Конституционный Суд РФ отказал в принятии к рассмотрению жалобы на положения ч. 2 и 3 ст. 20 «Виды уголовного преследования» и ст. 125 «Судебный порядок рассмотрения жалоб» УПК РФ.
Заявители жалобы, граждане В. и С., привлеченные к уголовной ответственности за незаконную охоту, в конце ноября 2016 г. обратились в СО по Ленинскому административному округу г. Тюмени СУ СК России по Тюменской области и прокуратуру с жалобами. Они сообщили, что сотрудники полиции принуждали В. к даче признательных показаний против себя и С. путем применения психического и физического насилия, а также незаконного лишения свободы.
Жалоба С. была передана из прокуратуры в областное Следственное управление СКР, после чего заместителем руководителя второго отдела по расследованию особо важных дел был оформлен рапорт об обнаружении им признаков преступления по ст. 286 и 302 УК РФ, в котором также указывалось на необходимость проведения проверки.
Рапорт, жалоба С. и заявление В. были переданы следователю, однако, как подчеркнули заявители в своей жалобе, тот ограничился лишь опросом сотрудников полиции и получением информации от следственных органов, осуществляющих расследование по уголовному делу о незаконной охоте, и принял решение об отказе в возбуждении уголовного дела против полицейских.
По мнению заявителей, следователь отнесся к проверке поверхностно. «Фактически только от его желания зависело дать правильную оценку действиям сотрудников полиции для принятия решения – привлекать ли сотрудников полиции к уголовной ответственности или не привлекать. При этом он поставил нас в прямую зависимость от воли следователя, тем самым лишив нас возможности самим публично в судебном порядке осуществлять допрос свидетелей, виновных сотрудников полиции и представлять свои доказательства вины полицейских, аргументировать свое обвинение», – указано в тексте жалобы в КС РФ.
В этой связи В. и С. обратились в районный суд с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ, в которой просили о проведении дополнительной проверки. Они мотивировали это тем, что не был опрошен очевидец незаконного задержания В. и не уточнена информация о причинах оставления В. после допроса в помещении отдела полиции. Также они указали, что не были учтены мнения специалистов по электрооборудованию, хирурга и окулиста по факту получения В. телесных повреждений. Кроме прочего, было указано, что на момент принятия следователем своего решения С. также не был опрошен.
Однако заявителям было отказано в удовлетворении жалобы на постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела. Суд обосновал отказ тем, что проверочные мероприятия проведены следователем в достаточном объеме, а оценка обстоятельств, касающихся наличия признаков состава преступления, относится к исключительной компетенции органов предварительного расследования. Несмотря на пояснения адвокатов заявителей касательно того, что решение следователя было основано на невмешательстве в расследование уголовного дела по незаконной охоте, что само по себе является ошибочным, суд апелляционной инстанции оставил его в силе.
С помощью своего защитника, адвоката АП Тюменской области Владимира Сёмкина С. обжаловал решения судов первой и второй инстанции. Он, в частности, обращал внимание на то, что неясна позиция суда, связавшего ход расследования по уголовному делу о незаконной охоте и отказ возбудить уголовное дело по сообщению о совершении в отношении заявителей преступлений по ст. 127, 285 и 302 УК РФ.
Тем не менее кассационная инстанция также отказала в удовлетворении жалобы, указав, что суды не наделены полномочиями по осуществлению надзора за органами предварительного расследования. «Как следует из материалов дела, досудебная стадия производства по уголовному делу, в рамках которого заявителем подана жалоба, завершена и уголовное дело поступило для рассмотрения по существу. По смыслу действующего процессуального законодательства, если будет установлено, что уголовное дело, по которому поступила жалоба, направлено в суд для рассмотрения по существу, судья принимает к производству и рассматривает лишь жалобы на решения и действия должностных лиц, затрагивающих права и законные интересы заявителей, не являющихся участниками судебного разбирательства по данному уголовному делу», – говорится в решении кассации. Аналогичную позицию занял и Верховный Суд РФ.
В этой связи В. и С. обратились в Конституционный Суд РФ с жалобой на неконституционность положений ч. 2 и 3 ст. 20 и ст. 125 УПК РФ, указав, что эти законоположения, по их мнению, лишают обвиняемых по уголовному делу возможности государственной защиты от противоправных действий сотрудников полиции, направленных на получение доказательств.
Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, Конституционный Суд РФ указал, что ни ст. 125 УПК РФ, ни иные статьи уголовно-процессуального закона «не устанавливают каких бы то ни было ограничений предусмотренного ею права в зависимости от возможной связи вопросов, решенных в обжалуемом постановлении, с обстоятельствами другого уголовного дела, производство по которому осуществляется или уже окончено». Это, как указал КС РФ, подтверждается, в частности, существованием института возобновления производства ввиду вновь открывшихся обстоятельств, основанием для которого могут служить в том числе преступные действия участников процесса, установленные вступившим в законную силу приговором суда, вынесенным по результатам производства по другому уголовному делу.
Что касается вопроса о проверке конституционности ч. 2 и 3 ст. 20 УПК РФ, то, по мнению КС РФ, заявители не представили документы, подтверждающие применение содержащихся в них положений в их деле. «Проверка обоснованности судебных решений, на чем фактически настаивают заявители, а также разрешение вопроса о том, поданы ли их жалобы в рамках уголовного дела, по которому они признаны обвиняемыми, либо их жалобы носят самостоятельный характер, требуют исследования фактических обстоятельств и не относятся к компетенции КС РФ», – говорится в определении.
Комментируя «АГ» решение Конституционного Суда РФ, адвокат Владимир Сёмкин назвал его шаблонным. Кроме того, защитник высказал мнение, что Суд не стал анализировать суть поданного обращения. Он подчеркнул, что в жалобе заострялось внимание на том, что ст. 20 УПК РФ не предусматривает право граждан подавать в суд заявления о привлечении к ответственности за совершение преступления должностными лицами.
«У нас публичное преследование отнесено к полномочиям следователей. Таким образом, например, по побоям граждане могут обратиться в мировой суд и выступать частными обвинителями по уголовному делу, а когда наступает прерогатива рассмотрения районного суда, граждане лишены этой возможности. Допустим, незаконное лишение свободы, принуждение к даче показаний находятся в полномочиях районного суда. И в этой ситуации могут привлекать к уголовной ответственности должностных лиц только следователи. Но мы же прекрасно понимаем, что следствию такое привлечение не выгодно. Такой вот замкнутый круг», – заключил Владимир Сёмкин.
