В Обзор судебной практики разрешения споров о несостоятельности (банкротстве) за 2022 г., утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ 26 апреля 2023 г., вошли 37 правовых позиций. Наиболее интересными и значимыми для обеспечения единообразия правоприменительной практики представляются, на мой взгляд, следующие 8 блоков вопросов.
Во-первых, в п. 1 Обзора ВС еще раз обратил внимание судов на то, что требование, основанное на кредитном договоре с кредитной организацией, не требует предварительного судебного рассмотрения для подачи заявления о признании должника банкротом независимо от того, является ли заявителем непосредственно банк, выдавший кредит, или его правопреемник.
Также Верховный Суд указал, что наличие возражений по кредитному обязательству (даже если речь идет об отдельном судебном процессе) автоматически не преодолевает презумпцию бесспорного характера таких требований, и соответствующие возражения должника (иных заинтересованных лиц) могут быть исследованы при рассмотрении заявления о признании должника банкротом.
Значимость данного разъяснения в том, что довольно часто недобросовестные должники инициируют формальные споры в отношении кредитных обязательств, чтобы создать видимость «спорности» соответствующих требований.
Во-вторых, правовые позиции ВС, изложенные в п. 3 и 9 Обзора, связаны с финансированием процедуры по делу о банкротстве. В первой из них Верховный Суд заключил, что в случае представления надлежаще обоснованных доводов о наличии потенциальных источников финансирования (например, в виде имущества, которое может быть получено вследствие оспаривания сделки) суд не вправе прекратить производство по делу о банкротстве по причине отсутствия средств. При этом в п. 9 содержится важное разъяснение о том, что при отсутствии имущества у должника, инициировавшего собственное банкротство, расходы на процедуру банкротства могут быть возложены на его участников в рамках ординарной процедуры взыскания судебных расходов, не требующих доказывания недобросовестности участников. Как отметил ВС, суды нижестоящих инстанций ошибочно предложили управляющему взыскивать такие расходы в рамках заявления о привлечении участников общества к субсидиарной ответственности, что существенно и немотивированно усложняет задачу взыскания.
В-третьих, п. 5 Обзора направлен на формирование должной практики применения п. 24 Постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 г. № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», согласно которому конкурирующие кредиторы и иные заинтересованные лица могут оспаривать судебные акты, на которых были основаны требования кредиторов при включении в реестр.
Верховный Суд подчеркнул, в частности, что довод о мнимости сделки, заявленный в процессе такого оспаривания, должен быть оценен судом апелляционной инстанции наряду с новыми доказательствами.
Вместе с тем, на мой взгляд, в Обзоре не уделено должного внимания анализу ситуаций, когда оспаривание судебных актов на основании п. 24 Постановления № 35 осуществляется прямо или косвенно аффилированными с должником лицами по основаниям, не связанным с мнимостью сделок, когда такое аффилированное лицо пытается фактически занимать ту же позицию, которую занимал должник в соответствующем процессе, но представить при этом дополнительные аргументы и дополнительные доказательства. Безусловно, такие попытки, направленные на пересмотр судебных актов в неустановленном порядке, должны пресекаться судами.
В-четвертых, в п. 10 Обзора Верховный Суд в очередной раз затронул вопрос оспаривания платежей должника, совершенных в пользу адвокатов. ВС подчеркнул, что соответствующие платежи не могут автоматически признаваться направленными на причинение вреда кредиторам даже в ситуации, когда квалифицированная юридическая помощь оказывалась не самому обществу, а по его указанию работнику.
Данная позиция является важной, так как в ней проанализирована распространенная ситуация. Юридическое лицо зачастую бывает заинтересовано в защите своих работников (причем необязательно генерального директора) в рамках уголовных или административных производств, для чего само приглашает адвокатов. Это обусловлено тем, что интересы работника и работодателя в таких делах в той или иной степени совпадают и, защищая работника, общество по факту опосредованно защищает собственные интересы. Безусловно, право на получение и предоставление квалифицированной юридической помощи должно защищаться в рамках реализации конституционного права на доступ к ней.
