Как стало известно «АГ», Костомукшский городской суд Республики Карелия вынес оправдательный приговор в отношении сына и отца, которые якобы незаконно переписали на себя земельный участок. В то же время суд признал отца виновным по другим статьям УК.
Обвинение в фиктивном банкротстве
9 февраля 2009 г. И. зарегистрировал компанию «Столяр» (здесь и далее названия обществ вымышленные. – Прим. ред.) и стал ее директором и единственным учредителем. Со счета компании в 2013 г. он перевел себе как индивидуальному предпринимателю более 5,3 млн руб. 30 сентября 2016 г. компания была реорганизована путем присоединения к обществу «Инновация» и прекратила свою деятельность, а позже И. перестал быть индивидуальным предпринимателем. Вскоре в отношении общества было возбуждено дело о банкротстве, а его конкурсный управляющий направил претензии И. о предоставлении отчетности, но тот не ответил, а позднее и вовсе обратился с заявлением о собственном банкротстве.
13 ноября 2018 г. Верховный Суд Республики Карелия взыскал с И. в пользу «Инновации» неосновательное обогащение в размере более 5,3 млн руб. Следствие посчитало, что И. специально решил обанкротиться, чтобы не возвращать деньги, так как переписал имущество на родственников и скрыл в банке Финляндии часть средств. Ему вменили фиктивное банкротство – ст. 197 УК.
Обвинение в «похищении» земли и причинении ущерба
Кроме того, следствие вменяло И. и его сыну Д. еще одно преступление. Так, в начале 2020 г. Д. купил фирму «Результат», которая вела деятельность на участке, арендованном Ф. Так как фирма должна была деньги Ф., последний предложил Д. погасить долги и выплатить отступные. При этом Ф. также обещал переписать участок на Д.
23 июля 2020 г., спустя полгода после сделки, Ф. обратился в полицию с заявлением о преступлении, в котором указал, что Д. и его отец И. якобы совершили преступление в его отношении. Он указал, что в период с 1 августа 2019 г. по 13 января 2020 г. попросил И. помочь оформить участок в собственность, однако вместо этого И. подготовил договор о передаче (уступке) прав и обязанностей на участок и поставил подпись вместо Ф. По договору участок отошел к Д., который также поставил свою подпись. Сделка была зарегистрирована. Следствие посчитало, что Ф. был причинен ущерб на сумму более 3,5 млн руб., а действия И. и Д. квалифицированы по подп. «а» и «б» ч. 2 ст. 165 УК и ч. 5 ст. 327 УК.
Обвинение в применении насилия в отношении полицейского
Летом 2020 г. в отношении И. было возбуждено еще одно дело, на этот раз за применение насилия в отношении представителя власти.
Так, 29 июля полицейский К. встретил на улице И. и попытался вручить ему повестку о явке в ОМВД для дачи объяснений в рамках доследственной проверки по заявлению Ф. Как указал сотрудник полиции, И. попытался вырвать из рук полицейского служебные документы, после чего схватил его, чем причинил боль и телесные повреждения в виде кровоподтеков и ссадин. В связи с этим в отношении И. был составлен административный материал по ч. 1 ст. 19.3 КоАП за неповиновение сотруднику полиции, но на следующий день, 30 июля, суд признал задержание незаконным. После этого в отношении И. было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 318 УК.
Все три дела были соединены в одно производство.
Подсудимый до обращения с заявлением о признании банкротом имел возможность удовлетворить требования кредитора
В суде И. вину не признал и указал, что обвинение в фиктивном банкротстве не доказано. Кроме того, указывал он, дело о банкротстве не окончено и идет процедура реализации имущества.
Защитник И., адвокат АП Республики Карелия Михаил Шогин указывал, что 13 ноября 2018 г. Верховный Суд Республики Карелия уже взыскал с И. в пользу «Инновации» более 5,3 млн руб. Адвокат настаивал на законности заключенных договоров дарения имущества в отношении родственников, поскольку они были заключены до появления у задолженности. Михаил Шогин также указал, что И. не мог осуществлять операции в банке Финляндии в мае 2020 г. и выводить деньги, поскольку у него на тот момент был изъят загранпаспорт.
Представитель потерпевшего общества «Инновация» – конкурсный управляющий К. пояснил, что направлял И. претензии, но они оставались без ответа. Он попросил взыскать материальный ущерб.
