ПОЧТИ ПО МАРКСУ
Глобальный вызов для национальных юридических фирм
С 1 по 3 июня в Санкт-Петербурге проходил III Международный юридический форум «Белые ночи», организованный компанией LegalStudies.RU при поддержке юридической фирмы Legal Stratagency. Партнерами мероприятия стали юридические фирмы «Качкин и Партнеры», Capital Legal Services, а также Высшая школа экономики в Петербурге. Публикуем текст доклада Стивена Гейлбрейта, управляющего партнера британской юридической фирмы Slaughter & May.
Тема сегодняшней речи – «Глобальный вызов для национальных юридических фирм». Я склонен полагать, что если задать соответствующий вопрос, то многие бы из вас заявили, что вы из национальной или независимой фирмы. Так что я нахожусь среди друзей и коллег в основном. Однако некоторые из вас, отвечая на этот вопрос, заметили бы с некоторым бахвальством, что представляют международную или глобальную фирму. Я, тем не менее, и вам протягиваю руку дружбы! Те из вас, кто представляет глобальные фирмы, сочтут мою фирму во многом отличающейся от своей собственной, и – что даже более вероятное – возможно, увидят во мне что-то из Парка юрского периода.
Начать я должен с сомнений в отношении самого посыла, на котором строится данная речь. Будучи юристом, я никогда не сталкивался с доводами, которые бы мне не нравились, поэтому я начну с выражения сомнения в самом принципе, говорящем, что национальные или независимые компании вообще должны чувствовать себя оскорбленными и тем самым вызванными на поединок.
Во-первых, я не верю в то, что концептуально национальные фирмы так уж непременно отличаются от фирм, которые позиционируют себя как глобальные и международные в их внешних проявлениях и амбициях. Я не считаю себя менее международным или глобальным, чем любой другой юрист. Я родился в Новой Зеландии, живу в Лондоне, работаю по всему миру и сейчас выступаю с речью в Санкт-Петербурге. В равной степени я не считаю Slaughter and May менее международной, но к этому я еще вернусь.
Во-вторых, тема речи сегодняшнего вечера слишком оборонительная и достаточно снисходительная. И это странно, так как тему я выбрал сам! Я полностью признаю, что защищаю данную позицию, но я не согласен, что национальные или независимые фирмы более уязвимы, нежели любые другие фирмы, включая глобальные бренды. Мы можем отличаться структурно (или не отличаться), мы может по-разному управляться (или не по-разному), но мы все сталкиваемся с вызовами на растущем глобальном рынке юридических услуг. В этом смысле никакая юрисдикция не застрахована и, соответственно, никакая фирма не останется незатронутой глобализацией юридических услуг. Мы все сталкиваемся с одинаковыми вызовами. В равной степени навешивать ярлыки чрезмерно просто: не существует двух одинаковых юридических фирм, и просто делить компании на глобальные и национальные – слишком однобокий подход в то время, как мир столь многогранен.
Поэтому в моей речи я хочу сопоставить некоторые заблуждения относительно глобальных юридических услуг и их предоставления. С моей точки зрения, некорректно утверждать, что одни типы фирм способны предоставлять эти услуги, а другие – нет. Слишком часто различия между фирмами и их подходом к практике предстают как оппозиция. Один подход правильный, следовательно, второй должен быть неверным. И что это своего рода смертельная битва, в которой (вероятно, с наиболее общепринятой точки зрения) в конечном итоге непременно восторжествует захват мира крупными глобальными фирмами.
Юридическая пресса нередко обращается к этому вопросу, часто цитируя управляющих партнеров глобальных юридических фирм, поддерживая достоинства международного подхода в противовес национальному. Это нормально, и очевидно, что они твердо уверены в собственной стратегии. И это хорошо, что они поддерживают глобальную стратегию. Но я борюсь с тем, что такое мнение часто идет рука об руку с идеей о том, что успех глобальных фирм по определению означает, что, мол, национальные и независимые фирмы вымрут как динозавры либо будут менее успешными (признавая, что мертвая фирма, конечно, менее успешна).
Я не согласен с таким анализом. Как сказал Джордж Рейсман (американский экономист. – Прим. пер.):
«Тот, кто утверждает, что экономическая конкуренция представляет собой “выживание наиболее приспособленных” в смысле закона джунглей, тем самым ярчайшим образом свидетельствует о своем незнании экономической науки».
