2 октября ЕСПЧ вынес постановления по трем делам «Федченко против России» (№ 3, 4, 5) по жалобам брянского журналиста Олега Федченко, в которых он указывал на нарушение его права на свободу выражения мнений, выразившееся в привлечении его к гражданской ответственности за публикации статей с критикой деятельности местных чиновников.
В феврале 2008 г.в газете «Брянские будни» была напечатана статья Олега Федченко под названием «Фёдоров всегда впереди», из-за которой депутат областной думы Виктор Фёдоров обратился в суд с иском. Истец указал, что автор статьи распространяет сведения, не соответствующие действительности и порочащие честь, достоинство и деловую репутацию истца.
По словам медиаюриста, руководителя проекта «Право в сети» Маргариты Ледовских, представлявшей Федченко в ЕСПЧ, в отношении спорных утверждений статьи была проведена лингвистическая экспертиза, ее результаты показали, что в исследуемых фразах отсутствуют сведения о каких-либо противоправных, антиобщественных деяниях депутата. Тем не менее Брянский районный суд Брянской области своим решением от 17 ноября 2008 г. обязал Олега Федченко опубликовать опровержение статьи и выплатить истцу компенсацию морального вреда в размере 40 тыс. руб. Журналист безрезультатно обжаловал решение суда в областном суде.
29 марта 2012 г. в газете «Брянские будни» была опубликована статья под названием «…и служили у Тимошкова на посылках», после которой с иском в суд обратился заместитель губернатора Брянской области Михаил Климов. Истец также утверждал, что автор статьи распространил сведения, не соответствующие действительности, порочащие его честь, достоинство и деловую репутацию. По словам Маргариты Ледовских, истец посчитал, что некоторыми фразами он фактически обвиняется в воровстве, злоупотреблении служебным положением, незаконном использовании своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства, в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг неимущественного характера.
Как пояснила представитель Федченко, спорная статья также подверглась лингвистической экспертизе, в ее заключении было указано, что языковые формы высказываний в ней допускают оценку с точки зрения действительности; представляют собой мнение автора публикации и что их можно считать отрицательно-оценочными высказываниями.
В суде ответчик ссылался на то, что все перечисленные предложения можно считать лишь мнением автора, а изложенные в статье факты соответствуют действительности. Но по решению Брянского районного суда Олег Федченко вновь должен был опубликовать опровержение статьи и выплатить истцу 5 тыс. руб. компенсации морального вреда. Попытки журналиста обжаловать решение суда первой инстанции в областном суде не увенчались успехом.
Кроме того, 29 марта 2012 г. в газете «Брянские будни» была опубликована статья под названием «Птичек жалко», которая стала поводом для обращения в суд заместителя губернатора – председателя комитета по сельскому хозяйству и продовольствию Брянской области Николая Симоненко.
На этот раз Брянский районный суд отказал в удовлетворении иска со ссылкой на отсутствие факта распространения ответчиком сведений об истце, порочащего характера этих сведений и несоответствия их действительности. Суд сделал вывод о том, что спорные фразы неявно указывали именно на истца. Тем не менее чиновник обжаловал решение первой инстанции в Брянском областном суде, который посчитал, что слово «вор» содержит отрицательно-оценочную характеристику. Суд обязал Олега Федченко опубликовать опровержение статьи и выплатить истцу компенсацию морального вреда в размере 5 тыс. руб.
По словам Маргариты Ледовских, во всех этих случаях при вынесении решений национальные суды не учли ни положение заявителя, ни положение истца, ни тему публикации. К тому же в решениях судов, по ее мнению, просматривался политический мотив.
По всем трем судебным решениям заявитель обратился с жалобами в Европейский Суд по правам человека, ссылаясь на нарушение ст. 10 Конвенции. Так, Олег Федченко указал, что решения национальных судов нарушили его право высказывать свое мнение, а также передать информацию и идеи по вопросам, представляющим общественный интерес. В общей сложности заявитель требовал присуждения ему компенсации в размере 1130 евро материального вреда, 40 тыс. евро морального вреда, 5210 евро в качестве судебных расходов.
