Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС18-413, в котором указал, что нижестоящие инстанции, разрешая вопрос о включении в реестр требований кредиторов должника, должны тщательно проверять их, в первую очередь, в целях предотвращения «попадания в реестр» недобросовестных кредиторов либо кредиторов с фиктивной задолженностью.
Конкурсный управляющий банка «БФГ-Кредит» отказал Тамаре Хорошиловой, являющейся акционером банка, во включении ее требований в размере более 2,7 млрд руб. в реестр требований кредиторов, в связи с чем женщина обратилась в суд.
Первая и вторая инстанции удовлетворили иск и включили ее требования в первую очередь реестра, при этом они отклонили доводы конкурсного управляющего о том, что на дату введения временной администрации на счетах Хорошиловой было не более 4,2 млн руб., а иные денежные средства были переведены по договорам займа на счета третьих лиц.
При вынесении решений суды учитывали результаты служебного расследования, проведенного временной администрацией банка, которая установила, что списание денежных средств со счетов кредитора производилось без поручения Хорошиловой по прямому указанию председателя Совета директоров должника. Сама Хорошилова подтвердила, что распоряжений на перевод долга не давала и договоры займа и перевода долга не подписывала.
При рассмотрении дела в апелляционной инстанции конкурсный управляющий ссылался на то, что возвращенные заемщиками на счет Хорошиловой 7 апреля 2016 г. денежные средства были направлены ею 13 апреля 2016 г. на свой же счет в АО «Тембр-Банк», что свидетельствует об отсутствии средств на ее счете у должника. На это апелляционный суд отметил, что с 7 апреля 2016 г. была сформирована картотека неисполненных поручений клиентов банка, 12 апреля 2016 назначена временная администрация, а потому не могли быть осуществлены денежные переводы между двумя кредитными организациями.
В ходе рассмотрения кассационной жалобы в суде округа конкурсный управляющий просил привлечь к участию в деле лиц, в пользу которых были перечислены деньги со счета Хорошиловой в банке-должнике. По его мнению, они могли дать пояснения, а также представили доказательства, раскрывающие информацию об основаниях осуществленных переводов и дальнейшей судьбе денежных средств на их счетах. Однако кассация сослалась на то, что в рамках спора не рассматривается вопрос о недействительности банковских операций, в связи с чем он не обязан привлекать стороны всех сделок.
С жалобой в Верховный Суд обратилось Агентство по страхованию вкладов, которое просило отменить решение нижестоящих инстанций.
Рассмотрев материалы дела и доводы сторон, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ отметила, что, хотя выводы, сделанные временной администрацией, должны носить независимый и компетентный характер, это не означает, что суд связан ими. Судебная коллегия сослалась на п. 26 Постановления Пленума ВАС РФ № 35, в соответствии с которым на суде, рассматривающем вопрос о включении требований в реестр, лежит самостоятельная обязанность более тщательной проверки данных требований, в первую очередь, в целях предотвращения «попадания в реестр» недобросовестных кредиторов либо кредиторов с фиктивной задолженностью, что в итоге приводит к негативным последствиям в виде уменьшения процента голосов на собрании и снижению доли удовлетворения независимых добросовестных кредиторов с реальными требованиями.
Следовательно, отметил ВС, результаты служебного расследования временной администрации могли быть приняты как одно из доказательств, которое не имело большей юридической (заранее установленной) силы по сравнению с иными доказательствами и подлежало оценке наряду с ними в совокупности.
Верховный Суд указал, что к материалам дела действительно приобщены только договоры, которые со стороны Хорошиловой как займодавца не подписаны. Вместе с тем, согласно ст. 807 ГК РФ в редакции, действующей в спорный период, по общему правилу договор займа является реальной сделкой, т.е. считается заключенным по факту осуществления денежного предоставления в пользу заемщика.
ВС пояснил, что кассация, согласившись с доводами об отсутствии заемных отношений между Хорошиловой и третьими лицами, поставила под сомнение действительность осуществленных банковских операций и констатировала отсутствие оснований для получения денежных средств номинальными заемщиками, однако такой вывод не мог быть сделан без их участия.