Я даже ни на одну минуту не верю, что закон джунглей применим в нашем случае, или что идет война «не на жизнь, а на смерть», или что национальные фирмы в чем-то уязвимее глобальных. Факт глобализации всего лишь означает, что идет расширение рынка, который достаточно велик для различных подходов, как глобальных, так и национальных. Вставая на защиту национальной или независимой модели, я в то же время не нападаю на глобальную модель. Почему не могут работать оба подхода, причем оба работать хорошо? Перефразируя слова Махатмы Ганди, на планете достаточно всего для нужд каждого юриста, но, пожалуй, не для их коллективной алчности. Возможно, именно здесь реальная проблема-то и кроется.
На те вызовы, с которыми сталкиваются юридические фирмы, не существует волшебных ответов, только ленивые. Слишком просто – смотреть на мир в черно-белом цвете, пренебрегать сложностями и представлять анализ в слишком упрощенной форме, мол, один способ верный, поэтому второй должен быть неверным.
Прежде всего этот взгляд основан на фундаментальном заблуждении. Это фокусирование на навешиваемых нами ярлыках (глобальные против независимых, «фирмы одного окна» против национальных) вместо внимания к тому, что каждый из нас пытается достигнуть. Верно ли, к примеру, утверждать, что глобальная фирма или «фирма одного окна» более глобальна или более сфокусирована на международной работе? Говорит ли число офисов и юристов в компании о большей международности? Для меня – определенно нет: 90 % моей практики – это международная практика, а для моей компании – это более 70 %. По сути, компания Slaughter and May – один из крупнейших покупателей юридических услуг по всему миру. У нас нет избытка локальных офисов, но, несмотря на это, мы работаем для клиентов, консультируя где-то в 70–100 разных странах каждый год, и для всех этих проектов нам требуется помощь юристов в соответствующих юрисдикциях. В покупке юридических услуг на международном юридическом рынке, по сути, доминируют независимые фирмы. В конечном счете все это делается для предоставления качественных юридических услуг в рамках национальных границ и за их пределами. Это вопрос заботы о клиенте и развития тесных рабочих отношений со своим клиентом. Предоставление юридических услуг тесно связано с личными отношениями между клиентом и юристом: тот факт, какая это фирма – независимая или глобальная, – не должен отражаться на требованиях к предоставлению юридических услуг исключительного качества.
Итак, каким же образом это делает Slaughter and May? В общих чертах мы предоставляем интегрированные глобальные юридические услуги посредством нашей тесной кооперации с ведущими независимыми юридическими фирмами всего мира, чьи ценности, стандарты и подход совпадают с нашими. Мы сконцентрированы в Лондоне и Гонконге и действуем через отделы (desks), покрывающие 49 основных бизнес-юрисдикций и регионов. Мы управляем базой данных примерно 5000 юридических офисов (фирм), которая постоянно обновляется и охватывает весь мир. Я бы даже заявил, что именно мы изобрели концепцию «лучших друзей», и с нашими лучшими друзьями в Европе мы составляем более 2000 юристов. Это больше, чем в какой-либо глобальной фирме. Как некая группа, мы рассчитываем фигурировать на вершине любой таблицы рейтингов. Мы стремимся предоставлять лучшие услуги клиентам, используя эту модель, потому что мы не верим в то, что премиальные юридические услуги относятся к товарам широкого потребления. Законы ограничены национальными границами, в отличие от инвестиционно-банковской деятельности или аудиторских услуг. Мы бы даже заявили, что понимание местных культурных и политических требований так же важно, как и юридическая составляющая, и что ведущие независимые фирмы в каждой юрисдикции лучше всего предоставили бы премиальные услуги такого охвата.
Наш подход – это:
• клиентоориентированность:
— мы предоставляем услуги в соответствии с нуждами и ожиданиями в определенных юрисдикциях;
• качество консультаций мы считаем более важным, чем рост;
• гибкость:
— ни одна из наших связей не является эксклюзивной, и мы не скованы какими-либо формальными союзами;
— мы тесно сотрудничаем с фирмами по всему миру в интегрированных командах, предоставляя целостные услуги («без швов»);
• гарантия того, что мы можем предоставить полный спектр услуг в глобальном смысле:
— национальные фирмы в целом покроют широкий спектр областей практики, так как они не сдержаны условностями, навязываемыми ориентированной на сделку бизнес-моделью, и не стеснены централизованным контролем из другой юрисдикции.
