Конституционный Суд опубликовал Определение № 2967-О/2024 по жалобе на неконституционность п. 3.1 ч. 20 ст. 13 Закона об оружии, согласно которому лицензия на приобретение, экспонирование или коллекционирование оружия не выдается россиянам, имеющим снятую или погашенную судимость за тяжкое или особо тяжкое преступление, а также за умышленное преступление средней тяжести, совершенное с применением (использованием) оружия или предметов, используемых в качестве такового, боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных или имитирующих их устройств, специально изготовленных техсредств, наркотиков, психотропных, сильнодействующих, ядовитых и радиоактивных веществ, лекарственных и иных химико-фармакологических препаратов.
В мае 2013 г. Владимир Ильичёв был осужден за совершение преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 «Мошенничество» и п. «а» ч. 2 ст. 174.1 «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления» УК РФ. Спустя три года судимость с него была снята. В настоящее время он является членом адвокатской палаты одного из субъектов РФ.
В ноябре 2022 г. Владимир Ильичёв обратился в территориальное управление Росгвардии с заявлением о выдаче лицензии на приобретение охотничьего огнестрельного оружия с нарезным стволом и патронов к нему. Ведомство отказало заявителю со ссылкой на отсутствие у него такого права в связи с наличием снятой судимости за умышленное тяжкое преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 159 УК РФ. Впоследствии суды отказали в удовлетворении административного иска Владимира Ильичёва, отклонив его доводы о том, что совершенное им умышленное тяжкое преступление не связано с применением оружия и иных указанных в Законе об оружии средств. Верховный Суд не стал рассматривать его кассационную жалобу.
В жалобе в Конституционный Суд Владимир Ильичёв указал, что п. 3.1 ч. 20 ст. 13 Закона об оружии не соответствует Конституции в той мере, в какой он в силу неопределенности своего содержания позволяет административному органу, уполномоченному в сфере оборота оружия, запрещать выдачу лицензии на приобретение оружия без учета его толкования в системе норм ч. 20 ст. 13 этого закона.
Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, КС напомнил, что оборот оружия как технических средств, конструктивно предназначенных для поражения живой или иной цели и, следовательно, способных причинить существенный вред жизни и здоровью людей, имуществу и природе, не только создает повышенную опасность для этих охраняемых Конституцией ценностей, но и сопряжен с угрозой посягательства на другие конституционно значимые ценности, в том числе основы конституционного строя, права и законные интересы граждан, безопасность государства. Все это требует от федерального законодателя установления механизма их защиты в рамках правового режима оборота оружия.
Суд отметил, что Закон об оружии, в частности, предусматривает лицензионно-разрешительный порядок его приобретения россиянами, с тем чтобы не допустить обладания соответствующими видами оружия лицами, которые в силу тех или иных причин не могут надлежаще гарантировать его безопасное хранение и применение. Кроме того, нужно также обеспечить строго целевое использование оружия. Для этого федеральный законодатель определил исчерпывающий перечень категорий граждан, которым лицензия на приобретение оружия во всяком случае не может быть выдана, а выданная – подлежит аннулированию, как и разрешение на хранение и ношение либо хранение и использование оружия.
В правоприменительной практике органов Росгвардии, уполномоченных выдавать лицензии на приобретение оружия, и судебной практике на уровне кассационных судов сформировался единообразный подход к толкованию спорной нормы, подчеркнул КС. Установленный запрет распространяется на всех граждан, имеющих снятую или погашенную судимость за тяжкое или особо тяжкое преступление, независимо от того, совершено ли преступление с применением оружия и иных указанных в законе средств. Признак же «совершенное с применением (использованием) оружия, предметов, используемых в качестве оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных или имитирующих их устройств, специально изготовленных технических средств, наркотических средств, психотропных, сильнодействующих, ядовитых и радиоактивных веществ, лекарственных и иных химико-фармакологических препаратов» согласно такому подходу относится только к умышленным преступлениям средней тяжести. Такое толкование носит ясный и четкий характер, поэтому п. 3.1 ч. 20 ст. 13 Закона об оружии не вызывает сомнений с точки зрения ее соответствия конституционным требованиям правовой определенности.
Кроме того, Конституционный Суд напомнил, что судимость представляет собой в первую очередь уголовно-правовой институт, имеющий значение для целей реализации уголовной ответственности, однако за пределами уголовно-правового регулирования она приобретает автономное значение и влечет за собой не уголовно-правовые, а общеправовые, опосредованные последствия, которые устанавливаются не УК РФ, а иными федеральными законами исходя из природы и специфики регулирования соответствующих отношений, не предполагающих ограничений уголовно-правового характера. Ограничение доступа к оружию для ряда лиц установлено федеральным законодателем как следствие явного и грубого пренебрежения ими обязанностью соблюдать Конституцию РФ и федеральные законы. Оно также продиктовано обоснованными сомнениями в том, что такие лица в будущем будут неукоснительно соблюдать требования законодательства в области оборота оружия. Такое ограничение распространяется на всех лиц, вне зависимости от времени снятия или погашения судимости.
