×

Юристы и адвокаты – о реформе Верховного Суда

Эксперты высказались о законопроекте Верховного Суда, предполагающем целый комплекс поправок в ГПК, АПК и КАС
По мнению части экспертов, предложения Верховного Суда необходимы и позитивны, однако другие считают, что поправки в основном отражают желание судей «облегчить себе жизнь за счет тяжущихся лиц» через усложнение доступа к суду и снижения уровня процессуальных гарантий.

Напомним, что среди поправок, предлагаемых Верховным Судом: обязательность наличия высшего юридического образования для представителя в процессе, сокращение круга гражданских дел, по которым составляются мотивированные судебные решения, новые обстоятельства для пересмотра судебных решений и дальнейшее развитие упрощенных процедур судопроизводства.

Юрист юридической фирмы «Борениус» Артем Берлин заметил, что комплексный характер изменений не позволяет дать проекту однозначную оценку: «Слишком много разнообразных идей в нем заложено: создается впечатление, что в один документ оказались сведены сразу несколько магистральных направлений развития судебной системы, длительное время вызревавших в недрах Верховного Суда».

Между тем, управляющий Юридическим товариществом XALATOV.ORG Сергей Халатов кардинальнее в своей оценке. Он считает, что задачи законопроекта, направленного на упрощение работы судей и уменьшение нагрузки на них, достигаются путем усложнения доступа к суду и снижения уровня процессуальных гарантий.

Сокращение круга гражданских дел, по которым составляются мотивированные судебные решения
Напомним, что проектом документа предлагается расширить перечень дел, по которым суд может не составлять мотивированное решение по рассмотренному им делу.

Партнер, руководитель практики Группы правовых компаний «ИНТЕЛЛЕКТ-С» Александр Латыев назвал положения, посвященные этому изменению, попыткой судей «освободить себя от обязанности мотивировать выносимые судебные акты». «И если для решений по первой инстанции хотя бы предусматривается обязательность составления мотивировки по требованию участвующих в деле лиц, то судам следующих инстанций предлагается дать право выносить судебные акты без мотивировки всегда, когда они соглашаются с судом первой инстанции», – отметил он. Указав, что у российских судов и сейчас немалые проблемы с оформлением мотивировочной части судебных решений, юрист отметил, что в случае реализации предложения Верховного Суда судебные акты последующих инстанций не позволят участникам процесса понять, почему стороны были не согласны с решением. «Тем самым такие акты – и сейчас нередко называемые в народе отписками – с полным правом начнут носить это “гордое” имя», – заключил Александр Латыев.

Артем Берлин, соглашаясь с коллегой, выразил мнение, что разработчики законопроекта, обосновывая необходимость подобных изменений значительной стабильностью судебных актов, не учли ряд существенных моментов.

Во-первых, назначение мотивировки судебного акта, по мнению юриста, состоит не только и не столько в использовании ее для проверки в суде вышестоящей инстанции: обязанность мотивировать решение является одной из важных гарантий независимости и беспристрастности профессионального судьи. Мотивировка, т.е. логически непротиворечивое установление на основании доказательств фактов дела и применение к ним норм права, не позволяет внутреннему убеждению судьи превратиться в произвол. «Конечно, качество мотивировки в наших реалиях не всегда приводит к достижению этой цели, но полное устранение ее делает решение суда произвольным», – уверен Артем Берлин.

Во-вторых, предлагаемые нововведения усугубляют давний порок российского процессуального законодательства, допускающего составление мотивировочной части после вынесения резолюции по делу. «Очевидная логическая ошибка, когда вместо выведения заключения из посылок посылки подгоняются под уже готовый вывод, не только поддержана законопроектом, но и возведена в абсолют: решение принимается здесь и сейчас, а мотивы к нему будут придуманы… когда-нибудь потом, – выразил недоумение юрист. – И эти меры принимаются вместо того, чтобы отменить никому не нужное немедленное оглашение резолютивной части и перейти к составлению решений в естественном порядке».

В-третьих, представляется ошибочным тезис о том, что мотивировка не нужна, потому что решения судов мало обжалуют. Мотивировочная часть в идеале необходима именно для того, чтобы убедить стороны в правильности принятого решения. Правильно и убедительно составленное полное решение с меньшей вероятностью будет обжаловано.

В-четвертых, отказ от мотивировки разрушает институт преюдиции, так как преюдициальные факты устанавливаются в мотивировочной части решения. На момент разрешения данного спора стороны далеко не всегда знают, потребуется ли им в будущем опора на установленные в деле факты. «Что же остается: требовать мотивированного решения по всем без исключения делам, рискуя заработать неудовольствие судьи? Или смириться с потерей преюдициальной защиты?» – задался вопросами юрист юридической фирмы «Борениус».

По его мнению, полное устранение обязанности мотивировать судебные акты приведет к существенному снижению гарантий судебной защиты. «Представляется, что они спроектированы, исходя из ложно понятого назначения процессуального законодательства, которое состоит не в облегчении и упрощении жизни сотрудников судебного ведомства, а в эффективном разрешении споров о праве. Упрощенная форма судебного разбирательства не может становиться доминирующей в процессе – ей следует оставаться исключением, а не правилом, – подчеркнул Артем Берлин. – Хочется надеяться, что при прохождении законопроекта эти положения будут скорректированы».

