21 июля Европейский Суд вынес Постановление по делу «Татуев против России» по жалобе россиянина, чей дом был уничтожен в результате наводнения летом 2002 г.
Исключение жертвы наводнения из списка получателей жилищной субсидии
В 2000 г. Владимиру Татуеву достался в наследство материнский жилой дом в кабардино-балкарском селе Аушигер, куда он переехал жить из г. Нальчика. При этом он не стал менять регистрацию по месту жительства и числился по месту учета в столице КБР.
В июне 2002 г. сельский дом пострадал от наводнения, а спустя месяц его признали непригодным для проживания. Тогда же российские власти распорядились о том, что граждане, чьи дома пришли в негодность в результате стихийного бедствия, вправе рассчитывать на получение компенсации. В этой связи республиканские власти включили Владимира Татуева в список лиц, имеющих право на получение социальной помощи. Впоследствии глава Госстроя РФ уточнил, что субсидии должны выплачиваться лишь лицам, которые прописаны в домах, пострадавших от наводнения.
Поскольку Владимир Татуев не получил причитающуюся ему субсидию он обратился в суд и ряд иных госструктур с жалобой на это. 21 декабря 2005 г. суд первой инстанции обязал администрацию Черкесского района КБР выплатить ему 162 тыс. руб. в качестве жилищной субсидии и 50 тыс. руб. в виде процентов за пользование чужими денежными средствами.
Судебное решение вступило в законную силу 12 января 2006 г., однако оно так и не было приведено в исполнение. Так, ответчик дважды пытался добиться пересмотра судебного решения в порядке надзора, ссылаясь на нехватку бюджетных средств или же технические описки в тексте решения, но Верховный Суд КБР отклонял такие попытки местной администрации.
Весной 2008 г. республиканские власти исключили Владимира Татуева из списка лиц, имеющих право на получение жилищной субсидии. Тогда же местная администрация под предлогом вновь открывшихся обстоятельств добилась возобновления судебного разбирательства, в ходе которого суд отказал Татуеву в выплате субсидии, мотивируя это тем, что тот был исключен из списка. Впоследствии гражданин обжаловал это решение в Конституционный Суд КБР, который прекратил производство по делу и отметил, что дело должно рассматриваться судами общей юрисдикции.
Сначала городской суд г. Нальчика удовлетворил иск Владимира Татуева, но Верховный Суд КБР отменил его решение и отправил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию. При повторном рассмотрении дела суд отказал в удовлетворении иска под предлогом того, что истец не был прописан в разрушенном от наводнения доме, что и привело к исключению из списка получателей жилищных субсидий на законных основаниях. ВС КБР оставил в силе решение суда первой инстанции. При этом обе инстанции огласили лишь резолютивную часть своих решений, а мотивированные судебные акты не были опубликованы и лишь направлялись сторонам по почте.
Позиция сторон в ЕСПЧ
В жалобе в Европейский Суд Владимир Татуев указал, что решение суда от 21 декабря 2005 г. было незаконно отменено в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, что нарушило ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод («Право на справедливое судебное разбирательство») и ст. 1 к Протоколу № 1 к Конвенции. В этой связи он потребовал присудить ему компенсацию материального вреда в размере 13,2 тыс. евро в связи с рыночными ценами на жилье в 2017 г., а также компенсацию морального вреда в размере 20 тыс. евро. Заявитель добавил, что он понес существенные расходы в национальных судах и в Европейском Суде. Поскольку мужчина скончался в апреле 2019 г., его сын Аслан Татуев продолжил участие в разбирательстве в ЕСПЧ.
В возражениях на жалобу Правительство РФ отметило, что возобновление национальным судом судебного разбирательства по делу заявителя соответствовало требованиям российского законодательства. Государство-ответчик также утверждало, что длительность исполнения решения суда, вынесенного в пользу заявителя, была оправдана объективными причинами, а не стремлением властей затянуть его реализацию. Также отмечалось, что заявитель присутствовал на обоих судебных разбирательствах, судебные акты оглашались в присутствии его и его представителей, а копии мотивировок судебных актов были направлены сторонам в установленном законом порядке. Власти также сослались на необоснованность заявленных размеров компенсаций морального и материального вреда.
