Общественная опасность преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, давно очевидна для общества и государства. Анализ судебной статистики подтверждает значительную долю этой категории преступлений в общем количестве как противозаконных деяний, так и лиц, осужденных за «наркопреступления».
Абсолютным лидером по общему числу осужденных за 2020 г. является кража (ч. 1–4 ст. 158 УК РФ) – 133 797 чел.1. Второе место занимает управление транспортным средством в состоянии опьянения лицом, подвергнутым административному наказанию либо имеющим судимость (ст. 264.1 УК; 57 731 чел.).
По данным судебной статистики РФ, только за 2020 г. по ст. 228 УК осуждены 56 044 чел. При этом, принимая во внимание взгляд законодателя и особенно правоприменителей на цели и задачи борьбы с наркопреступностью, не лишним будет, на мой взгляд, прибавить к указанному показателю число осужденных по ст. 228.1 УК (13 992 чел.) – тогда общее число осужденных составит 70 036 чел. В целом по группе норм УК, связанных с оборотом наркотиков, частей растений, прекурсоров и аналогов, а также соответствующего оборудования (без хищения, вымогательства, контрабанды и склонения к потреблению наркотиков), общее число осужденных составляет 70 180 чел.
Рассмотрим некоторые вопросы предмета составов преступлений по ст. 228 и 228.1 УК.
Предметом ст. 228 Кодекса в редакциях начала 2004 г. являлись только наркотические средства и психотропные вещества. В результате ряда изменений в 2004 и в 2010 гг. к предмету этой статьи, а также новой ст. 228.1 УК стали также относиться:
- аналоги указанных средств и веществ (с апреля 2004 г.);
- растения, содержащие указанные средства и вещества (с ноября 2010 г.);
- части указанных растений (с ноября 2010 г.).
Вопрос правомерности уголовной ответственности за незаконные действия (оборот) с аналогами наркотиков очевиден.
Во-первых, общественная опасность таких действий бесспорна.
Во-вторых, в противном случае, с учетом развития химической промышленности, были бы возможны ситуации, когда привлечение к уголовной ответственности за синтез и незаконный оборот веществ, не указанных в Списках Постоянного комитета по контролю наркотиков, определенных протоколами заседаний от 17 декабря 1996 г. № 53/9-96; от 25 декабря 1995 г. № 54/10-96 (с учетом последующих изменений), но вызывающих аналогичные общественно опасные последствия (наркомания и наркотизм), было бы необоснованным ввиду отсутствия предмета преступления.
В-третьих, аналоги наркотиков действительно не упоминались напрямую в редакции ст. 228 УК, действовавшей до апреля 2004 г. Привлечение к ответственности за оборот аналогов можно было бы счесть применением уголовного закона по аналогии, что, однако, прямо запрещено ч. 2 ст. 3 Кодекса. Однако и ранее практика позволяла привлекать к уголовной ответственности за незаконный оборот аналогов наркотических средств и психотропных веществ.
В связи с этим, с одной стороны, можно приветствовать уточнение диспозиции ст. 228 УК в части ее распространения на аналоги известных наркотиков. С другой – вряд ли следственно-судебная практика заметно изменилась после такого уточнения: включение аналогов в предмет преступления стало не более чем закреплением существующих подходов.
Читая действующие редакции ст. 228 и 228.1 УК, поневоле вспоминаешь цитаты от «всё смешалось в доме Облонских» до «смешались в кучу кони, люди»: общественная опасность оборота наркотикосодержащих частей растений приравнена законодателем к общественной опасности оборота «чистых» наркотиков, что представляется неоднозначным. Например, согласно общедоступной открытой информации в интернете на производство 1 г героина уходит чуть менее 10 кг опия. В свою очередь, на производство 1 т опия уходит количество растительного сырья, собранного с площади более 43 га. То есть растительное сырье для изготовления наркотиков и сами наркотики по степени опасности для здоровья, полагаю, не равнозначны.
Из общего правила есть ряд исключений. Например, в Списке наркотических средств и психотропных веществ, оборот которых в России запрещен в соответствии с законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации (список I, утвержден Постановлением Правительства РФ от 1 октября 2012 г. № 1002; далее – Постановление № 1002)2, значится маковая солома, значительный размер которой составляет 20 г. Однако общественная опасность оборота именно соломы, а не содержащегося в ней морфина, связана как со значительной концентрацией указанного вещества в ее составе, так и с легкостью немедицинского употребления соломы.