Реализацию имущества осуществлял другой конкурсный управляющий – Л. Он пояснил, что в период проведения реструктуризации и до возбуждения дела о банкротстве И. совершил несколько безвозмездных сделок, которые признаны недействительными. Деньги по заключенным договорам купли-продажи И. снимал со счета, но не гасил задолженность перед кредиторами.
Суд признал доводы защиты несостоятельными, указав, что сам факт совершения И. при внешней видимости правомерности сделок с учетом решения ВС РК о взыскании с него в пользу общества неосновательного обогащения и наличия у него в этот период просроченных обязательств перед обществом на сумму более 5 млн руб., включенных определением Арбитражного суда РК в реестр требований кредиторов, не свидетельствует об отсутствии в действиях И. состава преступления, предусмотренного ст. 197 УК.
Суд заметил, что И. до обращения с заявлением о признании его банкротом имел возможность удовлетворить требования кредитора по обязательствам в полном объеме без осложнения или прекращения своей хозяйственной деятельности. При этом он скрыл от финансового управляющего информацию о совершенных за полтора года сделках об отчуждении имущества и о том, что он является учредителем и генеральным директором фирмы, расположенной на территории Финляндии, а также имеет счет в банке. Суд отметил, что хотя доводы о невозможности осуществлять операции по счету и заслуживают внимания, однако не влияют на обоснованность квалификации действий подсудимого по ст. 197 УК. Кроме того, И. мог переводить деньги онлайн.
По смыслу ст. 197 УК момент окончания неправомерных действий при фиктивном банкротстве не связан с завершением процедуры конкурсного производства и не требует подтверждения арбитражным судом факта банкротства, отметил суд. Преступление считается оконченным, когда установлен факт невозможности получения кредитором денег ввиду противоправных действий должника.
Потерпевший не собирался приобретать участок
При рассмотрении дела в части, касающейся обвинения И. и Д. по подп. «а» и «б» ч. 2 ст. 165 и ч. 5 ст. 327 УК, подсудимые вину также не признали.
Как пояснил И., он узнал о продаже фирмы, которая вела деятельность на участке, арендованном Ф., а тот не имел возможности содержать участок. После покупки сыном этой фирмы И. договорился с Ф., что оплатит долги по аренде и передаст отступные в сумме 50 тыс. руб., а Ф. перепишет участок на Д. Так как Ф согласился, И. составил договор переуступки права аренды, который был подписан сторонами. Однако когда Д. оплатил долги и передал отступные, Ф. обратился в полицию и в суд с иском о расторжении договора.
В свою очередь Д. пояснил, что Ф. сам предложил выкупить участок, поскольку прежний владелец перестал платить, а у него не было возможности содержать его. Он также настаивал, что Ф. лично знакомился с содержанием договора.
В ходе разбирательства Михаил Шогин заявил отвод представителю потерпевшего со ссылкой на то, что она является родственницей руководителя следственного органа, принимавшей процессуальные решения по делу. Кроме того, указывал защитник, ранее представитель работала юрисконсультом в отделе полиции, где расследовалось уголовное дело. Суд заявление об отводе удовлетворил.
Адвокат АП Республики Карелия Николай Флеганов, защищающий Д., указал: суд в рамках гражданского дела уже установил, что Ф. не намеревался приобретать участок и предпосылок для этого не было. Для того чтобы его приобрести, необходимо было выполнить ряд требований, которые Ф. не исполнил. Николай Флеганов также указал на отсутствие корыстного мотива у обвиняемых.
Допрошенная в качестве свидетеля бухгалтер фирмы «Результат» Т. пояснила, что из-за отсутствия дохода компанию продали, образовалась задолженность по аренде участка. Она сама была свидетелем подписания Ф. договора. Другой свидетель, С., указал, что слышал предложение Ф. выкупить участок. После того как И. проверил документы, он с ним согласился. Другие свидетели также указали на добровольность сделки.
В итоге суд посчитал, что выводы о виновности носят предположительный характер, в связи с чем И. и Д. по подп. «а» и «б» ч. 2 ст. 165 и ч. 5 ст. 327 УК подлежат оправданию.
Суд не посчитал конфликт с полицейским провокацией
Относительно применения насилия в отношении полицейского И. пояснил, что когда он намеревался взять у полицейского К. повестки, то полицейский бросил их на землю и стал его задерживать. Сотрудник полиции применил физическую силу, отчего И. упал на землю и повредил ребра, а когда полицейский К. вытаскивал из-под него свои руки, поцарапал их о щебень.
