Всегда рад, когда коллега начинает оппонировать и высказывать обоснованные доводы в противовес твоей позиции. Это позволяет оценить возможную ущербность своих доводов. И то, что уважаемый коллега Сергей Соловьёв посчитал мой пост «Когда не хватает аргументов» неприглядным, неэтичным и порочным отнюдь не огорчает, а только радует.
Значит, мои эмоции (а именно в эмоциональности при отсутствии аргументации и, о Боже, знании исторического анализа, а главное – предмета, меня обвинил коллега) не оставили его равнодушным.
К тому же, считая мои эмоции порочными, Сергей тем не менее предлагает коллегам ознакомиться с моим постом.
Кое в чем с ним полностью соглашусь, прежде всего, с отсутствием «исторического анализа». Ну не делал я его, как не делал анализа «научных, философских и исторических учений», да и не собирался делать, поскольку, исключительно с моей точки зрения, формат поста в блоге – это не научная работа и даже не статья.
Соглашусь с оппонентом и в том, что мой пост эмоционален. Каюсь, но в блог на сайте «АГ» писать стал в том числе и для того, чтобы выплеснуть эмоции, связанные с практикой.
А вот, в остальном, Сергей, позволю себе не согласиться с Вами.
Итак, по-Вашему, профессор Леонид Головко не является «реабилитатором инквизиционного процесса» и не обвиняет своих оппонентов в работе «на врагов народа». Ну что же, предлагаю коллегам прочесть публикацию Л. Головко «Институт следственных судей: американизация путем манипуляции», опубликованную на сайте РАПСИ 20 марта 2015 г. (это о незнании мною предмета – позиции профессора).
Ведь по замыслу автора название публикации определяет ее главную идею? Или я не прав.
Тогда процитирую профессора.
На «серьезном аналитическом уровне» профессор утверждает: «…на самом деле ни к апробированным европейским институтам, ни к оптимизации уголовной юстиции инициатива о следственных судьях отношения не имеет. Нас просто вынуждают не мытьем, так катаньем оставаться в русле общего постсоветского мейнстрима по принудительной американизации уголовного процесса. Дескать, вы можете критиковать Майдан, не любить Саакашвили, иметь собственное представление об историческом развитии, но в правовой сфере все в любом случае останется под нашим контролем. Если Украина, Грузия или Прибалтика ввели у себя под нашим чутким руководством институт следственных судей в рамках очередной волны “американизации”, то это сделаете и вы, каково бы ни было ваше отношение к происходящим в этих странах событиям, качеству проведенных там реформ, их результатам, пользе соответствующего опыта для вашей страны и т.п.».
О сторонниках введения института следственных судей Л. Головко пишет следующее: «Нашим теоретикам было дозволено реальными авторами инициативы лишь “покопаться” в технических деталях, отточить формулировки на русском языке, подобрать какую-нибудь аргументацию для внутреннего пользователя. Не более того… Чисто геополитический проект по сохранению институционального правового контроля за постсоветскими странами».
Ну что же, если профессор считает такие рассуждения «серьезным аналитическим уровнем», то я утверждаю, что мой критикуемый Сергеем пост более чем обоснован.
Я не теоретик, я практик (хотя по совместительству являюсь старшим преподавателем кафедры уголовного права и процесса НИУ «БелГУ»).
И именно как практик я указал свой главный аргумент – «следствием создания этого института станет реализация конституционного принципа состязательности сторон на стадии досудебного производства и расширение возможностей защиты на предоставление доказательств на этой стадии».
Аргумента, более обоснованного, чем этот, не знаю.
А для наглядности приведу пример из практики моего критика.
Итак, 23 декабря 2011 г. Черёмушкинский райсуд г. Москвы отклонил жалобу адвоката С.А. Соловьёва на постановление следователя, которым было отклонено ходатайство адвоката о проведении налоговой проверки юрлица или о назначении по делу комиссионной экспертизы с привлечением налоговых органов, с чем полностью согласилась кассационная инстанция Мосгорсуда, указав в своем постановлении следующее: «Вывод суда о том, что постановление следователя не препятствует Г-е С.М. реализовать свое право на заявление ходатайства о прекращении уголовного преследования и не нарушает его конституционные права и свободы, также является правильным, основанным на положениях закона и материалах дела.
Таким образом, признавая принятое судом решение законным и обоснованным, учитывая положения ст. 38 УПК РФ, предоставляющей следователю право самостоятельно направлять ход расследования и принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения кассационной жалобы заявителя по изложенным в ней доводам».
Следует отметить, что выводы и райсуда, и кассационной инстанции полностью соответствуют сегодняшней законодательной трактовке крайне ограниченных возможностей досудебного контроля, а предлагаемый законопроект резко изменить ситуацию, когда спор адвоката и следователя на стадии досудебного производства рассматривает сам следователь, к тому, что появляется независимый арбитр, который станет над сторонами защиты и обвинения.
О том, как с введением института следственных судей расширятся возможности защиты на предоставление доказательств и отстаивание своей позиции, можно понять, прочитав предлагаемые концепции.
