7 октября Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС18-13210 (2) по делу № А40-252160/2015, в котором рассмотрел вопрос о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности из-за ухудшения финансового состояния банка.
Суды разошлись в оценках того, кого следует привлекать к субсидиарной ответственности
24 февраля 2016 г. решением суда акционерный коммерческий банк «Балтика» был признан банкротом, в отношении него было открыто конкурсное производство. Функции конкурсного управляющего были возложены на государственную корпорацию «Агентство по страхованию вкладов».
В декабре 2017 г. конкурсный управляющий банка обратился в суд с заявлением о привлечении контролирующих лиц – Оксаны Черняк, Галины Роговец, Веры Тышланговой, Олега Клепикова – к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в сумме 11 млрд руб. АСВ указало, что в период с 13 ноября 2012 г. по 24 ноября 2015 г. руководителями банка формировались его активы неликвидной (безнадежной) ссудной задолженностью, а также заключались сделки по приобретению неликвидных активов, в результате чего произошло ухудшение финансового состояния банка.
5 сентября 2018 г. АС г. Москвы удовлетворил заявление конкурсного управляющего. Апелляция оставила данное решение без изменений, однако окружной суд отменил судебные акты, направив обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. 27 января 2020 г. по ходатайству Оксаны Черняк к участию в деле в качестве соответчика судом был привлечен Василий Косолапов.
Определением суда от 10 июня 2020 г. Вера Тышлангова и Василий Косолапов были привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам банка, рассмотрение вопроса о размере субсидиарной ответственности было приостановлено до окончания расчетов с кредиторами, в удовлетворении заявления в остальной части было отказано. В частности, суд посчитал, что причастность к совершению убыточных сделок Олега Клепикова и Галины Роговец не установлена, а представленный конкурсным управляющим анализ заемщиков не позволил суду первой инстанции прийти к однозначному выводу о том, что на момент выдачи кредитов их финансовое состояние оценивалось как неудовлетворительное.
В апелляционной жалобе АСВ просило отменить определение первой инстанции в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности Оксаны Черняк, Галины Роговец и Олега Клепикова. В обоснование их виновности конкурсный управляющий указал на их осведомленность о том, что компании, с которыми ими были заключены кредитные договоры, заведомо не могли исполнить обязанность по возврату полученных денежных средств.
16 октября 2020 г. апелляция удовлетворила требования конкурсного управляющего. При этом вопрос определения размера субсидиарной ответственности по обязательствам банка вновь приостановлен до окончания расчетов с кредиторами. В остальной части определение оставлено без изменения.
Апелляция пришла к выводу, что, действуя от имени банка, Олег Клепиков и Галина Роговец подписали кредитные договоры с техническими компаниями, не ведущими реальной хозяйственной деятельности, без надлежащей проверки заемщиков и без ликвидного обеспечения на сумму 267 млн руб. и 4,7 млрд руб. соответственно. Также Олегом Клепиковым был заключен договор с ООО «ЮК Оптимус» от 25 мая 2015 г. о продаже банком требований к юридическим и физическим лицам на сумму около 190 млн руб. При этом ООО «Волга-Дон-Инвест», которому накануне отзыва у банка лицензии были переданы его активы на сумму 3 млрд руб., в том числе и векселя, полученные банком от ООО «ЮК Оптимус», реальной хозяйственной деятельности не вело, доля в его уставном капитале не имела какой-либо ценности, признаки ее потенциального роста отсутствовали.
Суд округа с выводами суда апелляционной инстанции согласился, дополнительно указав на недобросовестность Галины Роговец и Олега Клепикова при выдаче кредитов заведомо неплатежеспособным заемщикам. Судами было установлено нарушение упомянутыми лицами банковского законодательства и внутренних положений банка при предоставлении заведомо невозвратных кредитов лицам без ликвидного обеспечения, а также приобретении неликвидных ценных бумаг, что привело к замещению в активах банка денежных средств безнадежной ссудной задолженностью. Также передача приобретенных векселей в уставный капитал ООО Волга-Дон-Инвест» причинила банку значительный материальный ущерб, отметили суды.
Верховный Суд разъяснил привлечение к субсидиарной ответственности в контексте совершения убыточных сделок
Галина Роговец и Олег Клепиков обратились в Верховный Суд с кассационной жалобой, ссылаясь на существенные нарушения судами апелляционной и кассационной инстанций норм права, просили их отменить.