Это правда, что клиенты на глобальных рынках ожидают и требуют полного сервиса (как от «фирм одного окна», так и от «фирм – лучших друзей»). Нет сомнения в том, что мы должны усердно трудиться для объединения команд юристов с целью ведения дел, но наши отношения с фирмами всего мира развились до уровня, где мы уверены в предоставлении полностью интегрированных услуг с помощью единственного лидера команды, управляющего единственным подразделением. Сила этой модели – в контроле качества и в гибкости в сочетании с клиентоориентированностью.
Итак, какие вызовы угрожают глобальным компаниям?
Концепция глобализации – это отражение потоков капитала. Там, где капитал размещен, создается потребность во внешних юридических услугах. Как определил Карл Маркс в «Манифесте коммунистической партии», инвестиции капитала требуют постоянно расширяющегося рынка и будут гнаться за буржуазией по всему земному шару, гнездясь и расселяясь повсюду и налаживая повсюду связи. Можно сказать, что глобализация юридических услуг следует модели, определенной Марксом много лет назад.
Глобализация была в основном англо-саксонским феноменом: английские и американские юридические фирмы распространялись по всей поверхности земного шара, гнездясь и расселяясь повсюду. За последние два десятилетия существенный объем капитала был переведен из Великобритании и Соединенных Штатов (причем значительная его часть – в виде непосильных долгов) на Восток и в другие страны. Естественно, фирмы Великобритании и Соединенных Штатов следовали за потоками капитала, а фирмы в других юрисдикциях, в свою очередь, подкармливались передаваемой на исполнение работой и были менее мотивированы, чтобы выглянуть наружу. Поэтому англо-саксонская модель превалирует, так как ее использует большинство глобальных фирм.
Но направления движения капитала существенно меняются, и в результате глобальным фирмам, соответственно, необходимо будет смотреть в другом направлении. Глобальные фирмы должны следовать за капиталом таким образом, который не применим к национальным фирмам. Имеют ли глобальные компании достаточную опору в юрисдикциях, из которых будет двигаться капитал, а также в юрисдикциях, в которых может быть сосредоточен прямой иностранный капитал? Это достаточно серьезный вызов, и он значительно отличается от модели, на которой изначально базировались глобальные фирмы. Правда ли то, что национальные фирмы будут не в состоянии оказать юридические услуги капиталу, который будет инвестироваться из их национальных юрисдикций за рубеж? Взгляните, к примеру, на феноменальный рост национальных китайских юридических фирм, переполненных английскими и нью-йоркскими квалифицированными юристами. Что для таких компаний более вероятно: остаться независимыми и стремиться к союзам, так как капитал движется из Китая? Объединиться? Быть поглощенными глобальным брендом?
Глобальная модель может даже допускать, что глобальный экономический рост – это линейный прогресс. Развивающимся рынкам, в которые инвестируются ресурсы, никогда не помешают политические и экономические усовершенствования. Центральная же тема состоит в том, что занимается новая экономическая заря – век Китая или век БРИК, и знаменосец, понимающий англо-саксонские штандарты, будет уже не столь ко времени. Получается, что здесь существуют две темы. Во-первых, я считаю слишком маловероятным, что английское и нью-йоркское право перестанет быть подходящим выбором права для большинства трансграничных сделок и финансовых проектов. А во-вторых, будут ли глобальные фирмы действительно способны конкурировать с сильнейшими национальными фирмами в каждой соответствующей юрисдикции по всему миру?
Глобальный взгляд основан на концепции дублирования как в отношении сохранения национальных фирм и глобальной англо-саксонской модели (доминированной Лондоном и Нью-Йорком), так и в отношении способности глобальных фирм адаптироваться к мировой экономике и политическим ветрам, дующим с различных направлений. Но вот, как супертанкер, способна ли крупная фирма изменить свое направление значительно быстрее, нежели национальная фирма, которая может сфокусироваться в определенной юрисдикции, и максимально использовать свои связи с подобными сфокусированными национальными фирмами по всему миру? Делать ставку на правильные рынки – вот реальный вызов, поскольку ни одна из фирм никогда не сможет стать действительно глобальной.
