Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС19-24914 по делу об оспаривании зарубежной компанией решения иностранного суда.
В 2018 г. крымские хозяйственные общества «ТЭС-Авто», «Фирма ТЭС» и «ТЭС-Терминал» обратились в Хозяйственный суд г. Киева с иском к украинским ПАО «ОТП БАНК» и ООО «Евросвет», а также офшорной компании Integrity Logistic Ltd. Их исковые требования сводились к оспариванию договора об уступке права требования, заключенного между банком и обществом «Евросвет», договора о передаче прав на заложенное имущество между ними, признании недействительными заключенных между «Евросветом» и офшорной компанией договоров цессии и уступки права требования по договорам залога, ипотеки и поручительства. Украинский суд удовлетворил иск, впоследствии его решение устояло в апелляции.
В дальнейшем компания Integrity Logistic Ltd обратилась в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением, содержащим возражения относительно признания на территории РФ решения киевского суда, который возвратил ей заявление с указанием на пропуск процессуального срока. Как пояснил арбитражный суд, заинтересованное лицо в течение одного месяца после того, как ему стало известно о решении иностранного суда или об иностранном арбитражном решении, может заявить возражения относительно признания этого решения в арбитражный суд субъекта РФ по его месту нахождения или месту жительства либо месту нахождения его имущества, а если заинтересованное лицо не имеет таковых, в АС г. Москвы в соответствии с ч. 3 ст. 245.1 АПК. Суд также отметил, что постановление украинского Северного апелляционного хозяйственного суда было вынесено 10 апреля 2019 г., а компания обратилась в АС г. Москвы 31 мая того же года, тем самым пропустив месячный срок.
Впоследствии апелляция вернула заявителю его жалобу с указанием на то, что определение суда первой инстанции подлежит обжалованию в кассационном порядке. В свою очередь, окружной суд оставил в силе решение первой инстанции. После чего компания обратилась в Верховный Суд РФ.
После изучения материалов дела № А40-144535/2019 высшая судебная инстанция пояснила, что ч. 3 ст. 245.1 АПК РФ не определяет порядок рассмотрения заявления о возражениях против признания решения иностранного суда или иностранного арбитражного решения достаточно точно. Это привело к различным подходам в судебной практике, в том числе рассмотрению судами таких заявлений и отказу в праве на возражения по причине пропуска срока без проведения судебного заседания и, соответственно, без получения пояснений от заинтересованного лица и иных лиц, привлеченных судом к участию в деле (в частности, по вопросу о том, когда заявителю стало известно об окончательном полном иностранном судебном акте, вступившем в законную силу и подлежащем возможному признанию).
Такой подход, подчеркнул ВС, был применен судами и в рассматриваемом деле, но он неверен в силу ограничения права на судебную защиту. «Контроль судебной власти государства-исполнения за иностранным судебным актом в любой процессуальной форме (как признания иностранного решения в соответствующей юрисдикции, так и принятия возражений против признания иностранного решения в государстве, где заявлено такое ходатайство) является важнейшим элементом права на суд и признается современным международным процессуальным стандартом, реализованным как в международно-правовых актах <…>, так и в национальном законодательстве государств (гл. 31АПК РФ, гл. 45 ГПК РФ)», – отмечено в определении.
Как пояснил Верховный Суд, право заявить о контрэкзекватуре иностранного судебного решения в суде государства-исполнения является важной гарантией защиты субъективных прав, поэтому рассмотрение судом таких возражений предполагает его выводы по существу такого права. Соответственно, доказательства сторон, их доводы должны рассматриваться судом в рамках полноценного судебного разбирательства. Вопрос оценки срока в этом случае – элемент реализации субъективного права, который должен рассматриваться в судебном заседании как непосредственно влияющий на судьбу права возражать против признания иностранного решения. Таким образом, недопустима подмена судебной оценки субъективного права оценкой документов вне судебной процедуры и формального отказа в судебной защите при оценке соблюдения сроков обращения к суду.
