Совет АП г. Москвы опубликовал решение о вынесении предупреждения адвокату за то, что он включил недопустимые условия в соглашения с доверителем, согласно которым в случае отмены поручения и отказа от помощи адвоката выплаченные денежные средства не возвращаются и не компенсируются.
25 ноября 2020 г. ООО заключило с адвокатом К. соглашение об оказании юридической помощи, в котором размер вознаграждения адвоката за представление интересов общества в арбитражном суде определен в размере 5 млн руб. Дополнительным соглашением от 22 декабря размер вознаграждения адвоката К. увеличен до 7,4 млн руб. 9 июня 2021 г. адвокат К. и общество заключили новое соглашение, в котором размер вознаграждения за консультирование в течение часа определен в размере 72 тыс. руб. 18 января 2022 г. стороны заключили еще одно соглашение об оказании юрпомощи, в котором размер вознаграждения адвоката за консультирование общества в течение пяти часов определен в размере 500 тыс. руб. Согласно п. 5 каждого из соглашений, в случае их прекращения до того, как поручения будут исполнены адвокатом полностью, вознаграждения считаются соразмерными оказанной юридической помощи, если адвокат совершил хотя бы одно действие, направленное на исполнение поручения доверителя.
30 мая 2022 г. адвокат К. и директор общества М. подписали акт об оказании услуг по соглашению об оказании юрпомощи от 25 ноября 2020 г., согласно которому адвокат К. надлежащим образом оказал квалифицированную юрпомощь стоимостью около 10,4 млн руб., а общество приняло ее без замечаний к ее качеству, объему и цене.
В последующем адвокат и общество заключили еще три соглашения об оказании юридической помощи, в которых размер вознаграждения за представление интересов общества в арбитражном суде составлял 3, 5 и 10 млн руб. соответственно, при этом в них содержалось условие, что в случае прекращения соглашений по любым основаниям адвокат получает оплату в полном объеме независимо от фактического объема оказанной юрпомощи и характера конкретных действий по ее оказанию.
Впоследствии по представлению ГУ Минюста России по г. Москве и по жалобе общества в отношении К. было возбуждено дисциплинарное производство. Общество указало, что поскольку до настоящего времени арбитражный суд фактически не приступил к рассмотрению по существу заявления, поданного адвокатом К., оно приняло решение об одностороннем отказе от соглашения.
К. не признал дисциплинарные обвинения, выразив свою позицию лишь в отношении двух соглашений. В частности, он указал, что его обязательства по соглашению от 6 февраля 2023 г. прекратились 16 января 2024 г. в связи с тем, что срок выданной ему доверенности истек, а новая доверенность не была выдана. Перечислив действия, осуществленные им во исполнение обязательств по соглашению (сбор и представление в суд доказательств, подготовка и подача в суд процессуальных документов, включая его письменные пояснения, участие в судебных заседаниях 12 июля 2023 г. и 19 октября 2023 г.), К. подчеркнул, что он надлежащим образом исполнил свои обязательства.
22 мая 2024 г. Квалификационная комиссия АП г. Москвы вынесла заключение о ненадлежащем исполнении адвокатом К. профессиональных обязанностей перед доверителем. Квалифкомиссия указала, что адвокат включил в заключенные им с доверителем соглашения от 25 ноября 2020 г.; от 9 июня 2021 г.; от 18 января 2022 г.; от 30 мая 2022 г.; от 18 июля 2022 г.; от 6 февраля 2023 г. противоречащие нормам действующего законодательства положения, предполагающие, что в случае отмены поручения доверителем и отказа доверителя от помощи адвоката выплаченные тому денежные средства им не возвращаются и не компенсируются.
В заседании Совета АП г. Москвы адвокат К. не согласился с заключением квалифкомиссии. Ссылаясь на ст. 779 ГК и Информационное письмо ВАС № 48 от 29 сентября 1999 г. «О некоторых вопросах судебной практики, возникающих при рассмотрении споров, связанных с договорами на оказание правовых услуг», К. посчитал ошибочными выводы квалифкомиссии о допущенных им нарушениях. По его мнению, при указании адвокатом в соглашении лишь деятельности по оказанию правовой помощи и неуказании конкретных действий исполнителя не может возникать неотработанная часть уплаченного авансом вознаграждения.