Выводы Европейского Суда
Страсбургский суд напомнил, что в целях обеспечения правовой определенности вступившие в силу судебные решения, как правило, носят окончательный характер. Отклонения от этого принципа оправданы только в том случае, если это обусловлено обстоятельствами существенного и непреодолимого характера. ЕСПЧ счел, что в деле заявителя процедура отмены решения суда от 21 декабря 2005 г. на основании вновь открывшихся обстоятельств не применялась таким образом.
В рассматриваемом деле, подчеркнул Суд, заявителю не дали возможности получить сумму, которую он законно рассчитывал получить в связи с вынесенным в его пользу решением национального суда. При этом судебный акт был обязательным для исполнения и вступил в законную силу. Соответственно, ЕСПЧ счел необходимым присудить заявителю денежную сумму, которую тот получил бы, если бы решение суда в его пользу не отменили. При этом Страсбургский суд не усмотрел какой-либо причинно-следственной связи между выявленным нарушением и предполагаемым материальным ущербом, поэтому он отклонил требование заявителя в части увеличения подлежащих выплате сумм в связи с ростом цен на жилье по состоянию на 2017 г.
Таким образом, ЕСПЧ выявил нарушение ст. 6 Конвенции и ст. 1 Протокола № 1 к ней в двух случаях: отмена судебного решения от 21 декабря 2005 г. и его неисполнение. Он также указал на нарушение вышеуказанной статьи Конвенции из-за отсутствия публичного оглашения решений суда от 3 декабря 2008 г. и 11 марта 2009 г.
Суд присудил заявителю компенсацию материального вреда в размере 6167 евро и 2600 евро в качестве компенсации морального вреда. Поскольку гражданин не представил обоснования своих понесенных судебных расходов, ЕСПЧ отклонил часть требований по их возмещению.
Эксперты «АГ» прокомментировали выводы Суда
Юрист Николай Зборошенко отметил, что ЕСПЧ в очередной раз с момента вынесения Постановления по делу «Рябых против России» поднял проблему пересмотра вступивших в законную силу судебных актов, вынесенных в пользу заявителей в рамках споров с государственными органами. «В этом деле власти Кабардино-Балкарии, намереваясь сэкономить на выплате заявителю субсидии на приобретение нового жилья взамен поврежденного в результате стихийного бедствия, искусственно создали повод для пересмотра неблагоприятного для них решения суда. Таким формальным поводом стало неопубликованное постановление от 2008 г. Правительства Кабардино-Балкарии, которым заявитель как не имеющий регистрации в регионе был исключен из списка лиц, имеющих право на получение субсидии. Постановление правительства было основано на двух неопубликованных письмах Госстроя, изданных в 2002 г. и направленных в адрес региональных властей», – отметил он.
Эксперт подчеркнул, что требование наличия местной регистрации не было основано на каком-либо законе, а само постановление регионального правительства было вынесено спустя три года после вступления в законную силу решения, вынесенного в пользу заявителя. «В отличие от дела “Игорь Васильченко против России”, в котором заявитель скрыл ключевую информацию при обращении за жилищной субсидией, заявитель по настоящему делу вел себя добросовестно, чего нельзя сказать о региональных властях, не представивших в ходе первоначального судебного разбирательство два письма от 2002 г., о существовании которых они, очевидно, были осведомлены. Как следствие, ЕСПЧ признал возобновление рассмотрения однажды разрешенного по существу гражданского дела не соответствующим принципу правовой определенности», – подытожил Николай Зборошенко.
Директор Центра практических консультаций, юрист Сергей Охотин сообщил, что в среднем в России в год происходит от 40 до 68 крупных наводнений. «В зоне риска расположены порядка 300 городов и десятки тысяч менее крупных населенных пунктов. В 2002 г. в результате сильного наводнения на юге России в зоне затопления оказались 377 населенных пунктов, при этом были разрушены 8 тыс. домов и 45 тыс. повреждены, пострадали более 330 тыс. человек и 114 человек погибли (из них 59 – на Ставрополье, 8 – в Карачаево-Черкесии, 36 – в Краснодарском крае). От наводнения пострадал и дом заявителя. Несправедливое, непредсказуемое и непубличное рассмотрение дела по вопросу получения компенсации за пришедший в негодность дом стало причиной обращения заявителя в Европейский Суд», – подчеркнул он.