ВС добавил, что процедура возвращения заявления судом не относится к полным судебным процедурам и по своей процессуально-правовой сути направлена на оценку требований к форме и содержанию заявления в суд, а не субъективного права либо на исправление ошибок в выборе компетентного суда. Тем не менее это не влечет полный отказ в правосудии, исключающий возможность обращения к компетентному суду. В судебном заседании действия суда должны быть направлены, в том числе, на точное определение момента начала и окончания процессуального срока, установленного ч. 3 ст. 245.1 АПК. В случае установления судом в судебном заседании факта пропуска вышеуказанного срока такой факт будет являться основанием для отказа в удовлетворении заявления. Иной подход привел бы к необоснованному возвращению судом заявления заинтересованному лицу, лишенному возможности доказать обоснованность своей правовой позиции и подачи соответствующего заявления.
Начало течения процессуального срока, как указал Суд, определяется тем моментом, когда стороны получили возможность ознакомиться с полным текстом вступившего в законную силу иностранного судебного (арбитражного) акта, направить его для перевода с целью предъявления для принудительного исполнения (заявления возражений против признания) в иностранном государстве. В рассматриваемом же случае заявитель указывал, что полный текст судебного акта суда апелляционной инстанции иностранного государства был изготовлен 24 апреля 2019 г. Это обстоятельство подлежало исследованию судом при рассмотрении заявления о возражениях относительно признания иностранного решения. В этой связи Верховный Суд отменил судебные акты нижестоящих инстанций и вернул дело на новое рассмотрение в АС г. Москвы.
Адвокат, советник практики разрешения споров и международного коммерческого арбитража BGP Litigation Максим Кузьмин отметил, что ключевой вопрос в рассмотренном деле – это то, что арбитражный суд без проведения судебного заседания возвратил заявление о возражениях против признания решения иностранного суда по причине того, что был пропущен месячный процессуальный срок. «Верховный Суд, по сути, устранил неопределенность, которая имелась в АПК по данному вопросу, и данное решение можно только поддержать», – убежден он.
Как отметил эксперт, ранее КС и ВС РФ высказывались по схожим вопросам применительно к трехмесячному процессуальному сроку, предусмотренному ст. 198 АПК по делам, возникающим из публичных правоотношений. «Тогда Суды отмечали, что вопрос о причинах пропуска срока решается судом после возбуждения дела в судебном заседании. Это абсолютно справедливый подход, поскольку в противном случае затрагиваются гарантии лица на судебную защиту, касающиеся возможности представить свои пояснения и доказательства по спорному вопросу о пропуске процессуального срока», – полагает Максим Кузьмин.
Он добавил, что Верховный Суд либерально подошел к толкованию момента, когда лицо должно было узнать о принятом решении иностранного суда: «Нижестоящие суды признали таким моментом день участия представителя заявителя в судебном заседании, на котором было вынесено решение иностранного суда. Верховный Суд справедливо указал, что важно учитывать, когда заявитель имел реальную возможность ознакомиться с полным текстом решения иностранного суда».
Адвокат, партнер международного центра защиты прав Globallaw Антон Задоркин полагает, что Судебная коллегия по экономическим спорам ВС в данном споре обосновала важную позицию о том, что вопрос о пропуске процессуального срока заявителем по делам о признании решений иностранных судов или иностранных арбитражных решений затрагивает субъективное право заявителя на защиту его интересов в России.
«Следовательно, российский арбитражный суд должен вначале принять заявление к рассмотрению, даже если считает, что процессуальный срок пропущен, а затем уже в рамках заседания в условиях состязательности сторон определить момент начала и окончания процессуального срока. Иной подход лишает заявителя возможности доказать обоснованность своей правовой позиции, в том числе представить доказательства, подтверждающие соблюдение процессуального срока или наличие уважительных причин пропуска процессуального срока. Тем самым существовала правовая неопределенность, которую устранил ВС РФ, его позиция по этому делу однозначно положительно повлияет на дальнейшую судебную практику, поскольку она позволяет заявителю эффективнее защищать свои права в российских арбитражных судах», – подчеркнул эксперт.
