Верховный Суд опубликовал кассационное определение от 23 марта по делу № 18-УДП20-103-К4, которым отменил обвинительный приговор и прекратил уголовное преследование директора муниципального учреждения, которая была осуждена за издание приказа о собственном премировании, несмотря на то что она, узнав, что не имела на это права, вернула деньги еще до возбуждения уголовного дела.
Премия привела к уголовному делу
В период с 15 декабря 2017 г. по 21 августа 2018 г. Светлана Шевель, будучи директором библиотеки, включила себя в список лиц, подлежащих премированию, и издала два приказа о поощрении работников, на основании которых ей были выплачены денежные средства на общую сумму 10 тыс. руб.
В ходе проверки учреждения было установлено, что она не имела на это права. Тогда женщина вернула премию. Несмотря на это, в ее отношении было возбуждено уголовное дело и ей было предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 160 «Присвоение или растрата» УК.
В судебном заседании вызванные в качестве свидетелей бухгалтеры библиотеки указывали, что Светлана Шевель имеет право на премирование. Свидетель М. отметил, что размер зарплаты работников библиотеки в соответствии с Указом Президента от 7 мая 2012 г. № 597 «О мероприятиях по реализации государственной социальной политики» доводится до уровня средней зарплаты по Краснодарскому краю, для чего всем работникам начисляются премии в одинаковом размере согласно установленному фонду оплаты труда. Администрацией сельского поселения 2 октября 2017 г. была утверждена ведомственная целевая программа, в которой имеется ссылка на распоряжение об установлении ежемесячной стимулирующей выплаты отдельным категориям работников бюджетных учреждений, к которым относилась и Светлана Шевель. О том, что она не вправе была включать себя в приказ о премировании, они узнали только в ходе проверки.
Представитель потерпевшего (главы сельского поселения) пояснила, что ей также не было известно об отсутствии у Светланы Шевель полномочий включать себя в приказ о премировании. Она указала, что, если бы директор не подписала приказ, его подписала бы она сама. Кроме того, представитель потерпевшего указала в судебном заседании, что денежные средства были выделены на премию всем работникам, в том числе и Шевель, то есть ущерб бюджету причинен не был.
2 октября 2019 г. Светлана Шевель была осуждена по ч. 3 ст. 160 УК к 6 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 8 месяцев. Признавая женщину виновной, суд исходил из того, что у нее не имелось полномочий по изданию приказов о своем премировании, сославшись на показания свидетеля о том, что премировать мог только глава сельского поселения. Апелляция и кассация оставили приговор в силе.
Защитник осужденной, адвокат АП Краснодарского края Владимир Монин, подал кассационную жалобу в Верховный Суд. Заместитель генерального прокурора Виктор Гринь также обратился в ВС с кассационным представлением.
Премирование документами не запрещено
В кассационной жалобе (имеется у «АГ») Владимир Монин указал, что его доверитель издала два приказа о равном премировании всех работников учреждения, в том числе и лично себя. Адвокат отметил, что вывод судов о незаконности получения премии основан только на том, что, согласно положению об оплате труда работников, премирование директора учреждения осуществляется на основании распоряжения главы сельского поселения.
Владимир Монин указал, что субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 160 УК, характеризуется прямым, конкретизированным умыслом, направленным на достижение конкретной противоправной цели. Согласно п. 24 и 25 Постановления Пленума ВС от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» при рассмотрении дел о преступлениях, предусмотренных ст. 160 УК, судам следует иметь в виду, что присвоение состоит в безвозмездном, совершенном с корыстной целью, противоправном обращении лицом вверенного ему имущества в свою пользу против воли собственника. Разрешая вопрос о наличии в деянии состава хищения в форме присвоения или растраты, суд должен установить обстоятельства, подтверждающие, что умыслом лица охватывался противоправный, безвозмездный характер действий, совершаемых с целью обратить вверенное ему имущество в свою пользу или пользу других лиц. Направленность умысла в каждом подобном случае должна определяться судом исходя из конкретных обстоятельств дела, например таких, как наличие у лица реальной возможности возвратить имущество его собственнику, совершение им попыток путем подлога или другим способом скрыть свои действия.
