция не относится к требованиям о взыскании возмещения по вреду репутации по той причине, что суду в ином случае будет невозможно скалькулировать и назначить компенсацию в справедливом размере.

Относительно возмещения ущерба деловой репутации юрлица важно проводить «демаркационную линию» между понятиями морального и репутационного вреда. Этот вопрос обострился в связи с внесенными Федеральным законом от 2 июля 2013 г. № 142-ФЗ поправками в ст. 152 ГК, разграничившими порядок защиты от посягательств на деловую репутацию юридических и физических лиц.

В отечественной теории права главенствующей концепцией юридического лица является концепция фикции: организация не является живым существом, это искусственно созданный для делового оборота конструкт, не наделенный способностью к нервной деятельности. Соответственно, и положения о моральном вреде к ним неприменимы, так как юрлица попросту не могут испытывать моральных страданий – этим и руководствовался законодатель, принимая новеллу 2013 г. Похожими рассуждениями суды руководствовались и до этого: примером может служить постановление Пятнадцатого ААС от 19 мая 2014 г. № 15АП-5403/2014 по делу № А32- 30805/2012.

Также одной из актуальных проблем в области споров о защите деловой репутации является размер компенсации, назначаемой судом в рамках возмещения вреда, поскольку суды периодически не мотивируют размер суммы компенсации в связи с тем, что, разрешая этот вопрос, им приходится обращаться к ряду фактических обстоятельств по каждому конкретному спору. Например, определяя размер компенсации в размере 80 тыс. руб., Восемнадцатый ААС учел, что выпуск газеты с порочащими деловую репутацию сведениями разошелся общим тиражом в 33,6 тыс. экземпляров. Более того, суд принял во внимание и факт локальности газеты, заметив, что она распространяется в пределах закрытого административно-территориального муниципального образования.

Не менее актуальным и релевантным является вопрос о распределении бремени доказывания в ситуациях, когда распространитель порочащих сведений анонимный. Суды должны обращаться к особому производству для установления юридического факта (эта позиция также подтверждается Постановлением Пленума ВС от 24 февраля 2005 г. № 3). Но в связи с рядом коллизионных вопросов, вытекающих из такой неординарной ситуации, суды, разрешая подобные споры, прибегают к неординарным подходам.

Один из таких случаев заключается в том, что суд указывает на «темпоральность» его выводов в мотивировочной части решения, оставляя «простор» для изменения решения по делу в случае выяснения определенных обстоятельств, используя в то же время в резолютивной части строгие и категоричные формулировки. Примером такого подхода является дело № А40-28962/2018, в котором АС г. Москвы заключил: «в указанных статьях анонимные лица распространяют не соответствующие действительности сведения и наносящие вред деловой репутации заявителей ˂…˃ и генерального директора ˂…˃, пока не доказано обратного». К такому же выводу по делам о защите деловой репутации пришел и АС Белгородской области по делам № А08-9520/2020 и № А08-3917/2021. Используя формулировку «пока не доказано обратное», суд фактически освободил заявителя от доказывания ложности распространяемых сведений.

Таким образом, практика применения судами положений о защите деловой репутации юрлиц в части распределения бремени доказывания весьма неоднородна. Тем не менее можно вывести три основных условия, которые должны быть установлены в ходе судебного разбирательства для удовлетворения исковых требований: факт распространения сведений, их порочащий характер и несоответствие действительности.

Рассказать:
Другие мнения
Иванов Сергей
Неоднозначные для практики выводы
Гражданское право и процесс
Суды взыскали с завода компенсацию морального вреда за смерть рабочего, грубо нарушившего технику безопасности
11 октября 2024
Смирнова Виолетта
Смирнова Виолетта
Адвокат АП г. Москвы, «Адвокатский кабинет адвоката Смирновой Виолетты Георгиевны»
Когда завещание признается недействительным
Гражданское право и процесс
Примеры судебной практики
11 октября 2024
Недбай Виталия
Недбай Виталия
Адвокат АП г. Москвы, КА «Московский юридический центр»
Отсутствие подписи – не преграда для доступа к правосудию
Конституционное право
КС указал на пробел в КоАП, существенно ограничивавший права потерпевших
10 октября 2024
Хижняк Иван
Хижняк Иван
Адвокат АП г. Москвы, федеральный эксперт Центра общественных процедур «Бизнес против коррупции» при Уполномоченном по защите прав предпринимателей в РФ
Экспертное заключение как доказательство в уголовном процессе
Производство экспертизы
Проблемы производства судебных экспертиз и пути их решения
09 октября 2024
Лазарев Константин
Лазарев Константин
Адвокат АП г. Москвы, руководитель направления «Уголовное право» КА «Тарло и партнеры»
Кто виновен в ДТП?
Уголовное право и процесс
Нюансы рассмотрения уголовных дел с участием водителей автомобилей и лиц, управлявших средствами индивидуальной мобильности
08 октября 2024
Караваев Александр
Караваев Александр
Адвокат АП Московской области, Московский Центральный филиал Московской областной коллегии адвокатов
В отсутствие законных оснований
Производство по делам об административных правонарушениях
ЕСПЧ по жалобе, поданной до выхода России из ЕС, признал нарушение прав доверителя, задержанного по ст. 20.2 КоАП
08 октября 2024
Яндекс.Метрика