7 июля Арбитражный суд г. Москвы вынес Определение по делу № А40-78922/21-3-571 о признании и исполнении в России двух решений британского арбитра касательно взыскания с российской компании задолженности по договору поставки и расходов по арбитражному разбирательству.
В феврале 2017 г. зарубежная компания «ЭКВАГРИНПРОДЕКС С.А.» заключила с российским ООО «Гринфрут» договор поставки, в котором содержалась оговорка, что все споры между сторонами рассматриваются в арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Лондона. Спустя два года арбитражный (третейский) суд в составе единоличного арбитра, королевского адвоката Родерика Кордара, признал свою юрисдикцию (компетенцию) на рассмотрение иска иностранной компании к российской о взыскании долга по договору поставки. Далее арбитр взыскал с ответчика в пользу истца задолженность за поставленный товар в размере свыше 703 тыс. долларов США. Третье решение арбитра касалось взыскания с ответчика в пользу истца расходов по арбитражному разбирательству.
Поскольку общество добровольно не исполнило решения третейского суда, иностранная компания обратилась в АС г. Москвы с заявлением о признании и приведении в исполнение на территории РФ двух актов арбитра касательно взыскания задолженности по договору поставки, а также процессуальных расходов.
В своих возражениях общество «Гринфрут», в частности, ссылалось на отсутствие компетенции состава арбитража, рассмотревшего дело. По его мнению, Лондонская палата арбитража не имела полномочий администрировать арбитраж, поскольку в третейской оговорке упоминался арбитраж ad hoc, а указанная палата была создана за несколько дней до заключения спорного договора. Соответственно, как полагало российское общество, в момент заключения данного договора такое арбитражное учреждение еще не функционировало. Таким образом, общество «Гринфрут» сочло, что его контрагент обратился в Лондонскую арбитражную палату с иском о взыскании долга по договору поставки в нарушение арбитражного соглашения.
Тем не менее доводы российского юрлица не были поддержаны АС г. Москвы, который указал, что единственным арбитражным судом, созданным и постоянно действующим при ТПП Лондона, является Лондонская арбитражная палата. Суд добавил, что арбитражное соглашение не содержит указания на проведение арбитража ad hoc. Поскольку местом арбитража, согласно условиям договора поставки, является Лондон (Великобритания), вопрос о действительности и исполнимости арбитражной оговорки решается по английскому праву (право места проведения арбитража). Это и было продемонстрировано в решении королевского арбитра по данному спору, который подробно изложил, почему арбитражная оговорка в спорном договоре поставки не может рассматриваться как оговорка об арбитраже ad hoc.
АС г. Москвы также опроверг довод общества «Гринфрут» о том, что на момент заключения договора поставки Лондонская палата арбитража еще не функционировала, в связи с чем стороны не могли согласовать этот арбитражный институт в договоре. «Устав Торгово-промышленной палаты Лондона (в редакции от 28 ноября 2016 г.) в ст. 6.01 предусматривал, что все споры, переданные в Торгово-промышленную палату Лондона для урегулирования в порядке арбитража, подлежат разрешению Лондонской арбитражной палатой (ЛАП). Лондонская арбитражная палата как юридическое лицо была зарегистрирована в реестре компаний 24 января 2017 г., т.е. до подписания договора поставки», – отмечается в определении.
Арбитражный суд также отклонил доводы российской фирмы о том, что ранее Девятый арбитражный апелляционный суд отказал иностранному контрагенту в аресте активов в поддержку разбирательства в международном коммерческом арбитраже (дело № А40-225916/2018). Как пояснил суд, вывод апелляции представлял собой правовую оценку арбитражной оговорки в отсутствие анализа фактических обстоятельств, которые бы имели преюдициальное значение для дела, и был сделан в рамках ускоренной процедуры принятия обеспечительных мер. Кроме того, правовая оценка пункта договора арбитражным судом в рамках одного дела не является преюдицией для другого дела, а представляет собой именно правовую оценку, что подтверждалось соответствующим определением Верховного Суда РФ об отказе в передаче дела на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам.
Как пояснил арбитражный суд, в решении арбитра был исследован и опровергнут по ряду оснований довод общества «Гринфрут» о том, что арбитражная оговорка в большей степени свидетельствует об арбитраже ad hoc, а не об институциональном арбитраже. «Даже если арбитражное разбирательство проводится в соответствии с институциональными правилами, решение всегда вырабатывается составом арбитража (в данном деле в лице единоличного арбитра) самостоятельно», – подчеркивается в определении.
Суд добавил, что доводы отзыва заинтересованного лица о том, что состав третейского суда либо арбитражная процедура не соответствовали соглашению сторон или закону страны, где имело место третейское разбирательство, не основаны на материалах дела. «Заинтересованное лицо указывает, что для разрешения спора подлежало применению право Эквадора как право, отвечающее принципу наиболее тесной связи и критерию характерного исполнения (право продавца). Арбитр, рассмотрев соответствующее ходатайство стороны, решил применить английское право, указав, что применение Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. не могло привести к каким-либо другим результатам в сравнении с тем, что были получены с применением одной единственной системы права (п. 26 Второго частичного окончательного арбитражного решения). Довод заинтересованного лица о неверном определении арбитром применимого права отклоняется судом как направленный на пересмотр выводов арбитра», – заключил АС г. Москвы.