Поскольку на современном этапе развития общества невозможно гарантировать надлежащее исправление лица, совершившего преступление, таким образом, чтобы исключить возможность рецидива преступлений, федеральный законодатель, минимизируя риски для охраняемых Конституцией ценностей, был вправе ограничить доступ к оружию для лиц, имевших судимость за тяжкие и особо тяжкие преступления, сам факт совершения которых свидетельствует об их повышенной степени общественной опасности. Такое ограничение продиктовано обоснованными сомнениями в том, что вышеуказанные лица будут использовать оружие сугубо в правомерных целях. При этом бессрочный запрет на приобретение оружия, даже если он представляет собой неблагоприятное последствие противоправного деяния, по своей природе не относится ни к мерам ответственности, ни к условиям занятия определенным видом профессиональной деятельности, которые устанавливаются законом исходя из специфики соответствующих трудовых или служебных отношений, а служит административно-предупредительной мерой. «Само по себе придание конкретной административно-предупредительной мере свойства бессрочности (особенно в тех случаях, когда она распространяется на отношения, не являющиеся для субъекта этих отношений жизненно важными) не может служить основанием для признания ее несоразмерной и несправедливой», – заключил КС.
В комментарии «АГ» адвокат Владимир Ильичёв отметил, что его вопрос не был разрешен по существу Конституционным Судом, который продемонстрировал формальный подход, по сути, сведенный к согласию с практикой кассационных судов общей юрисдикции по этой категории дел. «Определение КС содержит неразрешенный вопрос, который я даже не ставил перед Судом. По мнению КС, Закон об оружии преследует своей целью ограничить доступ к огнестрельному оружию для граждан со снятой или погашенной судимостью за тяжкие и особо тяжкие преступления, поскольку государство не может гарантировать их надлежащее исправление. Одновременно с этим он допускает для этой же категории граждан владение ранее приобретенным огнестрельным оружием, т.е. не обеспечивает достижения цели, которую КС обозначил в своем определении. Юридически жалоба признана недопустимой и может быть подана снова. Поэтому в ближайшее время я планирую обратиться в КС повторно, с учетом его мнения, изложенного в этом определении», – отметил он.
Адвокат АБ «А2К Лигал» Дмитрий Хомич обратил внимание на то, что заявитель обратился за получением разрешения на нарезное оружие, а причина отказа связана с наличием у него судимости. «При этом по закону гражданин до этого момента должен был пять лет владеть гладкоствольным оружием – совершенно непонятно, получается, что судимость не препятствовала владеть таким видом оружия? Тем не менее я считаю бессрочный запрет на владение оружием для ранее судимых является чрезмерной мерой явно дискриминационного характера. Хотя нельзя исключать рецидив преступления, с такой же вероятностью нельзя исключать и совершения преступления с применением оружия и ранее не судимым лицом. При этом абсолютное отрицание возможности исправления ставит под сомнение уголовное наказание как таковое и возвращает нас к принципам талиона. Возможно, стоит подвергать ранее судимое лицо более детальной проверке при принятии решения о его возможности владения оружием, однако бессрочный запрет является излишним», – считает он.
Адвокат АП г. Москвы, МКА «Град» Азамат Дадов отметил, что согласно ч. 6 ст. 86 УК РФ погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия и, действительно, некоторые заявители воспринимают эту норму в буквальном смысле, предполагая ее действие на все правоотношения без исключения, в том числе и при трудоустройстве на работу, госслужбу и т.д. «В практике нередко встречаются разночтения и непонимание норм уголовного закона о наличии, снятии, погашении судимости и самого факта уголовного преследования», – пояснил он.
Эксперт назвал примечательным, что, как следует из определения КС, наличие снятой судимости за умышленное тяжкое преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 159 УК РФ, не лишило заявителя права на допуск к квалификационному экзамену на статус адвоката. «При этом то же самое обстоятельство стало причиной для отказа заявителю в удовлетворении заявления о выдаче лицензии на приобретение охотничьего огнестрельного оружия. При таких обстоятельствах логика заявителя понятна. В этом контексте нужно напомнить о поправках в Закон об адвокатуре от 22 апреля 2024 г. № 83-ФЗ, согласно которым впредь для допуска к квалификационному экзамену на приобретение статуса адвоката претендент помимо заявления должен представить в квалификационную комиссию справку о наличии или отсутствии судимости или факта уголовного преследования либо о прекращении уголовного преследования по реабилитирующим основаниям», – отметил он.