После изучения материалов дела Судебная коллегия по экономическим спорам ВС напомнила, что, в случае если банкротство кредитной организации наступило вследствие действий и (или) бездействия лиц, контролирующих кредитную организацию, такие лица в случае недостаточности имущества кредитной организации несут субсидиарную ответственность по ее обязательствам в порядке, установленном ст. 10 Закона о банкротстве. Суд напомнил, что, пока не доказано иное, предполагается, что должник признан банкротом вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если, в частности, в результате совершения этим лицом (в пользу него либо одобрения им) одной или нескольких сделок должника причинен вред имущественным правам кредиторов.
Особенности деятельности банков предопределяют то, что в рамках дел об их банкротстве споры о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности зачастую сопровождаются наличием большого количества ответчиков. В связи с этим ВС обратил внимание, что, разрешая подобные споры, судам необходимо исходить из того, что к субсидиарной ответственности могут быть привлечены только те лица, действия которых непосредственно привели к банкротству кредитной организации.
Суд указал, что при установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание следующее:
- наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника;
- реализация ответчиком соответствующих полномочий привела (ведет) к негативным для должника и его кредиторов последствиям; масштаб негативных последствий соотносится с масштабами деятельности должника, то есть способен кардинально изменить структуру его имущества в качественно иное – банкротное – состояние;
- ответчик является инициатором (соучастником) такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий (п. 3, 16, 21, 23 Постановления ВС РФ от 21 декабря 2017 г. № 53).
Признаками убыточных сделок, добавил Суд, являются значимость этих сделок для должника (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно их существенная убыточность в контексте отношений «должник (его конкурсная масса) – кредиторы», то есть направленность сделок на причинение существенного вреда кредиторам путем безосновательного, не имеющего разумного экономического обоснования уменьшения (обременения) конкурсной массы. «Такая противоправная направленность сделок должна иметь место на момент их совершения. При этом сама по себе убыточность заключенной контролирующим лицом сделки не может служить безусловным подтверждением наличия основания для привлечения к субсидиарной ответственности», – отмечено в определении.
Верховный Суд подчеркнул, что ответчик вправе ссылаться на правило о защите делового решения, а именно что он действовал разумно и добросовестно (п. 3 ст. 53.1 ГК РФ). Так, в частности, совершение (одобрение) сделки на основании положительного заключения (рекомендации) профильного подразделения банка, в том числе кредитного департамента, предполагает, что действия лица не отклонялись от стандартов разумности и добросовестности, обычно применяемых в этой сфере деятельности, уточнил Суд. В свою очередь истец должен доказать крайнюю невыгодность для кредиторов убыточной сделки.
В связи с этим ВС отметил, что, разрешая подобного рода споры, судам надлежит исследовать вопрос соблюдения при заключении сделок корпоративных норм и правил, действующих в банке, нормативных актов, а также оценивать условия сделок на предмет их убыточности.
Верховный Суд принял во внимание, что судом первой инстанции установлено, что согласно кредитным досье спорных заемщиков до заключения кредитных договоров профильными структурными подразделениями банка в отношении них проводилась проверка на предмет действительности нахождения компаний по указанному ими адресу, оценивалось финансовое состояние заемщиков, а также имеются профессиональные суждения, сведения о заключении обеспечительных сделок с заемщиками и иные сведения. Заявка на предоставление кредита проходила согласование и одобрение в структурных подразделениях банка: дирекции кредитования, управлении экономической безопасности, отделе проектного финансирования, подчеркнул Суд.
ВС учел тот факт, что доказательств того, что подписание кредитных договоров от имени банка со стороны Галины Роговец и Олега Клепикова осуществлялось вопреки заключениям профильных комитетов либо в отсутствие их одобрения или при неполной (недостоверной) информации по соответствующему заемщику, не представлено. Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов спора, часть заемщиков имели положительную кредитную историю, предоставили обеспечение во исполнение кредитных обязательств, обязательства по некоторым кредитным договорам частично исполнены, что опровергает доводы конкурсного управляющего банком о явной убыточности сделок и неплатежеспособности заемщиков.
Экономколлегия отметила, что аффилированность заемщиков и Олега Клепикова и Галины Роговец не подтверждена. Относительно заключения Олегом Клепиковым от имени банка договора уступки прав от 25 мая 2015 г. судом первой инстанции установлено, что в признании данного договора недействительным отказано, сделка признана возмездной и совершенной при равноценном встречном исполнении в виде передачи ценных бумаг (векселей). Действия по внесению векселей в уставный капитал ООО «Волга-Дон-Инвест», повлекшие неблагоприятные для банка последствия, произведены иными лицами после увольнения Олега Клепикова и без какого-либо его участия, что исключает возможность привлечения его к ответственности по данному основанию, подчеркнул ВС.
