Верховный Суд РФ опубликовал Определение № 305-ЭС23-15942 по делу № А40-101466/2022, в котором признал правомерным отказ ГИБДД предоставить данные о перемещении транспорта фирмы-банкрота конкурсному управляющему по его запросу.
В августе 2021 г. суд признал ООО «СтройТрансСервис» банкротом, открыв конкурсное производство (дело № А40-282259/2018). В ноябре следующего года конкурсным управляющим должника стала Ирина Василега, которая получила в органах ГИБДД информацию о транспортных средствах должника, состоящих на регистрационном учете в Госавтоинспекции МВД России.
Для выявления сведений о фактическом месте нахождения 126 автомобилей «СтройТрансСервис» конкурсный управляющий направила официальные запросы в Центр автоматизированной фиксации административных правонарушений в области дорожного движения ГИБДД по г. Москве, в которых просила предоставить информацию с фото и видеокамер о дате, времени, месте фиксации транспорта должника за период с середины мая 2016 г. по настоящее время, а также сведения о ДТП с участием этих транспортных средств. Кроме того, она потребовала от Управления ГИБДД ГУВД по г. Москве предоставить информацию о том, где и когда (на фото и видео) был зафиксирован транспорт «СтройТрансСервис» с конца ноября 2015 г. по настоящее время.
Ирине Василеге была предоставлена информация о ДТП с участием автомобилей должника, а также об административных правонарушениях за период с 13 мая 2016 г. по настоящее время. Однако ГИБДД отказалась представить Ирине Василеге данные о фото и видеофиксации передвижения автомобилей банкрота со ссылкой на ч. 5 ст. 17 Закона о полиции, указав, что информация, содержащаяся в банках данных, предоставляется государственным органам и их должностным лицам только в случаях, предусмотренных федеральным законом. Это послужило поводом для обращения в суд для признания отказа незаконным.
Первая инстанция удовлетворила заявление, с чем согласились апелляция и кассация. Суды сочли, что конкурсным управляющим была обоснована необходимость получения запрашиваемых сведений в целях реализации положений Закона о банкротстве. Они отметили, что арбитражный управляющий действует как специальное должностное лицо, на которого возложен комплекс обязанностей, в том числе по выявлению, обеспечению сохранности имущества должника. Выполнение таких обязанностей является публичной деятельностью, поэтому арбитражный управляющий по смыслу ч. 5 ст. 17 Закона о полиции является специальным субъектом (должностным лицом). Как пояснили суды, полномочия арбитражного управляющего регулируются специальным федеральным законом, имеющим преимущество применительно к исполнению возложенных на него функций. В связи с этим сведения о принадлежности имущества и сделках с ним не относятся к сведениям о частной жизни, носящим конфиденциальный характер. Арбитражный управляющий не ограничен в объеме запрашиваемой информации, а действия временного управляющего обусловлены правом, предоставлены ему законодательством о банкротстве и направлены на защиту прав кредиторов.
Изучив кассационную жалобу ГУ МВД по г. Москве, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда напомнила, что арбитражный управляющий вправе получать информацию в отношении принадлежащих должнику объектов движимого и недвижимого имущества. В связи с этим несостоятелен довод кассатора о том, что конкурсный управляющий не относится к субъектам, которым в соответствии с положениями Закона о полиции не может быть предоставлена информация, содержащаяся в банках данных. Разрешая вопрос о раскрытии информации, субъект, осуществляющий ее хранение (в рассматриваемом случае – госорган), по внешним признакам (prima facie) применительно к стандарту разумных подозрений проверяет, соотносится ли испрашиваемая арбитражным управляющим информация с целями и задачами его деятельности по формированию конкурсной массы и удовлетворению требований кредиторов. При наличии разумных оснований полагать, что испрашиваемые сведения или документы позволяют достигнуть целей процедуры банкротства, субъект, хранящий информацию, обязан удовлетворить запрос арбитражного управляющего. Иное следует расценивать как незаконное воспрепятствование деятельности управляющего, а наличие сомнений относительно обоснованности запроса управляющего толкуется в пользу раскрытия информации.
ВС также напомнил, что в круг основных обязанностей конкурсного управляющего входят принятие мер по обеспечению сохранности имущества должника, пополнение конкурсной массы и удовлетворение требований кредиторов. Однако в рассматриваемом случае, как счел Суд, конкурсный управляющий не пояснил, каким образом наличие у него сведений о передвижении транспортных средств должника, документов фото и видеофиксации этих авто за период с 2015–2016 гг. по настоящее время пополнит конкурсную массу должника. «Испрашиваемая информация не касается сведений об имущественных правах и обязательствах должника. Конкурсный управляющий не обосновал необходимость предоставления таких сведений за такой длительный период. По существу запрашиваемая конкурсным управляющим информация относится к оперативным сведениям, используемым сотрудниками МВД России и органами следствия для выполнения оперативно-разыскных мероприятий в соответствии с Федеральным законом от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ “Об оперативно-розыскной деятельности”», – счел ВС.