Кроме того, как отметила Судебная коллегия, вывод о том, что после введения временной администрации переводы денежных средств не могли быть осуществлены, построен на логическом умозаключении, при этом довод конкурсного управляющего по этому вопросы проверен не был. «Для исследования названного вопроса необходимо также привлечь АО “Тембр-Банк” и истребовать у него данные о движении денежных средств по счетам Хорошиловой (в том числе уже закрытым), выяснить источник поступления денежных средств на указанные счета, проверить наличие признаков аффилированности между Хорошиловой и АО “Тембр-Банк”», – указывается в решении Суда.
ВС также обратил внимание на то, что истец владеет 19% акций должника, т.е. является неминоритарным участником. Он отметил, что такие акционеры должны не только представить ясные и убедительные доказательства наличия и размера задолженности, но и опровергнуть наличие у такой задолженности корпоративной природы, в частности подтвердить, что при возникновении долга они не пользовались преимуществами своего корпоративного положения (например, в виде наличия недоступной иным лицам информации о финансовом состоянии должника, возможности осуществлять финансирование в условиях кризиса в обход корпоративных процедур по увеличению уставного капитала и т.д.). В данном же случае, указывает Судебная коллегия, по отношению к Хорошиловой использовался стандарт доказывания, применяемый к обычному гражданско-правовому кредитору, без учета ее статуса как акционера должника.
Таким образом, Суд направил дело на новое рассмотрение, указав, что первая инстанция должна учесть изложенные правовые позиции, привлечь к участию в споре третьих лиц, на счета которых переведены средства Хорошиловой, оценить реальность долга по вкладу и проверить задолженность на предмет ее корпоративного характера.
Комментируя «АГ» решение Суда, партнер, руководитель практики разрешения споров юридической фирмы «Инфралекс» Юлия Карпова пояснила, что ВС РФ высказал позицию о необходимости установления другого, «более строгого стандарта» доказывания при рассмотрении споров в рамках дел о банкротстве по сравнению со спорами, рассматриваемыми в общеисковом порядке. «Суд указал, что тем более повышенный стандарт доказывания должен применяться при рассмотрении заявлений о включении в реестр несостоятельного должника требований акционеров (участников) такого должника», – пояснила эксперт.
Она отметила, что Верховный Суд уже не в первый раз указывает на необходимость более тщательной проверки требований акционеров несостоятельных должников (например, в Определении от 6 июля 2017 г. № 308-ЭС17-1556 (2)). Юлия Карпова обратила внимание, что в данном случае Верховный Суд РФ указал не только на необходимость более тщательной проверки требований лиц, связанных с должником, но и на необходимость оценить доводы конкурсного управляющего и подтверждающие их доказательства.
Кроме того, эксперт указала, что нижестоящие суды до недавнего времени зачастую рассматривали требования достаточно формально. «Сейчас все чаще и чаще суды не ограничиваются формальным исследованием документов, но и устанавливают существо экономических отношений и поведение сторон в период перед введением банкротства, что оказывает существенное влияние на принятие решений по спорам в рамках дел о банкротстве», – заключила Юлия Карпова.
Адвокат АП г. Москвы Татьяна Проценко согласилась, что решение примечательно прежде всего тем, что вводит различия в стандартах доказывания, применяемых к «рядовому гражданско-правовому» кредитору и кредитору, являющемуся «неминоритарным акционером (участником)». «Можно сказать, что Верховный Суд принял решение не столько по букве, сколько по духу закона. Суды нижестоящих инстанций вынесли, на мой взгляд, обоснованное решение при наличии тех доказательств, которые были представлены сторонами. Отменяя их решения, ВС РФ призвал более тщательно исследовать не только сам факт наличия кредиторской задолженности, но и природу ее появления, а также личность кредитора с точки зрения возможности его воздействия на деятельность должника в предбанкротный период», – отметила эксперт.
При этом она пояснила, что непонятна достаточно пассивная роль конкурсного управляющего, который, по сути, не представил суду доказательств в обоснование своих возражений, ограничившись лишь логическими умозаключениями, а также не оспорил платеж по перечислению денежных средств кредитора на свой же счет в АО «Тембр-Банк».
