Новеллами уголовно-процессуального закона в ближайшее время могут стать положения об аудиопротоколе и автоматизированной системе распределения уголовных дел. Также будут прописаны обязанности помощника судьи. Идеи законопроекта Президента РФ, которым предусматриваются данные нововведения, видятся обоснованными и показывают стремление законодателя унифицировать процедурные составляющие в разных видах судопроизводства, решить вопрос о роли звукофиксации судебных заседаний. Однако предлагаемые изменения в УПК РФ требуют обсуждения.
Начну с положений ч. 1 ст. 30 УПК РФ, которые предлагается изложить в следующей редакции: «Состав суда для рассмотрения каждого дела формируется с учетом нагрузки и специализации судей путем использования автоматизированной информационной системы. В случае невозможности использования в суде автоматизированной информационной системы допускается формирование состава суда в ином порядке, исключающем влияние на его формирование лиц, заинтересованных в исходе судебного разбирательства».
В качестве основы данных изменений разработчики проекта указывают рекомендации Комитета министров Совета Европы от 13 октября 1994 г. № R(94)12 «О независимости, эффективности и роли судей». В п. «e» раздела 1 документа отмечено: «На распределение дел не должны влиять желания любой из сторон в деле или любые лица, заинтересованные в исходе этого дела. Такое распределение может, например, проводиться с помощью жеребьевки или системы автоматического распределения в алфавитном порядке или каким-либо аналогичным образом».
Рекомендации действительно были учтены, однако тут есть два ограничения и одно исключение. В качестве ограничений для системы распределения предлагаются нагрузка и специализация судей.
Относительно ограничений по нагрузке можно согласиться, так как уголовный процесс, при необходимой объективности, должен основываться на принципе разумности сроков уголовного судопроизводства, который будет нарушаться при чрезмерной загруженности отдельных судей. Однако возникает вопрос технического учета. Можно получить подход, аналогичный установленному в арбитражах: при поступлении дела ему присваивается категория (определяет сложность), учитывается нагрузка судьи, и уже человек, назовем его «оператор автоматизированной системы», относит его к нагрузке системы. По уголовным делам это может привести к «нужному распределению» дел.
Есть и другой минус предложенной редакции ст. 30 УПК РФ – указание специализации. В судах общей юрисдикции среди судей-криминалистов официально такой градации нет – она существует неофициально, но опять же не во всех судах. Я убежден, что судьи по статусу не должны специализироваться, иначе наиболее резонансные и политизированные дела, например о должностных преступлениях или мошенничестве в случае хищения средств бюджета, будут рассматривать наименее занятые, но наиболее лояльные судьи, что, к сожалению, встречается в современных судах. Объективность распределения, с учетом изначального равенства в статусе судей, не предполагает учета специализации, по крайней мере в рамках действующей модели приобретения судейского статуса.
Наряду с ограничениями есть и оговорка о возможности использования иного варианта распределения. Российская действительность такова, что при наличии оговорки внедрение затянется на долгие годы, притом что «иной порядок» – весьма обтекаемое понятие. Предлагаемая диспозиция ст. 30 УПК РФ в редакции проекта позволяет оставить существующий порядок распределения, ведь председатель суда рассматривается как лицо, не заинтересованное в исходе дела. В рекомендациях Комитета министров Совета Европы явно не это имелось в виду.
В целом идея введения автоматизированной системы заслуживает поддержки, но при полной автоматизации, возможно вне суда, где будет происходить распределение дел.
Относительно предложений, касающихся помощника судьи, возражения вызывает только идея передать ему обязанности по подготовке проектов судебных решений. Понимаю, что это облегчит жизнь судьям и не станет новшеством в уголовном судопроизводстве. Однако мое мнение таково: помощник как лицо, не участвующее в фактическом и непосредственном исследовании доказательств, сможет заносить в проект только факты из материалов дела, и в первую очередь из обвинительного заключения, которое можно получить у органов предварительного расследования или через прокурора в электронном виде, – сейчас так и происходит в большинстве случаев. Стремление к упрощению труда свойственно природе человека, но это причинит непоправимый ущерб истинной состязательности сторон и другим принципам судебного разбирательства.
Заслуживает поддержки идея аудиопротоколирования, но и тут не без изъянов. Данные изменения нужны и предопределены многими факторами. Долгое время суды придерживались позиции, что по смыслу положений ст. 241, 259 УПК РФ в их взаимосвязи доказательственное значение имеет лишь такая аудиозапись, которая получена в результате применения технических средств судом, а не другими участниками процесса, которым право вести аудиозапись предоставлено законом лишь для обеспечения их собственных процессуальных прав и использования при реализации этих прав. Позиция ущербная, и это при том, что положения УПК РФ и Инструкции по судебному делопроизводству в районном суде регламентировали использование техсредств протоколирования хода судебного заседания.