Он также отметил, что в случае хищения т/с должника конкурсный управляющий вправе обратиться в следственные органы с соответствующим заявлением. В рассматриваемом деле нет доказательств обращения конкурсного управляющего в ОВД и об отказе в принятии такого заявления в деле. Судами не учтены доводы заявителя о том, что запрошенная информация не могла быть предоставлена конкурсному управляющему, поскольку с учетом технической возможности работы серверов хранения информация не хранится в базах данных столь длительный период времени, в связи с чем решение судов было неисполнимым. Кроме того, столичное ГУ МВД России могло предоставить информацию исключительно по Москве, а не по РФ.
В связи с этим, как счел ВС, в рассматриваемом случае отказ ГУ МВД России по г. Москве в удовлетворении запроса конкурсного управляющего был законным и обоснованным. Нижестоящие суды верно установили фактические обстоятельства дела, но не применили соответствующие нормы материального и процессуального права, в связи с этим он отменил их решения и отказал в удовлетворении заявления конкурсного управляющего.
Партнер ProLegals Елена Кравцова не поддержала выводы Верховного Суда. «В этом деле конкурсный управляющий запросил сведения о фиксации транспортных средств, которые принадлежат должнику. Независимо от статуса арбитражного управляющего как специального субъекта с определенным набором прав и обязанностей, он также является единоличным исполнительным органом должника, поэтому наличие у него специальных прав и обязанностей не должно рассматриваться в качестве ограничений иных прав, принадлежащих ему как единоличному исполнительному органу. По закону должник как собственник транспортных средств (независимо от того, в лице директора или конкурсного управляющего он действует) вправе запрашивать у любых органов и организаций любые сведения о принадлежащем ему имуществе, данная позиция вытекает из правомочий собственника имущества. Конкурсный управляющий обязан осуществлять розыск имущества, оспаривать любые сделки по использованию имущества третьими лицами в нарушение интересов должника и кредиторов, данные правомочия и обязанности прямо связаны с установлением обстоятельств, связанных с фактическим владением и использованием имущества. Право на получение сведений о фиксации перемещения т/с соответствует установленным правомочиям и обязанностям конкурсного управляющего», – полагает она.
По словам эксперта, если ограничить эти права, а ВС РФ сделал именно такой вывод, то необходимы четкие критерии, какие обстоятельства должен указать и подтвердить конкурсный управляющий, при каких обстоятельствах государственные органы и организации вправе отказать в предоставлении сведений. «Существенный недостаток комментируемого судебного акта заключается в том, что основания для отказа ВС РФ размыты и не конкретизированы. Приводятся доводы об отсутствии в запросе конкурсного управляющего обоснования в запрашиваемой информации, и здесь тогда логично было бы дать критерии, по которым такой запрос можно считать обоснованным. С другой стороны, было указано на факт истечения срока хранения данных сведений уполномоченным органом. На мой взгляд, это совершенно разные и не связанные между собой основания для отказа. Определение ВС не дает ответ на вопрос, в каких случаях и в каком порядке конкурсный управляющий мог бы рассчитывать на получение данных сведений, если бы срок их хранения не истек и они имелись бы в наличии у уполномоченного органа», – заключила Елена Кравцова.
Партнер АБ «Павлова, Голотвин, Быканов и партнеры», доцент Финуниверситета Денис Быканов назвал особо интересным вывод нижестоящих судов о том, что «назначенный арбитражным судом конкурсный управляющий – это представитель государства». «Это очень правильная мысль, с которой многим другим представителям государства до сих пор почему-то трудно смириться. И в данном случае спор был вызван отказом полиции предоставлять сведения фотофиксации в отношении 126 автомобилей, принадлежащих компании-банкроту. Довод правоохранителей естественно и вполне ожидаемо сводился к тому, что в Законе о полиции ничего не сказано о том, что какому-то конкурсному управляющему необходимо что-то предоставлять. В ответ на это арбитражные суды фактически предложили всем субъектам, осуществляющим хранение информации, подумать над тем, что если есть “разумные основания полагать, что испрашиваемые сведения позволяют достигнуть целей процедуры банкротства”, то такие субъекты обязаны удовлетворять запросы арбитражных управляющих. Это само по себе и абсолютно верно, и, в некоторым смысле, забавно, поскольку специалистам, работающим в административной сфере со строгой субординацией, довольно сложно реализовывать такие “рекомендации” без четкой инструкции “сверху”. Вместе с тем с выводом ВС, который отказал в предоставлении сведений конкурсному управляющему, сложно согласиться, поскольку для того, чтобы разыскать активы должника, нередко и приходится прибегать к своего рода оперативно-разыскным действиям. Это решение безусловно представляет собой определенный “шаг назад”, если мы говорим об эффективности процедур банкротства», – резюмировал он.
