Недобросовестность страховщика можно оспорить

Восьмой кассационный суд общей юрисдикции защитил право жителя г. Кемерово на частичный возврат страховой премии по договору добровольного страхования при досрочном погашении кредита, напомнив судам об институте «злоупотребления правом» и защите слабой стороны.

Вкратце приведу фабулу дела. Гражданин заключил договор потребительского кредита на 5 млн руб. сроком на 60 месяцев. Одновременно с кредитным договором банк предложил заемщику заключить два договора страхования – по рискам «Инвалидность и смерть застрахованного», страховая выплата по договору была установлена в пределах суммы первоначально выданного кредита, а страховая премия составила 76,6 тыс. руб., и добровольного страхования по программе «Страхование жизни и здоровья плюс защита от потери работы», страховая сумма по указанным рискам (единая и фиксированная) также была установлена в пределах суммы первоначально выданного кредита, только страховая премия составила уже 422,8 тыс. руб.

Спустя полгода заемщик досрочно погасил кредит в полном объеме и обратился в страховую компанию с заявлением о расторжении договоров страхования и возврате части страховой премии по ним пропорционально времени, в течение которого действовал договор страхования. Страховщик вернул часть премии только по одному договору, аргументируя тем, что второй договор носит «добровольный» характер, а премия по нему не подлежит возврату – ни полному, ни частичному.

Заочным решением Заводского районного суда г. Кемерово от 17 февраля 2022 г. исковые требования гражданина были удовлетворены частично: признано недействительным условие договора страхования, согласно которому страховая премия не подлежит ни полному, ни частичному возврату в случае досрочного прекращения кредитного договора. Договор страхования был признан прекратившим действие с момента полного досрочного погашения кредита.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 1 сентября 2022 г. решение первой инстанции было отменено. Новым решением по делу гражданину в удовлетворении исковых требований было отказано. Апелляция мотивировала решение тем, что ни в кредитном договоре, ни в договоре страхования, ни в правилах добровольного страхования не содержится условия о возврате страховки при досрочном погашении кредита по полису, не выполняющему обеспечительную функцию.

Коллизия или опечатка?

Проблема сложившейся судебной практики по данной категории споров заключается в том, что суды анализируют обстоятельства дел по смыслу Федерального закона от 21 декабря 2013 г. № 353-ФЗ «О потребительском кредите (займе)» (далее – Закон о потребительском кредите), в который в 2019 г. были внесены изменения¹, и ст. 958 ГК РФ, также в 2019 г. скорректированной². В соответствии с положениями названных законодательных актов заемщик, досрочно исполнивший в полном объеме обязательства по кредитному договору (договору займа), имеет право на возврат части страховой премии, уплаченной в связи с подключением заемщика кредитором к программе личного страхования в качестве застрахованного лица или при самостоятельном заключении заемщиком договора страхования, обеспечивающего исполнение кредитных обязательств.

Указанные поправки в течение последних нескольких лет формировали соответствующую судебную практику. Верховный Суд РФ неоднократно разъяснял, какой договор страхования признается заключенным в целях обеспечения, а единственное решение в поддержку потребителей финансовых услуг коснулось лишь возврата стоимости услуг за подключение к программе страхования помимо страховой премии при обращении потребителя в период «охлаждения» (в 14-дневный срок). К сожалению, в части возврата неиспользованной страховки и дополнительных услуг в случае досрочного погашения потребительского кредита ВС поддержал позицию банка³.

Данная практика привела к тому, что банки и страховые компании стали «работать на предупреждение» возможных негативных финансовых ситуаций, составляя договоры страхования таким образом, что они продолжают действовать даже после досрочного погашения кредита в полном объеме. Ключевым из таких «недобросовестных» условий является сумма страховой выплаты, которая не зависит от остатка суммы по кредиту. При этом страхователем в договорах страхования не всегда выступает банк. Тем самым наступление страхового случая не отпадает при досрочном погашении кредита, и в итоге часть страховой премии возврату не подлежит. Эти нормы закреплены в п. 1 и 3 ст. 958 ГК, которые и применяют суды при рассмотрении споров.