Обвиняемый подчеркивал, что сопротивления он не оказывал, так как знал, что перед ним сотрудник полиции. При этом он обратил внимание, что в его отношении был составлен административный материал за неповиновение сотруднику полиции по ч. 1 ст. 19.3 КоАП, а на следующий день суд признал задержание незаконным.
И. предположил, что ситуация была спровоцирована полицией, так как его сын Д. купил фирму, в которой аудиторская проверка выявила факт воровства. Провокацию, по его мнению, организовали причастные к этому граждане Финляндии.
Защитник И. в части применения насилия в отношении полицейского, адвокат АП Республики Карелия Олег Парахин заметил, что постановление по делу об административном правонарушении по ч. 1 ст. 19.3 КоАП было прекращено за отсутствием состава правонарушения, что говорит о невиновности И.
Тем не менее суд посчитал, что виновность И. подтверждается показаниями полицейского, свидетелей – судебных приставов, которые в тот момент были недалеко и видели происходящее, и показаниями Д., который видел, как отец схватил документ обеими руками. Установленные экспертом у потерпевшего локализация и характер телесных повреждений согласуются с показаниями свидетелей об обстоятельствах совершенного насилия. Также суд учел наличие видеозаписи, согласно которой И. применил насилие. Доводы о провокации первая инстанция посчитала надуманными.
Суд указал, что прекращение административного дела не свидетельствует об отсутствии в действиях подсудимого преступления по ч. 1 ст. 318 УК, поскольку объективная сторона уголовного деяния и наступившие последствия, в отличие от диспозиции правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 19.3 КоАП, регулируются правовой нормой уголовного закона, направленной на охрану как порядка управления, так и личности.
Приговор
В результате суд признал И. виновным по ч. 1 ст. 318 и ст. 197 УК и назначил ему наказание по совокупности преступлений в виде лишения свободы на два года со штрафом в 50 тыс. руб. На основании ст. 73 УК наказание в виде лишения свободы стало условным с испытательным сроком в течение трех лет.
В то же время суд оправдал И. и Д. по подп. «а» и «б» ч. 2 ст. 165 и ч. 5 ст. 327 УК и признал за ними право на реабилитацию и возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием.
Кроме того, суд указал, что полицейский К. заявил гражданский иск о компенсации морального вреда в размере 50 тыс. руб. Однако он посчитал, что 10 тыс. руб. будет достаточно. Представитель общества также заявлял иск о взыскании с И. материального ущерба в размере более 5,3 млн руб., однако суд прекратил производство в этой части, указав, что ВС РК уже удовлетворил заявление общества о взыскании с И. данной суммы. В данный момент приговор в силу не вступил.
Следователь игнорировал подробности дела, которые стали известны в ходе гражданского разбирательства
В комментарии «АГ» Николай Флеганов рассказал, что дело о банкротстве появилось уже после возбуждения уголовных дел по подп. «а» и «б» ч. 2 ст. 165 и ч. 5 ст. 327 УК и ч. 1 ст. 138 УК.
Адвокат отметил, что и в устной, и в письменной форме защитой была доведена до следователя информация о том, что в деянии отсутствует такой обязательный признак, как предмет хищения. Следовательно, уголовное дело не могло и должно было возбуждаться. Однако данные сведения не были приняты во внимание в том числе прокуратурой.
«Через некоторое время после возбуждения уголовного дела, потерпевшая сторона решила в гражданском порядке “просудиться” по спорному недвижимому имуществу. Сделка по передаче права аренды была положена в основу уголовного преследования подзащитного. Уже в ходе судебных разбирательств в Костомукшском городском суде по иску потерпевшего, который рассматривался отдельно от уголовного дела, выяснилось много подробностей, которые то ли умышлено, то ли нет следствие игнорировало», – отметил защитник.
Так, Ф. обратился с заявлением в полицию спустя шесть месяцев после совершения им сделки и получения соответствующих документов из Росреестра. Кроме того, интересы потерпевшего как в гражданском судебном процессе, так и на следствии осуществляла родная сестра руководителя следственного отделения ОМВД по г. Костомукша Ксения Лазарева. «Она же, видимо по чистому совпадению, являлась гражданским служащим МВД по Республике Карелия – юристом Костомукшского ОМВД. Ну и третья странность, которая не смутила следствие, – потерпевший не менее четырех раз менял позицию и показания по делу», – рассказал Николай Флеганов.
Адвокат отметил профессиональную и беспристрастную работу судов, которые рассматривали как гражданские дела, так и уголовное дело по существу.
Получить комментарий у Олега Парахина не удалось. Михаил Шогин воздержался от комментария.