В отзывах на жалобы Правительство РФ со ссылкой на ст. 152 ГК РФ и Постановление Пленума ВС РФ № 3 от 24 февраля 2005 г. указало, что спорные судебные решения представляют собой законное вмешательство в права заявителя, гарантированные ст. 10 Конвенции. Оно преследовало законную цель по защите репутации или прав иных лиц и было соразмерно указанной цели. Также российская сторона указала на большой тираж газеты (6,5 тыс. экземпляров) и незначительность сумм денежных компенсаций, присуждаемых по спорным искам. Кроме того, Правительство РФ посчитало, что российские суды обеспечили необходимый баланс прав заявителя и истцов согласно ст. 10 и 8 Конвенции.
ЕСПЧ в своих решениях указал, что свобода выражения мнений является одной из основных основ демократического общества. Данное условие применимо не только к «информации» или «идеям», которые считаются безобидными или нейтральными, но и к тем, которые носят оскорбительный, шокирующий или вызывающий характер (п. 2. ст.10 Конвенции). «Таковы требования плюрализма, терпимости и широты взглядов, без которых не существует “демократического общества”», – отметил Европейский Суд.
Также ЕСПЧ напомнил, что пресса играет важную роль в демократическом обществе. Хотя СМИ не должны переступать определенные границы, в частности в отношении репутации и прав других лиц, их обязанность сводится к распространению информации и идей по всем вопросам, представляющим общественный интерес.
Со ссылкой на ст. 10 Конвенции Суд отметил, что защите подлежит не только содержание высказанных идей и информации, но также форма их подачи. Кроме того, свобода журналистов также включает в себя возможное преувеличение и даже провокации. Чтобы провести различие между фактическим утверждением и оценочным суждением, необходимо учитывать обстоятельства дела и общий тон утверждений, имея в виду, что утверждения в вопросах, представляющих общественный интерес, могут основываться на оценочных суждениях, а не на фактах.
Также Европейский Суд отметил, что требование доказать истинность оценочного суждения невыполнимо и нарушает свободу мнения, которая является основополагающей частью права, закрепленного в ст. 10 Конвенции. В то же время ЕСПЧ пояснил, что, если спорное заявление представляет собой оценочное суждение, пропорциональность вмешательства государства может зависеть от того, существует ли достаточная фактологическая база для оспариваемого утверждения, поскольку без последнего даже оценочное суждение может быть чрезмерным.
ЕСПЧ подчеркнул, что пределы приемлемой критики политика более широки, чем в отношении частного лица. Политик, занимающий общественную должность, осознает, что каждое его слово и поступок становятся объектом изучения журналистами и широкой общественностью. Если национальные суды применяют чрезмерно строгий подход к оценке профессионального поведения журналистов, последние могут быть неоправданно лишены возможности выполнять свою функцию по информированию общественности. Поэтому суды должны учитывать вероятное влияние своих решений не только на отдельные дела, находящиеся на их рассмотрении, но также на СМИ в целом.
Как отметил Европейский Суд, пресса выполняет в демократическом обществе важную роль «общественного сторожевого пса», в рамках которой СМИ сообщают об «историях» или «слухах», исходящих от лиц, не являющихся заявителем или выразителями «общественного мнения». Суд указал необходимость защиты прессы в указанных случаях: если бы всем чиновникам было разрешено предъявлять иск в порядке диффамации по любым критическим заявлениям в отношении их официальных полномочий, даже в тех случаях, когда должностное лицо не упоминалось по имени, журналисты были бы завалены судебными исками.
Таким образом, ЕСПЧ пришел к выводу, что в рассматриваемых случаях национальные суды вышли за пределы свободы усмотрения, предоставленной государствам-членам, их вмешательство было непропорционально преследуемой цели и его нельзя считать приемлемым. Признав нарушение прав Олега Федченко, Европейский Суд присудил ему в общей сложности компенсацию материального ущерба в размере 1130 евро, морального вреда в размере 22,5 тыс. евро, а также 5210 евро в качестве компенсации судебных расходов.