В-пятых, в п. 12 Обзора ВС в очередной раз обратил внимание на недопустимость формального подхода при вынесении судебных актов по заявлениям об оспаривании сделок. В правовой позиции Верховного Суда подчеркивается, что отсутствие у сделки признаков причинения вреда имущественным правам кредиторов перечеркивает все иные возможные аргументы в пользу оспаривания такой сделки. То есть, если нет вреда, нет повода для оспаривания, что бы ни удалось доказать оспаривающему сделку лицу.
В-шестых, в п. 16 и 17 Обзора обобщена практика сальдирования по взаимосвязанным обязательствам. ВС подчеркнул, что принципиальное значение имеет не название подписанных сторонами документов, а их правовое содержание и юридически значимое поведение сторон по исполнению данных обязательств. В Обзоре указано: «Для правильной квалификации возникших между обществом и компанией отношений и разрешения вопроса о применении к ним правил об отдельных видах договоров судам необходимо было прежде всего определить условия сделки, истолковав подписанные сторонами документы в соответствии с правилами статьи 431 ГК РФ, не ограничиваясь одним лишь воспроизведением наименования данных документов, указанного сторонами». Толкование судом договора не может приводить к такому пониманию его условия, которое стороны с очевидностью не имели в виду (абз. 3 п. 43 Постановления Пленума ВС от 25 декабря 2018 г. № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора»).
В-седьмых, в п. 23 Обзора ВС указал, что при оплате третьим лицом задолженности по обязательным платежам без санкции суда либо с нарушением установленного судом порядка арбитражный суд отказывает в признании требования об уплате обязательных платежей погашенным с возвратом денежных средств плательщику.
Ранее на практике встречались ситуации, когда кредитор или иное заинтересованное лицо производили оплату по налоговым обязательствам должника без санкции суда, примененной в соответствии со ст. 129.1 Закона о банкротстве. Да, они не получали права занять место налогового органа в реестре требований кредиторов, но в то же время блокировали такую возможность для кредиторов, которые добросовестно обратились в суд за соответствующим разрешением либо даже получили его.
Таким образом, Верховный Суд дополнительно подтвердил, что злоупотреблять правами нельзя даже тогда, когда это приводит к скорейшему исполнению налоговых обязательств должника. Должен соблюдаться баланс интересов различных групп кредиторов, основанный на законе. Такой подход можно только приветствовать.
В-восьмых, п. 28 и 31 Обзора расположены в разделе, посвященном вопросам ответственности контролирующих должника лиц и деятельности корпоративной группы. Указанные пункты можно рассматривать как еще один «камень» в «фундамент» института банкротства группы лиц.
Базой для второго из указанных пунктов – п. 31 – стало дело о банкротстве компании «Склад-Логистик», являющейся логистическим оператором ТД «Перекресток» (№ А40-101073/2019). Уже после возбуждения дела о банкротстве компания продолжала оказывать услуги в пользу ТД «Перекресток», получая в счет оплаты сотни миллионов рублей ежемесячно. Вместе с тем, намереваясь передать прибыль, полученную от деятельности по указанному договору, другим компаниям группы, должник заключил «зеркальный» договор на тот же объем услуг с другой компанией группы, в которую были переведены и работники, и требуемые складские помещения по договорам аренды. Как следствие, у данной компании возникли текущие права требования, которые она пыталась удовлетворить в приоритетном перед реестровыми кредиторами порядке.
Учитывая, что такие «зеркальные» сделки были совершены по факту в ущерб интересам должника, Верховный Суд в Определении от 10 февраля 2022 г. № 305-ЭС21-14470 (1,2) допустил возможность консолидации конкурсных масс лиц группы для целей распределения полученной выручки и отнесения прибыли от логистической деятельности (то есть суммы выручки, которая перекрывала издержки на зарплату, аренду и т.д.) в пользу реестровых кредиторов.
При новом рассмотрении обособленного спора суду первой инстанции не пришлось производить столь сложные математические операции. Было установлено, что другие участники группы компаний, претендующие на текущую выручку должника на базе «зеркальных» договоров, имеют установленные обязательства перед ним на сумму, превышающую сумму спорных поступлений. Это позволило суду первой инстанции при новом рассмотрении дела (определение АС г. Москвы от 17 октября 2022 г.) отнести весь объем полученной от ТД «Перекресток» выручки на должника. Определение вступило в законную силу.