Защитник отметил, что собранные по делу доказательства свидетельствуют о том, что действия Светланы Шевель, связанные с получением премии, не имеют признаков хищения: не имеют противоправный характер, не преследуют корыстную цель, не совершены против воли собственника, то есть не содержат субъективную сторону преступления, предусмотренного ст. 160 УК.
Адвокат обратил внимание, что, согласно обвинительному заключению, стороной обвинения не ставится под сомнение обоснованность и законность выплаты премий всем работникам данного учреждения в вышеуказанные периоды. Суть обвинения сводится к тому, что Светлана Шевель не имела права назначать премии только в отношении себя.
При этом, указал Владимир Монин, суд проигнорировал доводы стороны защиты о том, что документы, регламентирующие деятельность Шевель как директора, не содержат прямого запрета на распоряжение вверенными денежными средствами для назначения премиальных выплат руководителю учреждения.
Кроме того, подчеркнул защитник, Светлана Шевель добровольно вернула в бюджет поселения 10 тыс. руб., а потерпевшая сторона не имеет к ней никаких претензий, ходатайствует перед судом о прекращении уголовного преследования ввиду примирения с потерпевшим.
Владимир Монин попросил ВС направить дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Прокуратура посчитала, что суд мог прекратить уголовное дело
В кассационном представлении (имеется у «АГ») Виктор Гринь также указал, что суд не учел показания свидетеля о том, что Светлана Шевель имела право на получение премий. Сам по себе факт нарушения ею порядка премирования, принимая во внимание, что она обоснованно предполагала свое право на данный вид вознаграждения, не свидетельствует о совершении преступления, посчитал прокурор.
Суд, указывается в представлении, подойдя тенденциозно к показаниям главы сельского поселения, оставив без внимания то обстоятельство, что Светлана Шевель имела право на полученные денежные выплаты, пришел к ошибочному выводу о наличии состава преступления. Сам по себе факт нарушения порядка премирования, притом что она обоснованно предполагала свое право на данный вид вознаграждения, не свидетельствует о совершении ею инкриминированного преступления. Прокуратура отметила, что избранная судом позиция противоречит п. 24 и 26 Постановления № 48.
Сторона обвинения сослалась на небольшой материальный ущерб в сумме 10 тыс. руб., которая была внесена Шевель в кассу учреждения еще до возбуждения уголовного дела, и отметила, что действия осужденной не представляли общественной опасности в силу малозначительности деяния. Следовательно, суд мог прекратить уголовное преследование на основании ч. 2 ст. 14 УК.
ВС прекратил уголовное дело и признал за осужденной право на реабилитацию
Верховный Суд посчитал, что кассационное представление подлежит удовлетворению. Он отметил, что, согласно разъяснениям, содержащимся в п. 26 Постановления Пленума ВС № 48, при решении вопроса о виновности лиц в совершении мошенничества, присвоения или растраты суды должны иметь в виду, что обязательным признаком хищения является наличие у лица корыстной цели, то есть стремления изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным, в том числе путем передачи его в обладание других лиц, круг которых не ограничен. От хищения следует отличать случаи, когда лицо, изымая и (или) обращая в свою пользу или пользу других лиц чужое имущество, действовало в целях осуществления своего действительного или предполагаемого права на это имущество.
ВС согласился, что суд не учел показания свидетелей, указывавших, что Шевель имела право на премирование. По мнению Суда, у осужденной при наличии у нее права на получение денежной премии отсутствовал корыстный мотив, стремление незаконно и безвозмездно обратить в свою пользу денежные средства. При выплате ей премии нарушен порядок премирования. Сам по себе факт нарушения Светланой Шевель порядка премирования, принимая во внимание, что она обоснованно предполагала свое право на данный вид вознаграждения, необоснованно расценен судом как похищение ею денежных средств.