По словам Маргариты Ледовских, ей было интересно увидеть мотивировку ЕСПЧ по многим важным для журналистов вопросам: возможно ли ссылаться на слухи; за какие высказывания журналист может быть освобожден от ответственности и какие обстоятельства должны при этом учитываться; где проходят границы использования криминальной лексики (например, в таких словах, как «коррупционер» или «вор»).
Медиаюрист отметила, что судебная практика в России устанавливает довольно высокий стандарт доказывания, если журналистом использованы подобные слова. Маргарита Ледовских положительно оценила, что в комментируемых судебных актах Европейский Суд поддержал и развил свою ранее высказанную позицию в деле «“Новая газета” в Воронеже против России», в котором также участвовала юрист.
«В делах Олега Федченко ЕСПЧ отметил возможность использования таких слов, как “брянские коррупционеры”, “мастера воровского ремесла”, если имеется какая-то фактическая основа, в том числе проводилось уголовное расследование, – даже при условии, что обвинительный приговор не вынесен, – считает Маргарита Ледовских. – Постановления ЕСПЧ предоставляют журналистам больше возможностей писать на острые темы о коррупции, финансовых и других злоупотреблениях чиновников, не дожидаясь обвинительного приговора, а в случае суда – для аргументации своей позиции».
По мнению адвоката МЦФ МОКА Светланы Добровольской, все три постановления ЕСПЧ касаются довольно новой для России темы диффамации. «В отличие от клеветы и защиты чести и достоинства, при диффамации не требуется доказывать лживость высказанных негативных характеристик человека, – пояснила эксперт. – Сам факт распространения порочащих сведений уже достаточен. Но возникает вопрос о свободе выражения мнения, гарантированный ст. 10 Конвенции. В указанном случае очень важен баланс между свободой выражения мнения (а в случае с заявителем – это еще и общественный интерес) и защитой со стороны государства доброго имени и деловой репутации местных чиновников».
Светлана Добровольская полагает, что ценность данных решений ЕСПЧ именно в том, что такой баланс был найден: «Еще в более ранних постановлениях ЕСПЧ прослеживалась мысль, что публичные люди (а к ним относятся политики и чиновники) могут быть подвергнуты большей публичной критике исходя из общественного интереса. Так что это решение ЕСПЧ в целом соответствует сложившейся практике ЕСПЧ».
Старший юрист правозащитной группы «Команда 29» Максим Оленичев считает, что в комментируемых случаях ЕСПЧ вновь указал на необходимость выявления в каждом конкретном деле соблюдения баланса между правом на частную жизнь (ст. 8 Конвенции) и правом на свободу выражения мнений (ст. 10 Конвенции). По его мнению, Суд повторил свой стандарт: необходимо различать утверждения о фактах и оценочные суждения, которые не могут быть проверены на соответствие действительности.
«У СМИ существует обязанность распространять информацию и идеи по всем вопросам, представляющим общественный интерес, а у публики есть право на получение такой информации. Это гарантии, установленные ст. 10 Конвенции», – отметил юрист. Максим Оленичев пояснил, что пределы приемлемой критики более широки в отношении политика, чем в отношении частного лица, так как первый неизбежно и сознательно открывает возможность внимательного изучения каждого его слова и поступка как журналистами, так и широкой общественностью.
Как полагает Максим Оленичев, позиция ЕСПЧ, сформулированная в указанных постановлениях, в целом соответствует выработанному Судом стандарту: право на уважение частной жизни политика может быть ограничено, если для этого есть общественный интерес, который, безусловно, в этих делах был. По мнению эксперта, ЕСПЧ повторил свою позицию, которая не в полном объеме воспринимается российскими судами при рассмотрении аналогичных дел.