Остается последний вопрос. Отождествляется ли глобализация с увеличением прибыли? Широко распространенная ошибка – связывать доход и размер компании с успешностью. Большой размер – это прекрасно. Я нахожу дикостью, что многие глобальные исследования сконцентрированы на весе и размере, будь то в виде выручки, численности сотрудников, количества офисов или даже количества дел. Осуществление множества простых «ванильных» сделок по низкой цене представляется предпочтительнее единственного инновационного дела в придачу со значительной дополнительной ценностью (и с соответствующим гонораром). Ни Cravath, ни Wachtell не входят в топ-50 компаний по уровню дохода, но никто даже и не предполагает, что эти национальные фирмы не являются феноменально успешными и лучшими.
Исследования также отмечают взаимосвязь между международным ростом и увеличением дохода на юриста или прибыли на полного партнера. Но это не значит, что международный рост и увеличение доходов взаимозависимы. На самом деле, если сопоставить цифры, исследования показывают, что фирмы с самым низким показателем международного роста чаще всего являются как раз фирмами с самой высокой прибылью и доходом на юриста, и даже когда это не так, это чаще всего происходит как раз потому, что они, в первую очередь, столь успешны.
Ясно то, что обе модели – как глобальная, так и национальная – создают очень успешные и очень прибыльные фирмы, и нет основания полагать, что национальные фирмы столкнутся с резким сокращением доходов в силу их размеров. В самом деле, факты показывают, что национальные фирмы продолжают расширяться до уровня, который соответствует уровню глобальных фирм или даже превышает этот уровень. Глобальная экспансия – это, несомненно, упражнение на удержание равновесия. Она создает больше накладных расходов, и сражения против дробления прибыли не будут утихать. Много времени уходит на управление, а контроль качества строю офисов на принципиально разных рынках – это действительно трудная задача. В исследовании 2011 г. издание “The American Lawyer” сделало вывод, что сложно заметить какую-то взаимосвязь между глобализацией и увеличением прибыли. Если уж на то пошло, увеличение размера посредством международной экспансии приводит к более медленному росту прибыли.
Можно также сказать: когда что-либо идет не так, то это идет не так в очень эффектной манере. Довольно много крупных фирм рухнули в попытке расшириться, и существует огромное множество фирм, совершающих подобные ошибки в своих местных офисах.
Возможно, не случайно совпадение, что наиболее прибыльные фирмы во многих юрисдикциях – это лидирующие национальные компании в рамках этой юрисдикции. В недавнем исследовании наиболее прибыльных фирм ЕС все они ответили, что не стали бы даже рассматривать слияние с глобальной компанией.
Один последний и интригующий вопрос. Может ли сама глобализация стать угрозой глобальной модели юридической фирмы? Многие юридические услуги становятся коммодитированными. Объем и оборот становятся все более важными для фирм при их расширении, но это уменьшает чистую прибыль. Развивающиеся рынки имеют огромное число очень талантливых и квалифицированных юристов, при этом аутсорсинг будет несомненно расти, электронные услуги сделают расположение и офисную сеть менее важными, а информационные технологии сведут на нет требования к весу и размеру. В той степени, в которой национальные компании сталкиваются с вызовами глобализации, глобальные компании точно также имеют с ними дело.
В заключение, даже если все, что я сказал, неверно (а возможно, так оно и есть), я остаюсь человеком с чистым сердцем. Я делаю это не ради денег. Быть юристом – это призвание; существуют личные цели и амбиции за пределами финансового вознаграждения. Каждый по себе и каждый из нас ищет разную отдачу от меняющейся действительности. Это хорошо, что у нас есть разные возможности как в глобальных, так и в национальных фирмах. В любом случае мы должны горячо отстаивать мысль, что независимость не означает меньшую глобальность или международность, но означает следующее:
• независимость управления;
• бОльшие личные вложения в экономический результат и контроль за ним;
• установление личных целей и наличие прямого вклада в политику и практику фирмы;
• выбор культуры компании (и людей, с которыми вы работаете);
• удовольствие от самостоятельности и отсутствия центрального руководства и контроля;
• предприимчивость;
• контроль над собственной судьбой и профессиональным ростом.
Хоть я и считаю, что создание альянсов между независимыми фирмами не менее эффективно на глобальном рынке, тем не менее жизненно важно, чтобы национальные компании имели стратегический кругозор. Реальная ошибка состоит в том, чтобы быть менее глобальным только потому, что вы – национальная фирма; и реальная проблема не в том, что фирма национальная, а в неспособности думать глобально в национальном контексте.