Рассмотрев материалы дисциплинарного производства, совет палаты пояснил: из буквального толкования условий соглашений, заключенных адвокатом К. с обществом, следует, что при досрочном расторжении соглашения размер вознаграждения адвоката К. не зависит от фактического объема оказанной им юридической помощи, что по своей правовой сути является условием об удержании адвокатом К. неотработанной части внесенного вознаграждения. Обязанность доверителя оплатить вознаграждение только соразмерно выполненной работе прямо предусмотрена ст. 978 ГК, а соглашение об оказании юридической помощи при осуществлении защиты в суде по своей правовой природе является разновидностью договора поручения. Включение адвокатом в соглашение об оказании юрпомощи условий, противоречащих законодательству, квалифицируется как ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей.
В решении указывается: совет и квалифкомиссия неоднократно отмечали, что правовая природа заключаемого адвокатом с доверителем соглашения об оказании юридической помощи исключает возможность возникновения у адвоката убытков просто из-за досрочного расторжения соглашения по инициативе доверителя, поскольку адвокатская деятельность не является предпринимательской. «Согласно п. 2 Разъяснений № 7 Совета АПГМ по вопросам профессиональной этики адвоката, утвержденных Советом 29 сентября 2014 г. и опубликованных в издании Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. 2014. Выпуск № 4 (125) (С. 10-11): “Доверитель вправе расторгнуть соглашение с адвокатом в любой момент оказания юридической помощи (с особенностями применения ч. 2 ст. 430 ГК). При расторжении доверителем соглашения подлежат оплате фактически оказанная адвокатом юридическая помощь и понесенные им расходы. Недопустимо включать в соглашение условия об обязанности в случае его расторжения доверителем, выплаты адвокату каких-либо сумм в виде неустойки, пени и т.п., либо удержания неотработанной части внесенного гонорара”. Такие разъяснения даны Советом АП г. Москвы в рамках предоставленной ему компетенции и подлежат исполнению всеми членами Адвокатской палаты г. Москвы», − указано в документе.
Соглашение об оказании юрпомощи по общему правилу может быть в любой момент расторгнуто по инициативе любой из сторон, в связи с чем адвокату при определении условий расторжения соглашения следует исходить из того, что любые условия об ограничении такого права будут ничтожны. Согласно п. 1 ст. 978 ГК при отказе от исполнения соглашения по собственной инициативе доверитель обязан возместить адвокату понесенные им издержки и выплатить вознаграждение соразмерно выполненной им работе.
При таких обстоятельствах Совет АП г. Москвы пришел к выводу о том, что включение адвокатом К. в соглашения, заключенные с обществом от 25 ноября 2020 г.; от 9 июня 2021 г.; от 18 января 2022 г.; от 30 мая 2022 г.; от 18 июля 2022 г.; от 6 февраля 2023 г., положений, согласно которым в случае отмены поручения доверителем и отказа доверителя от помощи адвоката выплаченные адвокату денежные средства не возвращаются и не компенсируются, не соответствуют приведенным нормам закона и разъяснениям совета палаты.
Довод К. о том, что адвокат вправе по своему усмотрению конкретизировать в соглашении об оказании юрпомощи предмет поручения или не делать этого, поскольку предмет поручения прямо отнесен законом к числу существенных условий такого соглашения, а объем работы и количество затраченного времени являются критериями определения размера вознаграждения, был отклонен. Совет посчитал его несостоятельным и противоречащим законодательству и требованиям профессиональной этики. При этом Совет АП г. Москвы исходил из того, что допущенные К. нарушения являются длящимися, что дефекты соглашений могли быть им устранены в период действия каждого из соглашений, однако этого до настоящего времени не было сделано.
Актом от 30 мая 2022 г. общество подтвердило исполнение в полном объеме обязанностей адвоката К. по соглашению от 25 ноября 2020 г., т.е. соглашение прекратило свое действие не позднее 30 мая 2022 г. Кроме того, предметом соглашений от 9 июня 2021 г. и от 18 января 2022 г. были консультации общества по правовым вопросам в течение одного и пяти часов соответственно. Адвокат К. в своих возражениях факт оказания помощи по данным соглашениям обошел молчанием. Оплата по ним была произведена в полном объеме, претензий о неисполнении адвокатом своих обязательств заявителем жалобы не предъявлялось.
