Как ранее писала «АГ», 29 ноября Пленум Верховного Суда РФ рассмотрел проект постановления о некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания.
Проект содержит 27 пунктов и помимо норм российского законодательства учитывает международные правовые позиции, в том числе положения Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных и унижающих достоинство видов обращения и наказания.
Редакция «АГ» обратилась к адвокатам и юристам-правозащитникам с просьбой оценить предлагаемые разъяснения с точки зрения их возможного влияния на практику.
Предпосылки для подготовки разъяснений
Глава юридической службы «Апология протеста» Алексей Глухов предположил, что причиной появления документа стали массовые жалобы россиян в Европейский Суд на нарушение условий принудительного содержания и транспортировки заключенных. «ЕСПЧ ранее признавал, что в России нет эффективных средств защиты по жалобам на ненадлежащие условия содержания. В итоге Россия и Суд столкнулись с валом жалоб. Такая ситуация не устраивает обе стороны: ЕСПЧ и так перегружен жалобами из нашей страны, а от России Комитет министров Совета Европы постоянно требует принятия общих мер по позитивному изменению ситуации», – пояснил он.
Наиболее благоприятный для прав человека вариант, по мнению эксперта, – привести пенитенциарные учреждения хотя бы в соответствие с требованиями российского законодательства, а также изменить правоприменительную практику в части помещения граждан в места заключения, передать тюремную медицину гражданским медикам, наладить государственный и общественный контроль в местах лишения свободы.
Однако Алексей Глухов считает этот вариант нереалистичным по многим причинам. «ФСИН и МВД всегда называют одну причину – нет денег. Правда, складывается впечатление, что тот же ФСИН просто не способен распоряжаться большими деньгами – достаточно посмотреть на долгострои “новейших СИЗО” в регионах. С МВД ситуация примерно та же», – пояснил он, добавив, что дело не только в коррупции, а в том, что строительство – не свойственная силовикам функция, да и терять бюджеты на ту же медицину оба ведомства не хотят.
Достоинства проекта
Директор КА «Презумпция» Филипп Шишов положительно оценил документ как предоставляющий дополнительные гарантии лицам, лишенным свободы, а также находящимся в процессуальном статусе подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, осужденных. Он отметил, что документ направлен на общую либерализацию уголовно-исполнительной системы и соответствует всемирно признаваемым стандартам условий содержания под стражей, выработанным, в частности, на базе «правил Нельсона Манделы», когда содержание под стражей ни при каких условиях не должно преследовать цель унижения человеческого достоинства.
Одним из достоинств проекта адвокат назвал право на подачу административного иска самим заключенным, в то время как по общему правилу человек при обращении в суд в порядке административного судопроизводства обязан предоставить документ о высшем образовании. «Полагаю, нелишним было бы добавить гарантии подобным лицам на предоставление бесплатной юридической помощи – например, защитниками по назначению, поскольку в данном случае граждане не могут в полной мере осуществлять сбор и анализ доказательств по делу и другие процессуальные права», – пояснил Филипп Шишов.
Адвокат АП г. Москвы Анна Минушкина также отметила, что рассмотрение вопросов реализации права на судебную защиту лицами, содержащимися в условиях пенитенциарной системы, имеет большое значение, поскольку от полноты воплощения данного права зависит уровень защищенности всех остальных прав заключенных. «Предлагаемый проект постановления Пленума ВС РФ частично позволит разрешить проблемы, возникающие при рассмотрении дел по искам лиц, находящихся в местах принудительного содержания, что в дальнейшем сыграет значительную роль в повышении доступности правосудия в условиях пенитенциарной системы», – считает она.
Алексей Глухов отметил, что проект содержит много положительных моментов: в частности, возможность сбора доказательств самим судом при поступлении жалобы на условия содержания, привлечение общественных наблюдательных комиссий, затребование фото- и видеоматериалов, допрос сокамерников в качестве свидетелей и т.д.