Злоупотребление правом

Институт «злоупотребления правом» предусмотрен ст. 10 ГК: «Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом) (п. 1). Также «никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения» (п. 4 ст. 1 Кодекса).

Если судом будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон спора, в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения это влечет отказ в защите принадлежащего данной стороне права полностью или частично, а также применение иных мер, обеспечивающих защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (п. 2 ст. 10 ГК).

Согласно разъяснению, содержащемуся в п. 1 Постановления Пленума ВС от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, судам следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

По общему правилу п. 5 ст. 10 ГК добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное. Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (ст. 56 ГПК РФ).

Из приведенных правовых норм и акта их толкования следует, что добросовестность предполагает также учет прав и законных интересов другой стороны и оказание ей содействия, а в случае отклонения действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения суд – в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения – может принять меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны.

Предмет доказывания. Позиция по делу (ст. 10 и 168 ГК)

Фабула дела⁴, в котором я выступала представителем потребителя, подтверждает мой тезис о том, что на практике добровольное личное страхование заемщика по кредитному договору наличными является, по сути, способом обеспечения обязательств, применяемым в потребительских кредитных отношениях. Несмотря на формулировки ст. 958 ГК и Закона о потребительском кредите, такие договоры выполняют обеспечительную функцию.

Восьмой КСОЮ в Определении от 14 февраля 2023 г. № 8Г-262/2023 отметил, что для правильного разрешения такого спора надлежит установить, обеспечивает ли договор страхования исполнение обязательств заемщика перед кредитором по договору потребительского кредита в соответствии с требованиями ч. 2.4 ст. 7 Закона о потребительском кредите, а именно:

• изменяются ли условия предоставления истцу кредита (срок возврата, процентная ставка и т.д.) в зависимости от заключения либо отказа от заключения договора именно личного, а не имущественного страхования;
• выгодоприобретателем по договору личного страхования является кредитор по договору потребительского кредита или сам страхователь (заемщик);
• изменяется ли страховая сумма в зависимости от изменения задолженности по договору потребительского кредита (займа).

Между тем кассационный суд пришел к выводу, что выводы апелляционной инстанции о том, что один договор страхования жизни и здоровья заключен в обеспечение исполнения кредитных обязательств, а другой – также страхования жизни и здоровья – нет, являются противоречивыми, сделанными без оценки поведения страховщика на предмет злоупотребления правом (ст. 10 ГК), на что мы с представляемым ссылались в обоснование требований. Позицию по делу мы «укрепили» ссылками на ст. 168 («Недействительность сделки, нарушающей требования закона») ГК и Постановление Пленума ВС от 23 июня 2015 г. № 25.

В данном деле нам удалось доказать, что страховщик при заключении заемщиком договора потребительского кредита фактически разделил страховые риски путем заключения двух договоров страхования. При таких обстоятельствах выводы судов о том, что один договор страхования жизни и здоровья заключен в обеспечение исполнения заемщиком обязательств по договору потребкредита, а другой – нет, являются необоснованными, сделанными без оценки поведения страховщика на предмет злоупотребления им правом.

В Информационном письме Банка России от 13 июля 2021 г. № ИН-06-59/50 «О возврате части уплаченной страховой премии по отдельным страховым рискам при досрочном исполнении заемщиком обязательств по договору потребительского кредита (займа)» отмечается недопустимость деления страховых рисков на служащие целям обеспечения исполнения обязательств по договору потребительского кредита (займа) и те, которые такую цель не преследуют. По мнению Банка России, иное поведение, влекущее отказ в возврате соответствующей части страховой премии, представляет собой недобросовестную практику, которую надлежит исключать из деятельности финансовых организаций.

В заключение добавлю, что для закрепления на практике выводов Восьмого КСОЮ по данному делу при подготовке правовой позиции по подобным спорам представляется целесообразным указывать на допущенные нарушения норм материального и процессуального права, которые приводят к принятию неправильного судебного постановления, что в силу ч. 1 и 3 ст. 379.7 ГПК является основанием для его отмены.