С 2016 г. в производстве разных следователей СУ СК России по Ярославской области находились два уголовных дела в отношении моего доверителя Владимира Зубкова, обвинявшегося в покушениях на мошенничество и в фальсификации доказательств по гражданскому делу (впоследствии дела были объединены в одно). В рамках названных уголовных дел расследовались обстоятельства гражданских дел (где якобы были сфальсифицированы доказательства) и иных дел, по которым я оказывал юридическую помощь. Дело в том, что я также осуществлял правовое сопровождение избирательной кампании регионального отделения партии, которое возглавлял Зубков, это тоже расследовалось по уголовным делам.
На протяжении всего периода расследования меня неоднократно вызывали на допрос в качестве свидетеля. В письменных ответах я указывал, что обстоятельства дел мне известны в связи с оказанием юридической помощи, данная информация составляет адвокатскую тайну (п. 1 ст. 8 Закона об адвокатуре, ст. 6 КПЭА, Разъяснения комиссии по этике и стандартам ФПА РФ от 28 июня 2017 г. № 07/17 «По вопросу предания адвокатом огласке сведений о преступлениях или иных правонарушениях» и т.д.). При этом я подчеркивал, что не могу быть вызван и допрошен в соответствии с п. 2 ст. 8 Закона об адвокатуре, п. 2, 3 ч. 3 ст. 56 УПК РФ, а также Постановлением Конституционного Суда РФ от 17 декабря 2015 г. № 33-П, Определением КС от 8 ноября 2005 г. № 439-О и т.д.
Следователь СУ СК России по Ярославской области Евгений Сучков, заканчивавший расследование объединенного уголовного дела, игнорируя предоставленные обвиняемому конституционные права и мои профессиональные гарантии, продолжил вызывать меня на допрос, угрожая привлечением к уголовной ответственности в случае неявки. В моих официальных ответах я обозначил границы информации, составляющей адвокатскую тайну, и уголовные дела, по которым я оказываю юридическую помощь.
В декабре 2017 г. следователь вынес постановление о моем принудительном приводе, а также подписал поручение в адрес УЭБиПК УМВД России по Ярославской области о проведении в отношении меня ОРМ с целью проверки причастности к инкриминируемым доверителю деяниям.
19 декабря 2017 г. следователь обратился в суд с ходатайством о разрешении провести допрос меня в качестве свидетеля и очную ставку между мной и моим подзащитным Зубковым. При этом следователь указал в ходатайстве, что я отказываюсь являться на следственные действия по повесткам, ссылаясь на статус представителя в гражданском деле и защитника в уголовном деле. Постановлением судьи Кировского районного суда г. Ярославля в принятии ходатайства отказано. То есть суд не разрешил следователю вызывать меня на допрос в качестве свидетеля.
27 декабря того же года я должен был оказать своему доверителю Артему Серову юридическую помощь по подаче административного и гражданского исков, а затем участвовать в суде в качестве представителя Григория Пущаенко.
Однако когда я вышел из подъезда дома и разместился в автомобиле Серова, приехавшего, чтобы подписать исковые заявления и отвезти в суды, меня задержали оперуполномоченные УЭБиПК УМВД России по Ярославской области Александр Свистунов и Илья Кузнецов и стали избивать в присутствии несовершеннолетнего сына, также находившегося в машине. В итоге я был принудительно доставлен на допрос.
Таким образом, сотрудники полиции нарушили п. 4 ст. 18 Закона об адвокатуре, в соответствии с которым адвокат, члены его семьи и их имущество находятся под защитой государства, а органы внутренних дел обязаны принимать необходимые меры по обеспечению их безопасности.
Во время допроса меня окружили те же оперуполномоченные, а также представители СК и иные лица. Я был вынужден отказаться от дачи показаний в качестве свидетеля, указав это в протоколе допроса, а не в адвокатском обращении. Однако мой отказ от дачи свидетельских показаний, зафиксированный в протоколе допроса, в дальнейшем рассматривался следователем, прокурорами и судьями как свидетельские показания.
Мое конституционное право на получение квалифицированной юридической помощи (следователь угрожал мне уголовным преследованием) было нарушено, как и принцип равенства следователя и адвоката, в связи с чем я вынужден был заявить об отказе в даче показаний в «подсунутом» мне протоколе допроса в качестве свидетеля.
Отмечу, что в данном документе никаких моих свидетельских показаний не фигурировало. Напротив, я в очередной раз подчеркнул обстоятельства, в связи с которыми я не могу быть вызван и допрошен в качестве свидетеля по данному делу, отметил, что действия сотрудников полиции по приводу и допросу, постановление о принудительном приводе, а также протокол незаконны, а все заявленное мной в протоколе является не свидетельскими показаниями, а очередным письменным ответом на вызов.