Кроме того, указал Верховный Суд, судом первой инстанции установлено, что фактическим конечным бенефициаром банка, контролировавшим основные хозяйственные операции в кредитной организации, являлся Василий Косолапов, который согласовывал убыточные сделки по покупке ценных бумаг, а также обеспечивал их исполнение, в результате чего должник приобрел неликвидные ценные бумаги на общую сумму 2 млрд руб.
ВС сделал вывод, что причастность Олега Клепикова и Галины Роговец к совершению названных сделок не установлена. Не доказано также, что они являлись инициаторами (соучастниками) указанных сделок либо получили выгоду после их совершения. Сделки по уступке прав требований, по внесению ценных бумаг в уставный капитал ООО «Волга-Дон-Инвест», в результате которых банку причинен вред в размере 4 млрд руб., также не могли быть совершены без ведома и одобрения Василия Косолапова, учитывая масштаб этих сделок.
ВС отметил, что, удовлетворяя требование конкурсного управляющего, суд апелляционной инстанции не опроверг установленные первой инстанцией обстоятельства с приведением соответствующих мотивов, а также не принял во внимание вступивший в законную силу судебный акт об отказе в признании сделки (договора уступки прав от 25 мая 2015 г.) недействительной. Суд округа допущенные апелляцией нарушения не устранил.
Верховный Суд подчеркнул, что контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов.
Таким образом, Суд установил, что оснований привлечения Галины Роговец и Олега Клепикова к субсидиарной ответственности не имелось.
Адвокаты прокомментировали выводы ВС
Адвокат, партнер Lidings Александр Попелюк указал, что ранее Верховный Суд рассматривал схожее дело в отношении членов совета директоров должника и тогда также привел тест из трех критериев, необходимых для оценки действий контролирующих лиц (Определение ВС № 307-ЭС19-18723(2, 3) по делу А56-26451/2016).
«Однако, в отличие от того дела, сейчас тот же тест привел к обратному результату: ответчики не были признаны виновными в доведении банка до банкротства», – заметил он.
Адвокат добавил, что в обоих случаях ВС согласился с контролирующим характером полномочий ответчиков, но подчеркнул, что само по себе одобрение одним из членов коллегиального органа не является достаточным для констатации его вины, поскольку убыточность сделки может не быть очевидной при ее одобрении.
По мнению Александра Попелюка, применительно к банковской деятельности это тем более актуально, поскольку до утверждения сделки на правлении она проходит проверку в кредитном департаменте. Адвокат считает, что в деле АКБ «Балтика» наличие положительных заключений дирекции кредитования, управления экономической безопасности и отдела проектного финансирования послужило доказательством, опровергающим знание ответчиками об убыточности сделок. «Тем самым с членов коллегиальных органов сняли избыточную функцию по повторной оценке всех сделок, которые поступают на утверждение, что можно только приветствовать», – заключил эксперт.
Адвокат АП Саратовской области Михаил Осипов заметил, что на фоне повсеместного отзыва лицензий на ведение банковской деятельности с последующим банкротством кредитных организаций стало популярным привлечение к субсидиарной ответственности руководителей банков. Поэтому определение Верховного Суда имеет важное значение. «Конкурсным кредитором любого банка является АСВ, за спиной которого стоит мощная государственная поддержка. В такой ситуации при наличии всех собранных доказательствах ВС РФ смог, можно сказать, ювелирно установить, что судебные акты судов апелляционной и кассационной инстанций вынесены ошибочно», – прокомментировал он.
Адвокат полагает, что Верховный Суд обоснованно указал, что для привлечения топ-менеджеров банка недостаточно установить лишь факт подписания ими того или иного документа. Необходимо также устанавливать, причинило ли это действие убытки как самому банку, так и кредиторам; был ли умысел на это у подписантов; почему топ-менеджмент банка не должен был доверять другим его структурным подразделениям (кредитному комитету, отделу безопасности и другим) в то время, когда после тщательной проверки заемщика и залогового имущества было получено одобрение на совершение сделки, разъяснил Михаил Осипов. «Иными словами, ВС РФ на примере этого дела дал понять судам нижестоящих инстанций, что не нужно формально подходить к рассмотрению такой категории спора, необходимо всесторонне, тщательно и индивидуально рассматривать каждое заявление о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц», – резюмировал адвокат.