И я как практик поддерживаю любую, даже малейшую возможность расширения прав защиты.
А насколько это будет реальным, а не декларативным (как указывает Сергей), рассудит сначала законодатель, ну а уж затем практика.
Значит, мои эмоции (а именно в эмоциональности при отсутствии аргументации и, о Боже, знании исторического анализа, а главное – предмета, меня обвинил коллега) не оставили его равнодушным.
К тому же, считая мои эмоции порочными, Сергей тем не менее предлагает коллегам ознакомиться с моим постом.
Кое в чем с ним полностью соглашусь, прежде всего, с отсутствием «исторического анализа». Ну не делал я его, как не делал анализа «научных, философских и исторических учений», да и не собирался делать, поскольку, исключительно с моей точки зрения, формат поста в блоге – это не научная работа и даже не статья.
Соглашусь с оппонентом и в том, что мой пост эмоционален. Каюсь, но в блог на сайте «АГ» писать стал в том числе и для того, чтобы выплеснуть эмоции, связанные с практикой.
А вот, в остальном, Сергей, позволю себе не согласиться с Вами.
Итак, по-Вашему, профессор Леонид Головко не является «реабилитатором инквизиционного процесса» и не обвиняет своих оппонентов в работе «на врагов народа». Ну что же, предлагаю коллегам прочесть публикацию Л. Головко «Институт следственных судей: американизация путем манипуляции», опубликованную на сайте РАПСИ 20 марта 2015 г. (это о незнании мною предмета – позиции профессора).
Ведь по замыслу автора название публикации определяет ее главную идею? Или я не прав.
Тогда процитирую профессора.
На «серьезном аналитическом уровне» профессор утверждает: «…на самом деле ни к апробированным европейским институтам, ни к оптимизации уголовной юстиции инициатива о следственных судьях отношения не имеет. Нас просто вынуждают не мытьем, так катаньем оставаться в русле общего постсоветского мейнстрима по принудительной американизации уголовного процесса. Дескать, вы можете критиковать Майдан, не любить Саакашвили, иметь собственное представление об историческом развитии, но в правовой сфере все в любом случае останется под нашим контролем. Если Украина, Грузия или Прибалтика ввели у себя под нашим чутким руководством институт следственных судей в рамках очередной волны “американизации”, то это сделаете и вы, каково бы ни было ваше отношение к происходящим в этих странах событиям, качеству проведенных там реформ, их результатам, пользе соответствующего опыта для вашей страны и т.п.».
О сторонниках введения института следственных судей Л. Головко пишет следующее: «Нашим теоретикам было дозволено реальными авторами инициативы лишь “покопаться” в технических деталях, отточить формулировки на русском языке, подобрать какую-нибудь аргументацию для внутреннего пользователя. Не более того… Чисто геополитический проект по сохранению институционального правового контроля за постсоветскими странами».
Ну что же, если профессор считает такие рассуждения «серьезным аналитическим уровнем», то я утверждаю, что мой критикуемый Сергеем пост более чем обоснован.
Я не теоретик, я практик (хотя по совместительству являюсь старшим преподавателем кафедры уголовного права и процесса НИУ «БелГУ»).
И именно как практик я указал свой главный аргумент – «следствием создания этого института станет реализация конституционного принципа состязательности сторон на стадии досудебного производства и расширение возможностей защиты на предоставление доказательств на этой стадии».
Аргумента, более обоснованного, чем этот, не знаю.
А для наглядности приведу пример из практики моего критика.
Итак, 23 декабря 2011 г. Черёмушкинский райсуд г. Москвы отклонил жалобу адвоката С.А. Соловьёва на постановление следователя, которым было отклонено ходатайство адвоката о проведении налоговой проверки юрлица или о назначении по делу комиссионной экспертизы с привлечением налоговых органов, с чем полностью согласилась кассационная инстанция Мосгорсуда, указав в своем постановлении следующее: «Вывод суда о том, что постановление следователя не препятствует Г-е С.М. реализовать свое право на заявление ходатайства о прекращении уголовного преследования и не нарушает его конституционные права и свободы, также является правильным, основанным на положениях закона и материалах дела.
Таким образом, признавая принятое судом решение законным и обоснованным, учитывая положения ст. 38 УПК РФ, предоставляющей следователю право самостоятельно направлять ход расследования и принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения кассационной жалобы заявителя по изложенным в ней доводам».
Следует отметить, что выводы и райсуда, и кассационной инстанции полностью соответствуют сегодняшней законодательной трактовке крайне ограниченных возможностей досудебного контроля, а предлагаемый законопроект резко изменить ситуацию, когда спор адвоката и следователя на стадии досудебного производства рассматривает сам следователь, к тому, что появляется независимый арбитр, который станет над сторонами защиты и обвинения.
О том, как с введением института следственных судей расширятся возможности защиты на предоставление доказательств и отстаивание своей позиции, можно понять, прочитав предлагаемые концепции.
И я как практик поддерживаю любую, даже малейшую возможность расширения прав защиты.
А насколько это будет реальным, а не декларативным (как указывает Сергей), рассудит сначала законодатель, ну а уж затем практика.