На следующий день я обратился к следователю и в областную прокуратуру с заявлениями и сообщил об отказе от дачи показаний по тем же основаниям (но оформленном уже на адвокатском бланке), где указал, что изложенная в протоколе допроса информация является недействительной из-за нарушения моих профессиональных гарантий.
Кроме того, действия следователя, полицейских, постановление и поручение следователя были обжалованы в областные прокуратуру, следственное управление и УФСБ (откуда до сих пор не получено ответа), а также в Кировский районный суд г. Ярославля.
Постановлением суда от 9 января 2018 г. в принятии жалобы было отказано, поскольку в действиях следователя, сотрудников полиции и иных лиц суд усмотрел объективные признаки должностных преступлений, предусмотренных ст. 286 и 293 УК РФ. Суд апелляционной инстанции отменил постановление суда первой инстанции, вернув жалобу в суд для рассмотрения.
Постановлением того же суда (но в ином составе) от 19 марта 2018 г., «устоявшим» в апелляции, постановление следователя о приводе на допрос, его поручение о проведении ОРМ, а также действия полицейских по принудительному приводу были признаны законными. Свое решение суд мотивировал тем, что мне известны обстоятельства дела, поэтому я являюсь свидетелем, следователь уполномочен самостоятельно расследовать дело и принимать по нему решения, которые я обязан исполнять, и, поскольку я не являлся по вызову на допрос, принудительный привод правомерен.
Применив нормы УПК РФ, касающиеся свидетелей и полномочий в их отношении следователя, суд апелляционной инстанции проигнорировал положения Конституции РФ и Закона об адвокатуре.
Полагая, что суд не обеспечил состязательность и равноправие сторон, а также считая апелляционное постановление незаконным, поскольку оно противоречит как Конституции РФ и иным нормам национального права, так и нормам и общепризнанным принципам международного права, мы с моим доверителем обжаловали указанные процессуальные решения в Конституционный Суд РФ.
Определением от 11 апреля 2019 г. № 863-О КС признал жалобу не подлежащей дальнейшему рассмотрению, поскольку ранее неоднократно высказывал правовую позицию по аналогичным вопросам (например, в постановлениях от 29 ноября 2010 г. № 20-П, от 17 декабря 2015 г. № 33-П). Так, КС указал, что в отношении адвоката, которому обстоятельства дела стали известны в связи с обращением к нему за юридической помощью или ее оказанием, не могут в отсутствие предварительного решения суда осуществляться следственные действия и оперативно-разыскные мероприятия.
Предварительное решение суда должно установить, по какому делу планируется допрос адвоката в качестве свидетеля и не повлечет ли он нарушения права доверителей на оказание им юридической помощи.
При наличии предварительного решения суда, разрешающего следователю, дознавателю произвести в отношении адвоката следственные действия, адвокат должен добровольно исполнить данную обязанность, чем предотвратить принудительный привод на допрос в качестве свидетеля и срыв получения доверителями юридической помощи (п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре). Привод адвоката на допрос является самостоятельным действием, разрешение на осуществление которого также предварительно должен дать суд.
В то же время КС не разъяснил право на пересмотр дела, рассмотренного первой и апелляционной инстанциями. Полагаю, это объясняется тем, что дела были рассмотрены в порядке ст. 125 УПК РФ (в определении указано, что решения и действия следователя в отсутствие предварительного решения суда не являются основанием для отстранения меня от дальнейшего участия в деле).
Хотелось бы подчеркнуть важность данного Определения для защиты как профессиональных прав адвокатов, так и права доверителей на получение квалифицированной юридической помощи. Ранее КС не принимал решений по жалобам, в которых указывалось бы на незаконные, по мнению заявителя, решения и действия следователя и сотрудников полиции по принудительному приводу и допросу адвоката в качестве свидетеля (в основном это были решения по вопросам обысков, выемки и др.).
При наличии оснований для пересмотра дела (в зависимости от того, как суд, в производстве которого находится уголовное дело, отреагирует на Определение КС) мы обратимся с соответствующим заявлением в суд, а в случае его несогласия с указанным основанием – вновь в КС.
В заключение добавлю, что в настоящее время все промежуточные судебные решения находятся в процессе обжалования. Так, апелляционным постановлением Ярославского областного суда от 7 июня изменено постановление суда первой инстанции от 16 мая, которым отказано в удовлетворении ходатайства моего подзащитного Владимира Зубкова о возвращении уголовного дела прокурору. Апелляция исключила из решения суда первой инстанции указание на то, что я являюсь свидетелем по уголовному делу, за мной признаны статус защитника и право на участие в деле.
Также Президиум Ярославского областного суда принял к рассмотрению кассационную жалобу на постановление Кировского районного суда г. Ярославля от 19 марта 2018 г. и апелляционное постановление Ярославского областного суда от 14 мая того же года, которыми было отказано в удовлетворении жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ на решения и действия следователя, действия и бездействие оперативных уполномоченных и других полицейских. Рассмотрение жалобы назначено на 26 июня.