Подсудность вместо подведомственности
Разработчики проекта полагают, что формирование предметов ведения судов общей юрисдикции и арбитражных судов должно производиться посредством института подсудности.

Адвокат Краснодарской коллегии адвокатов «Юнита» Роман Кабанов считает, что Верховный Суд РФ сильно заблуждается относительно выбранного механизма обеспечения единообразия судебной практики. Он уверен, что, увязывая необходимость избавления от подведомственности и ликвидацию Высшего Арбитражного Суда, Верховный Суд в законопроекте делает ошибку, полагая, что с отсутствием ВАС РФ прекратилось деление судов на две системы: арбитражную и общей юрисдикции. «Все же если посмотреть на законодательство объективно, то с ликвидацией ВАС РФ судебная система, будучи объединенной на уровне ВС РФ, сохранила дуализм как минимум на первой, апелляционной и первой кассационной инстанциях, а на мой взгляд, этот дуализм сохранился фактически и на уровне второй кассации в ВС РФ, – отметил адвокат. – Более того, в настоящее время действуют федеральные конституционные законы “О судах общей юрисдикции в Российской Федерации” и “Об арбитражных судах в Российской Федерации”».

По мнению Романа Кабанова, институт подведомственности решает задачу отделения экономических дел от любых иных; целью же существования института подсудности является распределение дел между судами каждой из систем в рамках одной системы. «Фактически ВС РФ, ликвидируя институт подведомственности, выдергивает подведомственность из общей структуры надлежащего механизма определения конкретного суда, который компетентен рассматривать спор», – считает он.

Обязательность наличия высшего юридического образования для представителя
По аналогии с КАС в гражданский и арбитражный процесс законопроектом предлагается ввести нормы о допуске в качестве представителей исключительно лиц с высшим юридическим образованием. При этом для совершения технических действий в процесс может допускаться фигура «поверенного», обладающего ограниченным набором полномочий.

Артем Берлин отметил, что не вполне ясна цель, которую преследуют разработчики законопроекта. Он указал, что вводя профессиональное представительство, закон при этом не предполагает ни профессионального процесса, ни дисциплинарной ответственности недобросовестных представителей. «Предусматривая фигуру технического помощника, законопроект предоставляет ему странный набор полномочий: давать письменные и устные объяснения, получать судебные извещения и копии судебных актов. При этом такие типовые действия, как доставка в суд подписанных профессиональным представителем документов и ознакомление с материалами дела, в этом перечне почему-то не значатся», – добавил Артем Берлин. По его мнению, целесообразность этих изменений заслуживает отдельного подробного обсуждения.

Между тем, вполне благосклонно к тому, что ВС РФ «все-таки воспринял идею о некоторой профессиональности процесса, одним из аспектов которого является наличие у представителя высшего юридического образования», отнесся адвокат Роман Кабанов. Кроме того, он отметил, что это предложение особенно интересно в контексте внесенного в Госдуму законопроекта главы АЮР Павла Крашенинникова о допуске к судебному представительству и реакции на него адвокатского сообщества.

Новые обстоятельства для пересмотра
Законопроект Верховного Суда вводит новые обстоятельства, которые могут стать основаниями для пересмотра судебного акта, – определение либо изменение практики применения правовой нормы в обзоре судебной практики Верховного Суда. Адвокат Роман Кабанов считает, что этим положением Верховный Суд наконец обозначает статус обзора судебной практики, утвержденного Президиумом ВС РФ, так как он до сих пор не определен ни в одном законодательном акте.

С ним не согласен управляющий партнер АК «Бородин и Партнеры» Сергей Бородин, который не одобряет идею Верховного Суда искать «обстоятельства, создающие возможность пересмотра дела <…> уже в источниках существенно более низкого порядка – в произвольно подобранных в таком обзоре прецедентных делах».

Процессуальные особенности рассмотрения дел
Законопроект также содержит ряд поправок, касающихся процессуальных особенностей рассмотрения дел в указанных судопроизводствах.

Так, законопроектом предлагается по аналогии с ГПК перейти в арбитражном процессе к рассмотрению отводов единоличному судье им же, устранив правило о необходимости решения этого вопроса заместителем председателя суда или председателем судебного состава. В пояснительной записке на этот счет отмечается, что поправкой предлагается «реализация принципов независимости суда, процессуальной экономии, повышения эффективности рассмотрения дела». «Это предложение, конечно, явно неудачно и, будучи реализованным, приведет к обратному эффекту: попрание общеизвестной максимы о недопустимости быть судьей в собственном деле умаляет, а не реализует принцип независимости», – считает Артем Берлин.