Кроме того, в определении отмечается, что доводы заинтересованного лица о недействительности договора поставки и нарушении им публичного порядка РФ не подтвердились в ходе судебного разбирательства, а все доводы о незаконности договора были заявлены обществом «Гринфрут» в ходе третейского разбирательства и получили оценку в решении арбитра. «Таким образом, доводы о недействительности договора поставки по своей сути также направлены на переоценку решения арбитра по существу. Доводы заинтересованного лица о подписании договора поставки со стороны заявителя (иностранной компании) неуполномоченным лицом направлены на оспаривание выводов, изложенных в решении арбитра, что не входит в компетенцию арбитражного суда. Доводы о нарушении норм публичного права РФ (таможенного и налогового законодательства) также не нашли своего подтверждения в ходе судебного разбирательства, в том числе с учетом представленных в материалы дела таможенных деклараций, письменных пояснений Финансовой службы по финансовому мониторингу», – отмечено в документе. В итоге АС г. Москвы удовлетворил заявление иностранной компании о признании и приведении в исполнение двух решений иностранного арбитра.
Советник практики по разрешению споров международной юридической фирмы «Allen & Overy, Москва» Андрей Панов положительно оценил определение АС г. Москвы. «Суд досконально разобрался в деле и ответил на доводы заинтересованного лица, а не ограничился дежурной фразой “оснований не усматривается”. По существу, как представляется, само определение суда верное. У сторон в договоре есть ссылка на Арбитраж при Лондонской ТПП (кстати, текст оговорки в определении приведен полностью, что также очень хорошо с точки зрения развития судебной практики и предсказуемости в толковании арбитражных оговорок)», – подчеркнул он.
По мнению эксперта, Арбитраж при Лондонской ТПП был создан как раз для того, чтобы работать со сторонами из стран СНГ, которые неудачно формулировали свои арбитражные оговорки: «думали про LCIA, написали по обыкновению “Арбитраж при ТПП Лондона” (иногда еще писали “МКАС при ТПП Лондона”), и вот кто-то в Лондоне решил, что для таких оговорок можно создать отдельное арбитражное учреждение. Однако тут, насколько можно судить, стороны специально договорились об этом арбитраже, а не по ошибке», – полагает Андрей Панов.
Еще один позитивный аспект в комментируемом определении, добавил эксперт, заключается в том, что судья внимательно вчитался в арбитражные решения и воспринял содержащееся там обоснование: «Так, судья указал, что эти доводы уже разбирались в арбитраже и на них арбитр ответил. Это касается и толкования оговорки как соглашения об арбитраже ad hoc, и выбора применимого к оговорке права, и иных вопросов».
В целом, заключил Андрей Панов, определение стоит воспринимать исключительно в позитивном ключе, поскольку оно демонстрирует, что суды стали разбираться в тонкостях третейского разбирательства и международного коммерческого арбитража. «Тактика поучаствовать в арбитраже, а потом рассказывать, что юрисдикции-то у арбитра и не было, уже не работает», – подчеркнул он.
Советник АБ «PB legal» Николай Строев отметил, что в рассматриваемом деле АС г. Москвы привел в исполнение решение международного арбитража, принятое единолично английским арбитром, назначенным под эгидой Палаты арбитража и медиации Лондона при ТПП Лондона. «Палата арбитража и медиации Лондона – новый “игрок” на рынке международного институционального арбитража. Этот арбитражный институт предлагает услуги по разрешению коммерческих споров, включая ускоренную процедуру арбитража, а также услуги медиации и иные способы альтернативного разрешения споров (в частности, предлагается особый механизм по согласованию изменений условий договоров с участием независимых посредников, назначаемых Палатой или избираемых сторонами)», – пояснил он.
По мнению эксперта, поскольку Палата арбитража и медиации Лондона является новым арбитражным институтом, сейчас сложно оценить его репутацию: ей только предстоит завоевывать доверие международного бизнес-сообщества. «Тем не менее можно считать, что у таких общепризнанных и авторитетных институциональных международных арбитражей, как Лондонский международный третейский суд (LCIA) или Международный арбитражный суд при Международной торговой палате (ICC), появился еще один конкурент. Время покажет, насколько будут пользоваться спросом услуги Палаты арбитража и медиации Лондона, в том числе у российского бизнеса, участвующего в международной коммерции. В целом усиление конкуренции на рынке международного арбитража можно оценить положительно», – считает Николай Строев.
Он также добавил, что судебный акт по делу № А40-78922/21 о признании и приведении в исполнение решения Палаты арбитража и медиации Лондона не является особо примечательным. «Заинтересованные лица в этом деле пытались оспорить компетенцию Палаты по рассмотрению спора между ними, ссылаясь на неоднозначные формулировки арбитражной оговорки. Однако Палата сама признала свою компетенцию по рассмотрению спора, руководствуясь принципом Kompetenz Kompetenz, и АС г. Москвы согласился с выводами арбитра в этой части».
В заключение эксперт подчеркнул, что определение АС г. Москвы обжаловано в кассацию, поэтому финальная точка в деле еще не поставлена.