В связи с этим Совет АПГМ пришел к выводу о том, что обязательства по консультированию доверителя были исполнены адвокатом К. в дату заключения соответствующих соглашений. Таким образом, нарушение, носящее длящийся характер, было прекращено в отношении трех соглашений в момент прекращения действия каждого из них: 9 июня 2021 г., 18 января и 30 мая 2022 г. соответственно. На момент рассмотрения дисциплинарного дела истек двухлетний срок привлечения адвоката К. к ответственности за допущенные им нарушения по включению в данные соглашения. По этой причине в указанной части дисциплинарное производство было прекращено.
Избирая меру дисциплинарной ответственности, Совет АП г. Москвы принял во внимание умышленный и систематический характер нарушений, свидетельствующий об игнорировании адвокатом основополагающих требований Закона об адвокатуре и КПЭА. Вместе с тем он не осознал упречность своих действий, несмотря на приведенный в заключении квалификационной комиссии подробный правовой анализ недопустимости включения в соглашение об оказании юрпомощи рассматриваемых недопустимых условий, а также указание на то, что соглашение по своей правовой природе является разновидностью договора поручения. Такое профессиональное поведение К. совет признал недопустимым, а потому вынес ему предупреждение.
Адвокат АП Пермского края Александр Онучин неоднозначно оценил решение Совета АПГМ. «Соглашение об оказании юридической помощи является фидуциарной сделкой, поэтому при анализе такой сделки необходимо сначала проанализировать ее содержание с точки зрения этических норм, изложенных в Законе об адвокатуре и КПЭА. Если такие нормы отсутствуют, только после этого следует обращаться к общим нормам гражданского законодательства. Нарушение этой логики привело к спорным со всех точек зрения решениям квалифкомиссии и совета палаты», − посчитал он.
Александр Онучин отметил, что заявитель жалобы и адвокат длительное время согласовывали условие о невозврате гонорара в случае одностороннего отказа общества от юридической помощи. Это условие не противоречит двум фундаментальным принципам гражданского права: свободе договора и эстоппелю. «Совет палаты пошел дальше, по сути, взяв на себя функцию суда, при этом он избирательно использовал специальные нормы гражданского права. Если на общество и его сделки названные нормы распространяются в полном объеме, так как оно ведет предпринимательскую деятельность, то почему специальные нормы должны распространятся на адвоката, чья деятельность по определению не является предпринимательской?» − рассуждает он.
Александр Онучин отметил: деятельность адвоката − это иная экономическая и профессиональная деятельность, которая должна быть защищена материально. «Совету палаты следовало оценить действия адвоката с точки зрения как профессиональных этических норм, так и общих принципов гражданского права, а в части применения к соглашению специальных норм гражданского права, регулирующих отдельные виды договоров в предпринимательской деятельности, − отправить общество в суд», − посчитал он.
Адвокат АП г. Москвы Евгений Охлопков указал: ч. 1 ст. 978 ГК РФ установлено, что если договор поручения прекращен до того, как поручение исполнено поверенным полностью, доверитель обязан возместить поверенному понесенные при исполнении поручения издержки, а когда поверенному причиталось вознаграждение, также уплатить ему вознаграждение соразмерно выполненной им работе. Данная норма закона носит императивный характер, поэтому стороны не вправе изменять правило в заключаемых между собой договорах.
Он отметил, что все спорные соглашения имели вполне определенный предмет исполнения: представление адвокатом К. интересов общества в суде либо консультирование по конкретным правовым вопросам. Размер вознаграждения был определен сторонами за выполнение всего поручения в целом. Следовательно, условия досрочного прекращения соглашения, позволяющего приравнять стоимость частично оказанной адвокатом К. юридической помощи к полной стоимости поручения, противоречат как условиям соглашения, так и императивным требованиям законодателя. Отдельно Евгений Охлопков обратил внимание на то, что адвокат К. допустил нарушения, имея значительный стаж адвокатской деятельности.