Верховный Суд отменил приговор, прекратил уголовное дело за отсутствием в действиях Светланы Шевель состава преступления и признал за ней право на реабилитацию. Стоит отметить, что в своем решении Суд никак не отразил доводы стороны защиты.
Вплоть до Верховного Суда в удовлетворении жалоб стороны защиты было отказано
Комментируя «АГ» кассационное определение, Владимир Монин высказал мнение, что ВС согласился с доводами кассационной жалобы, но дал возможность Генеральной прокуратуре «сохранить лицо». «После истребования дела из районного суда и рассмотрения жалобы неожиданно заместитель генпрокурора обнаружил нарушение закона при рассмотрении дела и подал кассационное представление. При рассмотрении дела судами первой, апелляционной и кассационной инстанций нарушения закона органы прокуратуры не обнаружили, представления не подавали», – заметил он.
Защитник, исходя из содержания определения ВС, посчитал, что Суд, отменяя приговор и последующие судебные акты, подразумевал доводы его жалобы, а не представления прокурора.
Эксперты «АГ» оценили подход Суда
Адвокат КА «Трепашкин и Партнеры» Виктор Бородин заметил, что и свидетели, и представитель потерпевшего указывали, что не знали о том, что Ш. нельзя включать в приказ о премировании. Уголовное дело, указал он, появилось только потому, что Ш. сама подписала приказ, хотя это должен был сделать начальник.
Виктор Бородин отметил, что защитник обращался с кассационной жалобой, однако ему было отказано. При этом 15 декабря 2020 г. кассационное представление подал на тот момент находящийся в должности заместителя генерального прокурора Виктор Гринь, и ВС отменил приговор. «Суды нередко отказывают адвокатам в удовлетворении жалоб. При этом, отменяя обвинительный приговор по представлению прокурора, они ссылаются на те же постановления Пленума ВС, которые указывал в жалобе защитник», – указал он.
Адвокат АП Новосибирской области Вячеслав Денисов посчитал, что немалую роль для появления сомнений у суда кассационной инстанции в правомерности постановленного приговора сыграло указание периода совершения преступления и похищенной суммы: «История хищения у государства собственной премии для “повышения личного материального благополучия” в размере 10 тыс. руб. в течение восьми месяцев была подана следователем и судами на таком нуарном фоне, что не выдержал даже заместитель Генерального прокурора страны».
«Несмотря на благоприятные для осужденной последствия, к определению Суда я отношусь только со сдержанным оптимизмом, поскольку ВС, к сожалению, не пытается завоевать реноме судебной инстанции, применяющей системный подход при рассмотрении подобных уголовных дел, и настоящее определение носит характер скорее прецедента, чем системного толкования. Именно по этой причине я выражаю глубокие сомнения в искоренении порочной судебной практики по данной категории дел в ближайшем будущем», – резюмировал Вячеслав Денисов.
Адвокат АП Самарской области Андрей Карномазов назвал определение ВС хорошим и, к сожалению, слишком очевидным. «Хорошее, потому что правильное. Очевидное, потому что здесь нет никакой юридической сложности и тонкости, все слишком элементарно и просто, лежит на ладони и ясно не то что заместителю генпрокурора, а студенту юрфака, закончившему второй курс», – посчитал он.
Адвокат отметил, что женщина взяла то, что ей полагалось по праву и что она все равно бы получила, то есть взяла свое, не причинив «потерпевшему» никакого ущерба, а ее обвинили в хищении чужого имущества. «Не смотря на то что это дело – откровенная глупость, оно является яркой иллюстрацией нашей судебной системы. Такое ощущение, что судьи, не приходя в сознание, автоматически выносят обвинительные приговоры», – указал он. Андрей Карномазов посчитал, что обвинительный приговор был заведомо неправосуден. При этом заведомость эта не целенаправленная, а связана с устройством системы.
