Как следует из сообщения на сайте Роскомнадзора, сегодня ведомство подало в Таганский районный суд г. Москвы исковое заявление в связи с выявлением ФСБ России неисполнения компанией Telegram Messenger Limited Liability Partnership обязанности организатора распространения информации, установленной п. 4.1 ст. 10.1 Закона об информации. Роскомнадзор требует ограничить доступ к мессенджеру Telegram на территории России.
Адвокат Международной правозащитной группы «Агора» Рамиль Ахметгалиев, представляющий интересы руководства Telegram, сообщил «АГ», что исковое заявление ни он, ни его доверители еще не видели, а на сайте суда пока отсутствует информация о его принятии или непринятии и назначении даты рассмотрения. «Здесь следует учитывать, что судебная процедура блокировок мессенджеров заработала с января этого года, и это первое дело, поэтому как это будет работать – прогнозировать очень тяжело», – пояснил адвокат.
Рамиль Ахметгалиев добавил, что ранее Роскомнадзор направлял Telegram уведомление с требованием устранить нарушение, в ответ на которое сообщалось, что оно не может быть исполнено технически.
Ранее «АГ» писала о том, что 20 марта Верховный Суд РФ отказал компании Telegram в признании недействительным Приказа ФСБ России от 19 июля 2016 г. № 432, которым утвержден Порядок предоставления ведомству информации, необходимой для декодирования электронных сообщений пользователей. При этом 26 марта Минюст зарегистрировал Приказ ФСБ России от 27 декабря 2017 г. о внесении изменений в Приказ ФСБ России № 432. Так, в нем установлен срок, в течение которого необходимо предоставить ключи дешифрования, – его отсутствие было одним из доводов в Суде. Документом закреплены и другие изменения.
Кроме того, не так давно глава СПЧ Михаил Федотов заявил, что возможная блокировка мессенджера вызывает серьезное беспокойство, поскольку дело касается прав и законных интересов порядка 15 миллионов россиян. Он указал, что речь идет не просто об ограничении возможностей реализации конституционных прав на тайну личной переписки и свободу выражения мнений, что само по себе не может не вызывать озабоченность, но о фактическом уничтожении сложившегося фрагмента медийного и общественного пространства.