Роман Кабанов выделил поправку, в соответствие с которой лицо, участвующее в деле, предоставляя доказательства в суд, обязано направить или вручить такие доказательства иным лицам, участвующим в деле, у которых такие доказательства отсутствуют. Более того, в гражданский процесс могут «перекочевать» правила о перечне документов, прилагаемых к исковому заявлению, из арбитражного процесса, т.е. к исковому заявлению должны будут прилагаться документы, подтверждающие направление копии искового заявления с прилагаемыми документами лицам, участвующим в деле, у которых отсутствуют такие документы. Таким образом, в гражданском процессе с суда снимут обязанность самостоятельно направлять копии искового заявления с приложенными документами лицам, участвующим в деле, – это станет обязанностью истца.

Также в ГПК из АПК законопроектом предлагается перенести правила разрешения вопросов о судебных расходах. Так, заявление по вопросу о судебных расходах, не разрешенное при рассмотрении дела в соответствующем суде, может быть подано в суд, рассматривающий дело в качестве суда первой инстанции, в течение 3 месяцев со дня вступления в законную силу последнего судебного акта, принятием которого закончилось рассмотрение дела по существу. Трехмесячный срок подачи заявления по вопросу о судебных расходах устанавливается и для арбитражного судопроизводства, таким образом, сократившись с 6 до 3 месяцев.

Дополняются нормы ГПК о судебных извещениях. «Эти положения также заимствованы из арбитражного процесса, и их внедрение представляется обоснованным при условии соблюдения судами правил об уведомлении лиц, участвующих в деле, о начавшемся процессе, а также своевременном размещении (и размещении в принципе) информации о движении дела», – отметил адвокат Роман Кабанов.

Изменению также предлагается подвергнуть и правовую норму ГПК РФ о надлежащем извещении, восприняв правила о надлежащем извещении, содержащиеся в АПК РФ. «С точки зрения практики гражданского процесса эти изменения являются крайне важными и необходимыми, т.к. в ранее действующей редакции ГПК РФ если лицо настойчиво не хотело получать судебное извещение, то не было действующего механизма, позволяющего однозначно считать такое лицо надлежаще уведомленным. Вносимое изменение позволит преодолеть недобросовестное поведение лица, которому направляется судебное извещение», – отметил адвокат Краснодарской коллегии адвокатов «Юнита».

Позитивным он назвал и предложенные изменения в части редакции нормы ГПК о выдаче и направлении копий решения суда: ВС РФ предлагает обязать суды направлять копии решения суда любым лицам, участвующим в деле, и их представителям вне зависимости от того, присутствовало ли лицо в судебном заседании. «Действующая редакция ст. 214 ГПК РФ предполагает необходимость направлять копии решения суда лишь гражданам, которые участвуют в деле, но не присутствовали в судебном заседании», – напомнил эксперт.

Кроме того, Роман Кабанов также считает обоснованным предложение Верховного Суда указывать в определении адрес электронной почты суда, по которому лица, участвующие в деле, могут направлять и получать информацию о деле и иные сведения.

Особое место в инициативе ВС РФ по редактированию ГПК РФ занимает институт примирительных процедур и мирового соглашения, считает адвокат. «По сравнению с действующей редакцией ГПК РФ, предлагаемые изменения более четко очерчивают правовое регулирование института мирового соглашения, а именно его заключения, формы и содержания, утверждения и исполнения. Что касается примирительных процедур, то не совсем понятно, что имеется в виду кроме мирового соглашения. Медиация по-прежнему является неэффективным инструментом примирения в области судебных споров», – отметил он.

Заметив, что предлагаемые ВС РФ изменения являются по большей части необходимыми и позитивными, Роман Кабанов выразил ряд претензий прикладного характера. «Так, например, работа ГАС “Правосудие” оставляет желать много лучшего, поэтому, внедряя обязанность лиц, участвующих в деле, самостоятельно отслеживать движение дела, необходимо в первую очередь позаботиться о надлежащем функционировании автоматизированной системы, – сказал он. – Если применять предлагаемые изменения без обеспечения надлежащего функционирования автоматизированной системы в СОЮ, такие изменения станут фарсом, а количество дел, в которых лица, участвующие в деле, перестанут получать соответствующую действительности своевременную информацию о движении дела, будет возрастать в геометрической прогрессии».

Также он отметил, что предложения Верховного Суда фактически устанавливают идентичные правила судопроизводства для подсистем арбитражных судов и СОЮ. Вместе с тем механизм восстановления пропущенного процессуального срока в гражданском судопроизводстве ВС РФ не меняется. «Таким образом, правовая бессмыслица, при которой решение о восстановлении пропущенного процессуального срока в СОЮ принимает суд, чей судебный акт обжалуется лицом, не устраняется, а наоборот настойчиво консервируется ВС РФ», – подчеркнул Роман Кабанов.

Кардинальные изменения в процессуальном законодательстве России в очередной раз пытаются провести в обстановке сугубой секретности, без элементарного обсуждения в юридическом сообществе, считает Сергей Бородин. «Не следует ли первоначально обсудить потребность в реализации предложенных проектом новаций <…> в академическом и юридическом сообществе?» – задается вопросом адвокат.

Сергей Халатов уверен, что если Правительство, Федеральное Собрание и Президент согласятся с предложенными поправками Верховного Суда, то «более половины дел будут рассматриваться в российских судах в различных упрощенных формах, а оставшиеся будут весьма дороги для тяжущихся».

Рассказать:
Яндекс.Метрика