В ч. 5 ст. 241 УПК РФ прямо указано, что лица, присутствующие в открытом судебном заседании, вправе вести аудиозапись и письменную запись. Фотографирование, видеозапись и (или) киносъемка, а также трансляция открытого судебного заседания по радио, телевидению или в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» допускаются с разрешения председательствующего в судебном заседании. Трансляция открытого судебного заседания на стадии досудебного производства по радио, телевидению или в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» не допускается.
В п. 7.12 Приказа Судебного департамента при ВС РФ от 29 апреля 2003 г. № 36 (ред. от 9 апреля 2015 г.) «Об утверждении Инструкции по судебному делопроизводству в районном суде» указано, что протокол судебного заседания изготавливается секретарем судебного заседания и может быть написан от руки, напечатан на машинке либо на компьютере. Также допускается использование стенографирования, средств аудиозаписи и иных технических средств. Об использовании технических средств для фиксирования хода судебного заседания в протоколе судебного заседания делается отметка, а соответствующие носители информации приобщаются к материалам дела (протоколу судебного заседания).
На практике эти положения не соблюдаются. Техсредства используют почти все секретари, но запись мне никогда не приходилось видеть в приобщенных материалах.
Не остался в стороне и Конституционный Суд, который долгое время придерживался позиции, что лица, присутствующие в открытом судебном заседании, в том числе участники уголовного судопроизводства, вправе без предварительного разрешения председательствующего вести аудиозапись (определения КС РФ от 15 июля 2008 г. № 457-О-О и от 21 октября 2008 г. № 683-О-О). Однако такая звукозапись не является официальным способом фиксации хода и результатов судебного разбирательства и не может заменить собой протокол судебного заседания, а также прилагаемые к нему в соответствии с ч. 5 ст. 259 УПК РФ материалы проведенного по решению председательствующего судьи фотографирования, аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки судебного заседания (Определение КС РФ от 22 апреля 2010 г. № 576-О-О).
Предтечей рассматриваемых новелл, в частности, стало указание в Определении КС РФ от 24 марта 2015 г. № 678-О на то, что «уголовно-процессуальный закон не содержит запрета на то, чтобы результаты аудиозаписи, фотографирования, видеозаписи и (или) киносъемки, полученные в соответствии с положениями части пятой статьи 241 данного Кодекса лицами, присутствующими в открытом судебном заседании, могли быть представлены сторонами в суд апелляционной инстанции в качестве дополнительных материалов».
С учетом указанных позиций предлагаемые изменения УПК РФ считаю обоснованными, но есть ряд моментов, нуждающихся в обсуждении.
Во-первых, из ч. 1 ст. 259 УПК РФ следует, что сохраняется порядок параллельного протоколирования – ведение письменного и аудиопротокола. Об этом же свидетельствуют положения о внесении замечаний на протоколы. Дублирование усложнит процесс, отсюда возникает вопрос о необходимости «удвоения» фиксации хода судебного разбирательства. Кроме того, в предложенных новеллах не хватает положения о приоритете протоколов. На мой взгляд, если положения проекта будут оставлены без изменений, следует закрепить приоритет аудиопротокола над письменным, что со временем будет способствовать сокращению роли письменного протокола. Это сделает его схожим с протоколом в арбитражном процессе, который призван фиксировать структуру и ход процесса.
Во-вторых, вряд ли можно признать обоснованным порядок ознакомления с протоколом и аудиозаписью судебного заседания. В проекте в ч. 7 ст. 259 УПК РФ закрепляется, что время ознакомления с протоколом и аудиозаписью судебного заседания устанавливается председательствующим в зависимости от их объема, однако оно не может быть менее 5 суток с момента начала ознакомления. В исключительных случаях председательствующий по ходатайству лица, знакомящегося с протоколом и аудиозаписью, может продлить установленное время. В случае если участник судебного разбирательства явно затягивает время ознакомления с протоколом и аудиозаписью, председательствующий вправе своим постановлением установить определенный срок для ознакомления. В данном законоположении есть несколько спорных моментов. Первый – это установление срока судом, который не всегда заинтересован в полном и всестороннем изучении аудиозаписи сторонами. Второй – указание, что срок ознакомления, который суд определит изначально и который не всегда будет соответствовать фактическим временным затратам, продляется в исключительных случаях. Такая формулировка повлечет безапелляционное установление первоначального срока, несмотря на возможные причины увеличения времени на ознакомление.
В-третьих, представляется недочетом срок для подачи замечаний. Согласно предлагаемым ч. 1, 2 ст. 260 УПК РФ, замечания на протокол подаются в течение 3 суток. Они рассматриваются председательствующим незамедлительно. Замечания на аудиозапись рассматриваются председательствующим в течение 2 суток со дня их подачи. В случае необходимости председательствующий вправе вызвать лиц, подавших замечания, для уточнения их содержания.
При сохранении параллельного протоколирования этого срока будет недостаточно с учетом необходимости оценки объемных протоколов и составления замечаний. Полагаю, следует предусмотреть возможность увеличения срока для подачи замечаний. Понимаю риск создания судейского усмотрительства, но при выработке критериев определения такого времени, в том числе ВС РФ, это может способствовать соблюдению прав участников процесса.