Руководитель Оренбургского отделения МРОО «Комитет против пыток», юрист Тимур Рахматулин полагает принятие постановления крайне необходимым, объясняя это тем, что в России практика защиты прав осужденных носит непредсказуемый и зачастую предвзятый характер. «Осужденный, будучи слабой стороной в споре с государством, не имея возможности собирать и представлять суду доказательства, часто просто не может доказать факт нарушения его прав, тогда как исправительное учреждение представляет документы, согласно которым условия содержания заключенного соответствуют абсолютно всем нормам», – пояснил он. При этом, добавил эксперт, зачастую прокуратура по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях выступает не в качестве независимого надзорного органа, а как «защитник» учреждений ФСИН, где нарушаются права заключенных.
Тимур Рахматулин поддержал мнение о том, что проект хорош тем, что напоминает суду о широких возможностях в содействии по сбору доказательств, включая их истребование по собственной инициативе, а также уточняет вопрос, касающийся бремени доказывания.
По мнению эксперта, предложенный вариант п. 13 проекта, согласно которому истцу следует представлять суду сведения о нарушенных правах либо о причинах, которые могут повлечь их нарушение, а также излагать доводы в обоснование требований с приложением соответствующих документов, ни в коем случае не следует убирать из итогового документа.
Кроме того, считает Тимур Рахматулин, в нем необходимо оставить положения о праве суда обязать ответчика производить фото- либо видеосъемку места содержания осужденного, о возможности учета в качестве доказательств сведений, собранных членами общественных наблюдательных комиссий, а также возможности их допроса в судебном заседании, поскольку они имеют важнейшее значение для объективного и всестороннего рассмотрения дел о нарушении условий содержания.
Как отметил эксперт, несмотря на то, что во многих регионах институт общественного контроля теряет эффективность в связи с вхождением в состав ОНК лиц, которые фактически не выполняют своих функций, в ряде регионов члены ОНК оказываются единственными независимыми свидетелями нарушения прав осужденных, поэтому важно, чтобы суды принимали во внимание собранную ими информацию.
Одним из важных пунктов проекта Тимур Рахматулин назвал возможность суда вынести определение о применении мер предварительной защиты. «Правозащитное сообщество многократно указывало на проблему давления на осужденных, которые обращаются с жалобами на нарушение своих прав в исправительных учреждениях. Зачастую их подвергают избиениям, унижениям и запугиванию, чего можно было бы избежать, если бы суды прибегали к практике перевода осужденных в другие учреждения и принятию иных мер предварительной защиты», – отметил он.
Эксперт также положительно оценил предусмотренную проектом возможность суда продолжить рассмотрение дела в случае отказа истца от иска, если тот противоречит законодательству либо нарушает права и законные интересы иных лиц, а также препятствует защите публичных интересов. «Более того, суды должны были бы в каждом случае принимать меры к установлению причин, побудивших истца принять решение об отказе от иска. Данный пункт также в некоторой степени гарантировал бы безопасность обратившегося в суд лица», – считает Тимур Рахматулин.
Недостатки предлагаемых разъяснений
Отмечая недостатки проекта, Алексей Глухов выразил мнение, что КАС РФ – не лучший инструмент для защиты прав человека. Негативным фактором он считает входной ценз и обязательность представительства адвокатами или лицами с высшим юридическим образованием: «Гипотетически суд вправе назначить адвоката за счет государства, но это право, а не обязанность суда, да и вопросы к адвокатам по назначению очень часто появляются как у подзащитных, так и у региональных адвокатских палат».
Кроме того, считает эксперт, установление нарушения не приводит к возмещению вреда. «Допустим, районный суд установил, что следственно-арестованный содержался два месяца в переполненной камере, с недостаточным освещением, отсутствием должной приватности в санузле, редкими прогулками на свежем воздухе. С момента подачи административного иска до вступления в силу судебного решения в лучшем случае прошло полгода. Выходит, что для получения компенсации вреда, причиненного нарушением прав человека, арестант будет вынужден пойти с новым иском уже в рамках ГПК. Это еще полгода, не считая кассаций. А если компенсация будет мизерной? К примеру, Алексей Никитин в Краснодаре вынужден был 10 суток сидеть в переполненной камере спецприемника, в котором еще и не было прогулочного дворика. Суд посчитал, что 3 тыс. руб. – достаточная компенсация морального вреда. В итоге мы были вынуждены обратиться в ЕСПЧ с жалобой на низкую компенсацию, но перед обращением в Страсбург надо было пройти еще две кассационные инстанции», – пояснил Алексей Глухов.