По его словам, все компенсации за ущерб, причиненный в результате стихии, можно разделить на три категории. Первая – страховые возмещения в той части, в которой жизнь и имущество пострадавших были застрахованы ими или собственниками потенциально опасных объектов. Вторая – социальные компенсации, которые выплачиваются в установленном размере определенным категориям пострадавших в качестве выполнения государством своих социальных обязательств. Третья – возмещение вреда, причиненного органами государственной власти. «Каждая из названных категорий достаточным образом представлена в практике Европейского Суда, в том числе и относящиеся конкретно к наводнениям (например, Постановление ЕСПЧ “Коляденко и другие против РФ” по факту наводнения ввиду сброса воды 7 августа 2001 г. из Пионерского водохранилища, при том, что власти знали о неудовлетворительном состоянии русла реки Пионерской и о повышенной угрозе крупномасштабного наводнения)», – пояснил Сергей Охотин.
Он добавил, что, в отличие от других дел, в рассматриваемом случае вопрос об ответственности государства за последствия наводнения не ставился, а касался именно процедурных аспектов права на справедливое судебное разбирательство, образовавших собой целую цепочку хрестоматийных нарушений ч. 1 ст. 6 Конвенции: длительное неисполнение вступившего в силу решения суда, произвольный пересмотр дела по вновь открывшимся обстоятельствам. «Европейский Суд указал, что сущность ранее вынесенного судебного решения была обесценена, а разумные ожидания на получение денежного возмещения в аспекте ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции были нарушены. Кроме того, Суд установил нарушение права на публичное судебное разбирательство из-за того, что судебное решение, оглашенное только в резолютивной части, в дальнейшем не было опубликовано к сведению широкой общественности», – резюмировал Сергей Охотин.
Юрист по работе с ЕСПЧ Андрей Есин также указал, что речь шла о нарушении принципа правовой определенности, который гласит, что вступившее в силу решение национального суда должно таким и оставаться: «Любая его отмена может быть обоснована только очень вескими причинами и конкретными обстоятельствами (сама по себе отмена Конвенции не противоречит, но ее обстоятельства и причины будут тщательно проанализированы Судом)».
«Отдельным пунктом стала жалоба о непубличности судебного разбирательства 2008 г. вследствие того, что на слушании судья огласил лишь резолютивную часть решения, а полный текст с мотивировкой был разослан сторонам письменно примерно неделей позже. Это довольно экзотичная жалоба, которая тем не менее уже неоднократно ставилась перед ЕСПЧ, который осуждал подобную практику российских судов. Стандарт публичности правосудия, установленный ст. 6 Конвенции, требовал, чтобы любой желающий мог, в том числе, иметь доступ к полному тексту национальных судебных решений как элементу общественного контроля над правосудием», – рассказал Андрей Есин.
По мнению юриста, постановление ЕСПЧ еще раз доказывает, что зачастую не вполне честная «игра» властей по пересмотру и отмене вступивших в силу судебных решений, которые их не устраивают, зачастую чтобы избежать крупных массовых выплат из бюджета, не соответствует принципам справедливого суда, установленным Конвенцией. «К сожалению, это обнажает несовершенство правовой системы, которой все еще можно манипулировать для нарушения принципа правовой определенности, а также обнажает очень давнюю проблему России с неисполнением национальных судебных решений. Справедливости ради, такая проблема есть и у многих других стран Восточной Европы, на сегодня неприятное лидерство в этом вопросе, пожалуй, принадлежит Украине (см., например, решения “Юрий Николаевич Иванов против Украины” и “Бурмич и другие против Украины”)», – пояснил он.
С другой стороны, эксперт отметил прогресс и определенную «работу над ошибками», поскольку с введением в строй ГАС «Правосудие» стали почти исключены жалобы на недоступность полного текста решений общественности.
