На XVII Ежегодной научно-практической конференции «Адвокатура. Государство. Общество» советник ФПА РФ, член Совета АП Ставропольского края Нвер Гаспарян выразил озабоченность неизбежным действием философского закона о переходе количественных изменений в качественные применительно к увеличению числа адвокатов в РФ. Нвер Саркисович отметил, что с ростом количественных изменений состава адвокатуры в худшую сторону меняется качественный уровень, поскольку «в адвокатуру приходят коллеги, которые по своим морально-этическим качествам не соответствуют предъявляемым требованиям, нередко перенося в адвокатуру чуждые ей понятия и принципы, приобретенные за время службы в правоохранительных органах».
По мнению Нвера Гаспаряна, проблему можно решить путем длительного обучения бывших сотрудников правоохранительных органов принципам и традициям адвокатуры на курсах, вебинарах и тренингах по вопросам адвокатской этики.
Абсолютно разделяю мнение коллеги относительно вопросов качества, но не соглашусь в части предлагаемых методик. Дело в том, что изменить взрослого, состоявшегося человека со сложившимся мировоззрением, на мой взгляд, практически невозможно. Если рассматривать предметно причины, побудившие кандидата сменить «погоны» на «адвокатскую мантию», мы увидим, что их на самом деле не так много, в частности, это: неуспешность, нежелание и неумение работать, выбор между пенсией и тюрьмой (но при этом обширные связи в среде бывших уже коллег дают надежду на безбедное существование, которое будет обеспечено коммуницированием доверителей со следствием). На мой взгляд, таких кандидатов вряд ли получится «исправить» лекциями, вебинарами и треннингами, сколь бы длительными они ни были. Они их, конечно, прослушают, согласятся со всем, что им расскажут о традициях присяжной адвокатуры, выразят искреннюю готовность им следовать, но, получив статус, с высокой долей вероятности станут делать то, что умеют, – «договариваться» – до тех пор, пока совет палаты не установит в их действиях состав нарушения (или суд – преступления).
Конечно, определенную часть «выходцев» из правоохранительных органов составляют так называемые «идейные» сотрудники, которые пришли работать туда ради защиты граждан, государства и закона. Как правило, они быстро осознают, что не могут работать в системе, и либо увольняются, либо их «отторгает» сама система, которой зачастую нужны не столько честные, сколько исполнительные сотрудники. В адвокатуру «идейные» кандидаты вступают для того же, для чего когда-то поступали на службу в правоохранительные органы, – защищать людей, чтить закон. Они не привносят в адвокатуру чуждой идеологии. Обучившись принципам адвокатской этики, они будут добросовестно выполнять обязанности защитника, не ухудшая качество, о котором говорил Нвер Саркисович.
Но, безусловно, меры принимать надо, и, как представляется, они должны быть радикальными.
В первую очередь, на мой взгляд, необходимо установить срок, в течение которого претендент на получение статуса адвоката после службы в правоохранительных органах не может быть допущен к квалификационному экзамену, – два, а лучше три года. Во-первых, этот период поможет кандидату перестроиться с «обвинительного уклона» на «защитительный». Во-вторых, с большей долей вероятности он поможет выявить склонных к коррупционной деятельности людей, которые, не найдя себя в гражданских профессиях, будут пытаться заниматься так называемым «решением вопросов» с бывшими коллегами. В-третьих, продемонстрирует способность кандидата заниматься чем-либо кроме процессуальной деятельности.
Предвидя возражения, подчеркну – нет, это не запрет на профессию. Профессионал без проблем найдет работу юристом, и у него будет время определиться, действительно ли он хочет стать адвокатом. Если же он не найдет работу, то, извините, зачем корпорации человек, не способный показать себя в профессии юриста? Кроме того, считаю, что с каждым претендентом на получение статуса квалифкомиссия палаты должна проводить собеседование, выясняя причины, побудившие его вступить в адвокатуру, и по результатам собеседования решать, отвечают ли эти причины целям и задачам адвокатуры. К сожалению, сейчас в адвокатуру нередко приходят люди, морально-этические качества которых далеки от требуемых, поскольку мы не имеем никакого ценза, кроме, собственно, квалификационного экзамена.
Полагаю, неплохо было бы взять пример с наших процессуальных оппонентов – проводить профессиональный медико-психологический отбор кандидатов с прохождением комплекса психологических тестов, помогающих выявить мотивы и цели кандидата в адвокаты. Понимаю, что в обозримом будущем это, скорее всего, утопическая идея, поскольку требует слишком больших энергозатрат, связанных, в первую очередь, с разработкой психологических методик отбора кандидатов.
Считаю, что лица с судимостью за преступления в сфере экономики, против интересов службы и в сфере правосудия, даже если она погашена, не должны допускаться к сдаче квалификационного экзамена. Репутация кандидата в адвокаты должна быть кристально чистой.
Таким образом, ужесточив допуск к квалификационным экзаменам, можно, на мой взгляд, существенно повысить «качественный» состав адвокатуры.
Но как быть с теми, кто, имея статус, плохо понимает цели и задачи адвокатской деятельности, привнося те самые «чуждые адвокатуре понятия и принципы»? Убеждена, что с ними нужно решительно расставаться. Безусловно, палаты не могут и не вправе контролировать качество оказываемой адвокатом помощи по соглашению, но, по моему мнению, необходимо предусмотреть меры такого контроля по делам, в которых адвокаты оказывают юридическую помощь по назначению.
Например, если адвокат в обход автоматизированной системы приехал к следователю для участия в следственных действиях; участвуя в качестве защитника по назначению в суде или на следствии, занял пассивную позицию или, что еще хуже, поддержал позицию обвинения, вопреки воле подзащитного, либо публично заявляет, что по назначению он должен «не защищать, а присутствовать, поскольку ему за это мало платят», – такие действия должны безальтернативно влечь лишение статуса. Если палата займет позицию «он, конечно, негодяй, но он наш негодяй», ни о каком качественном улучшении, полагаю, говорить не приходится. Понимаю, что такая позиция мотивирована надеждой на исправление оступившегося коллеги, но надеяться, что после внушения, замечания, предупреждения он одумается, исправится и будет нести в корпорацию «разумное, доброе вечное», на мой взгляд, наивно. Если человек приходит в адвокатуру с единственной целью – заработать любыми путями, даже несмотря на то, что эти пути «перпендикулярны» закону и интересам доверителя, – никакие внушения его позицию не изменят. В связи с этим, как я полагаю, чтобы повысить качество корпоративного состава адвокатуры, важно не допускать в корпорацию «чуждых» ей лиц, а с коллегами, которые, как отметил Нвер Гаспарян, не смогут или не захотят принять базовые принципы профессии, – расставаться.