Во-первых, включение наркотикосодержащих частей растений в перечень предметов преступления не может быть обосновано общественной опасностью оборота таких растений. Например, условный килограмм листа кока без проведения специфических химических реакций по опасности не равен количеству кокаина, заключенному в указанной массе листа. Ситуация с маковой соломой аналогична. В 2008 г. Всемирная организация здравоохранения, не отнеся кат к числу наркотиков, «вызывающих серьезную зависимость», тем не менее обратила внимание, что его употребление приводит к физиологическим последствиям3. В каждом из указанных случаев для получения из перечисленных растений опасного для здоровья продукта необходимы как значительное количество сырья, так и проведение технологических процессов с ним. Это не означает, что оборот указанных растений (их частей) не представляет общественной опасности и подлежит декриминализации, однако простое сопоставление размера наказаний – например, за изготовление наркотика и за незаконное культивирование растения в особо крупном размере (ч. 3 ст. 228, п. «в» ч. 2 ст. 231 УК) – позволяет предположить, что законодатель считает возделывание соответствующих растений менее опасным деянием, нежели изготовление запрещенных веществ. Уголовная ответственность за оборот наркотикосодержащих частей растений безусловно должна быть, однако, на мой взгляд, наказание должно быть существенно ниже, чем за оборот наркотических средств и психотропных веществ.
Во-вторых, в конечном итоге общественно опасными являются действия виновного именно с веществами, а не с растительной «формой», в которой эти вещества содержатся в текущий момент (за исключением маковой соломы, ката и листа кока). Иными словами, вещества, перечисленные в Постановлении № 1002, представляют общественную опасность, даже когда они еще содержатся в тканях растений. Еще в 1998 г. Пленум Верховного Суда РФ указывал, в частности, что одной из форм приобретения наркотиков является «сбор дикорастущих растений или их частей ˂…˃ остатков ˂…˃ наркотикосодержащих растений» (абз. 2 п. 2 Постановления от 27 мая 1998 г. № 9).
В период действия указанного постановления одной из задач следствия являлось установление размера наркотика, содержащегося в обнаруженном у виновного сырье. В п. 1 примечания к «Сводной таблице заключений Постоянного комитета по контролю наркотиков…» (действовала с 1996 по 2000 г.) указывалось на обязанность эксперта проводить экстракцию вещества «с последующим пересчетом сухого остатка на соответствие размерам для данного вещества или средства, приведенного в Сводной таблице».
В то же время в соответствии с примечанием 2 к таблице, утвержденной Постановлением № 1002 и содержащей указания на значительный, крупный и особо крупный размеры для растения либо частей растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества (для целей ст. 228, 228.1, 229 и 229.1 УК), перед экспертом ставится задача определения не количества таких веществ или наркотикосодержащих частей растений, а общей массы растений. При этом, например, наркотик может быть сконцентрирован в одной части растения и отсутствовать в другой. Однако размер наркотика и, в конечном итоге, уголовная ответственность за оборот наркотикосодержащего растительного сырья, исходя из текущей редакции Постановления № 1002, зависят не от количества «чистого» вещества, а от общей массы наркосодержащего растения.
В связи с этим применительно к уголовной ответственности за незаконный оборот наркотикосодержащих растений (частей) можно сделать следующие выводы.
Во-первых, отождествление уголовной ответственности за оборот наркотиков с уголовной ответственностью за оборот наркотикосодержащих растений (их частей) не учитывает разную степень общественной опасности таких деяний, так как в последнем случае наркотик не находится в легкодоступной форме (исключения указаны ранее).
Во-вторых, требования подзаконных актов должны сводиться, на мой взгляд, к определению не количества наркотикосодержащего растительного сырья, а массы «химически чистых» запрещенных веществ в таком сырье. Очевидно, что в случае задержания подозреваемого с растительным сырьем для решения вопроса о квалификации содеянного представляется справедливым исходить из количества не сырья, а обнаруженного в нем запрещенного вещества и его сопоставления с размерами, установленными Постановлением № 1002.
1 Здесь и далее приведены данные сайта «Судебная статистика РФ» АПИ.
2 Постановление Правительства РФ от 1 октября 2012 г. № 1002 «Об утверждении значительного, крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ, а также значительного, крупного и особо крупного размеров для растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, для целей статей 228, 228.1, 229 и 229.1 Уголовного кодекса Российской Федерации».3 Бюллетень Всемирной организации здравоохранения. 86 (10): 741–42.