По его мнению, хотя проект постановления и пропитан духом Европейской конвенции и выводами ЕСПЧ о нарушении запрета на бесчеловечное обращение, складывается стойкое ощущение, что он направлен на создание барьера россиянам для обращения в Страсбург: «Год-полтора паузы до новых жалоб из России на условия содержания – серьезная передышка для российских властей».
Эксперт также обратил внимание на роль ГПК РФ, предусматривающего процедуру доказывания. «Переполненность камер и отсутствие прогулочного дворика – объективные факты, которые, как правило, не оспариваются. Как поведут себя суды, получив иск в порядке ГПК о признании факта нарушения условий содержания и компенсации морального вреда? Не будет ли новое постановление Пленума основанием для отказа в исках по принципу “сначала идите в КАС, а потом уже за компенсацией”? Вероятность этого велика», – считает он.
Анна Минушкина полагает, что Пленум ВС так и не решил проблему возможности личного участия гражданина, содержащегося в местах принудительного содержания, в рассмотрении административного дела. По ее мнению, лишение осужденного возможности лично участвовать в рассмотрении дел может приводить к незаконным решениям. В этой связи, считает адвокат, законодателю рано или поздно придется задуматься о создании системы «пенитенциарных» судов.
Тимур Рахматулин также обратил внимание на наличие в проекте положений, которые могут вызвать беспокойство правозащитного сообщества. В частности, это касается разъяснения о том, что суды могут принимать во внимание «обстоятельства, восполняющие допущенные нарушения и улучшающие положение лишенных свободы лиц (например, незначительное отклонение от установленной законом площади помещения в расчете на одного человека может быть восполнено созданием условий для полезной деятельности вне помещений, в частности образования, спорта и досуга, труда, профессиональной деятельности)» (п. 14 проекта).
«Что считать незначительным отклонением от установленных норм? Как оборудованный спортзал может восполнить отсутствие нормального освещения или недостаток площади в помещении, где содержится заключенный? Каким образом отсутствие горячей воды в душе может быть восполнено хорошей библиотекой? Как бы нелепо ни звучали эти вопросы, правовая неопределенность и размытость формулировок могут привести к тому, что судебная практика будет принимать во внимание не нарушения прав осужденных в части ненадлежащих условий их содержания, а изыскивать “восполняющие допущенные нарушения обстоятельства”, что нивелирует пользу данного документа», – рассуждает юрист.
В заключение Тимур Рахматулин выразил надежду, что итоговый документ будет действенным инструментом, который поможет российской судебной системе стать эффективным механизмом защиты прав лиц, находящихся в местах принудительного содержания.
Алексей Глухов считает необходимым активное поведение контрольных и надзорных органов, которые, по сути, имеют право выходить с административными исками в защиту неопределенного круга лиц. «Более того, такие иски могут содержать требование запрета помещения людей в те исправительные учреждения, где не соблюдаются минимальные стандарты условий их содержания. Вопрос, решатся ли условная прокуратура и уполномоченный по правам человека на такой шаг, остается открытым. Без таких шагов постановление останется лишь полумерой», – резюмировал он.
По мнению Филиппа Шишова, предоставление дополнительных прав заключенным будет способствовать искоренению пыточных условий в местах ограничения свободы, шокирующие новости из которых время от времени поступают именно в связи с недостаточным уровнем контроля и закрытостью данных учреждений. Он добавил, что открытость судебного разбирательства повлечет более высокий и гласный контроль общества над данными нарушениями.
