Осужденный гражданин обратился в Конституционный Суд с жалобой на неконституционность п. 8 ч. 1 ст. 6 Закона об оперативно-розыскной деятельности, а также п. 15 ст. 5, ч. 3 ст. 46 и ч. 1 ст. 285 УПК РФ. По его мнению, их положения позволяют проводить гласные ОРМ, в том числе обследование транспортных средств, в отношении лица, находящегося в положении фактически задержанного, без участия защитника и без предоставления указанному лицу права сделать телефонный звонок, а также использовать полученные в результате проведения таких ОРМ сведения при постановлении обвинительного приговора.
КС РФ не принял жалобу к рассмотрению, мотивировав свое решение тем, что проведение ОРМ законом увязывается непосредственно с возникновением, изменением и прекращением уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений на досудебной стадии судопроизводства, когда дело еще не возбуждено либо когда лицо еще не привлечено в качестве обвиняемого, но уже имеется информация, которая должна быть проверена в ходе ОРМ. Как указал Суд, из этого следует, что вопрос об ограничении конституционных прав в подобных случаях подлежит разрешению по общему правилу.
Кроме того, КС РФ напомнил: когда в ходе ОРД обнаруживается, что речь идет не о преступлении, а об иных видах правонарушений, то оперативно-розыскное мероприятие должно быть прекращено. А лицо, причастное к правонарушению, не может быть задержано в порядке УПК РФ, как не может быть ограничено в праве на квалифицированную юридическую помощь на том основании, что применяемые ограничения не связываются с его преступными действиями.
Также Суд пояснил, что право пользоваться помощью адвоката в таких ситуациях возникает у любого лица, когда ограничение его прав становится реальным и когда управомоченными органами власти в его отношении предприняты меры, реально ограничивающие его свободу и личную неприкосновенность. Кроме того, юридическая помощь адвоката не исключается необходимостью обеспечения режима секретности, соблюдения требований оперативности и конспиративности.
Как прокомментировал адвокат АП Краснодарского края Алексей Иванов, с одной стороны, КС РФ указал, что на основании результатов ОРД возможно подтвердить факт преступления: «Это имеет существенное значение для разрешения вопроса об уголовном преследовании и прямо указывает, что конституционное право пользоваться помощью защитника гарантируется любому лицу, в том числе в отношении которого проводятся ОРМ». С другой же стороны, Суд допустил, что на этой стадии возможно обходиться без защитника, и отказал в рассмотрении жалобы по существу.
Алексей Иванов пояснил, что результаты ОРД нередко используются правоохранительными органами, а затем и судами в качестве решающих доказательств вины граждан, а сбор таких доказательств происходит без возможности реализовать право на защиту. Адвокат считает, что такая ситуация сложилась потому, что в Законе об ОРД не указано на обязательное обеспечение конституционного права на защиту при проведении ОРМ.
«Существующий механизм нередко приводит к злоупотреблениям и обвинительным приговорам. Меня настораживает нежелание КС РФ разобраться в этой ситуации через призму реализации фундаментального права на защиту», – заключил эксперт.
Доцент кафедры уголовно-процессуального права Университета им. О.Е. Кутафина Артем Осипов считает вопрос доступности и качества квалифицированной юридической помощи при производстве ОРМ актуальным для практики российского правосудия. «Предметы, документы и сведения, полученные оперативными сотрудниками в отсутствие адвоката и четко регламентированной законом процедуры производства ОРМ, зачастую приобретают значение решающих доказательств в деле, которые просто нереально оспорить в суде при помощи традиционных средств уголовно-процессуального доказывания. Жалобы на использование таких “доказательствˮ встречаются практически в любом деле, основанном на результатах оперативно-розыскных мероприятий», – заметил Артем Осипов.
Комментируя данное определение, эксперт отметил, что применительно к рассматриваемой проблеме Конституционный Суд придерживается правовой позиции, ранее сформулированной им в Постановлении от 27 июня 2000 г. № 11-П. Согласно ей возникновение права на получение помощи адвоката связывается не с приданием лицу того или иного формального статуса, а с фактом ограничения его конституционных прав в ходе проверки подозрения о причастности к преступлению.
В то же время Артем Осипов подчеркнул, что поводов для оптимизма рассматриваемое определение не дает, так как не решает проблемы размытости и лаконизма формулировок Закона об оперативно-розыскной деятельности, не предусматривающих права заинтересованных лиц на получение юридическое помощи. «Нормы отраслевого законодательства (КоАП РФ, УПК РФ), на которые сослался Конституционный Суд, применимы лишь на более позднем этапе и также не содержат критерии оценки степени неотложности оперативных мероприятий, а значит, и допустимости их использования в доказывании в связи с отсутствием доступа к адвокату», – сообщил он.
Старший партнер АБ «ЗКС» Андрей Гривцов обратил внимание на то, что в последние годы Конституционный Суд занял привычную в последние годы позицию, называя оспариваемые нормы соответствующими Конституции РФ и не оценивая законность совершенных в отношении заявителя действий, предоставляя это суду общей юрисдикции. «Ранее КС РФ все же высказывался по существу доводов, а в настоящее время все чаще ограничивается формальными ответами», – констатировал эксперт. Он добавил, что именно поэтому многие адвокаты теперь относятся скептически к такому инструменту защиты, как обращение в Конституционный Суд.
«В целом же надо признать, что ситуации с проведением после фактического задержания досмотров, осмотров транспортных средств, изъятием предметов без участия адвоката не так уж и редки. На мой взгляд, это является нарушением прав и законных интересов задержанного, в том числе гарантированного ему УПК РФ права на помощь адвоката с момента фактического задержания», – отметил адвокат.
Он указал, что суды обычно смотрят на подобные нарушения сквозь пальцы, объясняя это тем, что задержание и досмотр осуществлялись не в порядке уголовно-процессуального законодательства. «Это неверно, так как надо учитывать, что признакам допустимости отвечают лишь те доказательства, которые соответствуют требованиям к доказательствам, предъявляемым УПК РФ», – полагает Андрей Гривцов.
