Вопрос о смертной казни – всегда очень деликатный и вызывающий серьезную полемику между ее сторонниками и противниками – в связи с террористическим актом 22 марта в Московской области вновь актуализировался с особенной остротой.
В ответ на этот теракт стали высказываться доводы в пользу отмены моратория на смертную казнь в России, с опорой на то, что появилась хорошая возможность восстановить ряд важных институтов для предотвращения особо опасных тяжких преступлений – например, вернуть смертную казнь, а смертям нужно противопоставить тотальные казни террористов и репрессии против их семей. Лозунг о введении смертной казни, по мнению сторонников данного подхода, отвечает настроениям и ожиданиям нашего общества, и эту тему нужно «глубоко проработать».
Отсюда представляется критически важным, что юристам и правовой науке следует дать государству и обществу обоснованные ответы на вопросы: влияет ли наличие или отсутствие смертной казни в числе мер уголовного наказания на состояние насильственной преступности, приносит ли этот вид наказания положительный эффект и позволяет ли сделать жизнь любого из нас более безопасной?
Для правильного вывода – и, главное, для обоснования того, что поможет в борьбе с терроризмом, а что – скорее популизм, – следует провести непредвзятые исторический, социологический и криминологический экскурсы в эту тему.
Согласно известному выражению «в основе права лежит не логика, но опыт». Право в течение очень длительного времени, изучая порой неожиданные закономерности в области криминологии, может дать научное обоснование действий, которые необходимо предпринимать на практике в случае тех или иных социальных потрясений. Правоведы же должны удержать власть от принятия необоснованных решений, которые не приведут к упрочнению безопасности людей.
Вопрос о смертной казни, ее включении в систему наказаний – важнейший в сфере криминологии и уголовно-исполнительной системы, а в конечном счете и всей уголовной политики страны.
Смертная казнь в различных формах длительное время применялась во всех странах, иногда становясь основной мерой наказания, как, например, в Греции. По законам Драконта в V в. до н.э. за любое, даже незначительное воровство полагалась смертная казнь. Суровость этого свода законов нашла отражение в крылатом выражении «драконовские меры», описывающем чрезвычайно строгие наказания.
А вот в Русской Правде XI в. смертная казнь как наказание не предусматривалась, хотя присутствовало право кровной мести.
Впервые в истории Русского государства смертная казнь была законодательно закреплена в 1398 г. в Двинской уставной грамоте Она предусматривалась только за один состав преступления, причем не за убийство, а за квалифицированную кражу (совершенную в третий раз). Действовала Грамота на территории, в наши дни относящейся к Архангельской области.
Постепенно путем заимствования норм византийского уголовного права, которое предусматривало смертную казнь за целый ряд преступлений, в том числе за оскорбление и заговор против императора, святотатство, изнасилование, эта мера наказания была воспринята в русском законодательстве. Так, в Соборном уложении 1649 г. смертная казнь полагалась уже за 60 преступлений. В частности, за религиозные преступления было предусмотрено сожжение (именно так был казнен протопоп Аввакум), за фальшивомонетничество предполагалось залитие в горло расплавленного металла, за убийство – закапывание живьем в землю. Были установлены так называемые квалифицированные виды смертной казни ‒ четвертование, колесование и сажание на кол.
В законах Петра I смертная казнь применялась уже в более чем в 120 статьях. А вот при Елизавете Петровне в 1753 г. эта мера наказания была отменена. Впоследствии она около 70 лет отсутствовала в отечественном законодательстве.
В Уголовном кодексе РСФСР 1922 г. наказание в виде смертной казни предусматривали около 40 составов. Расстрелять могли даже за неисполнение обязательств по договору, заключенному с госучреждением или предприятием. В 1960 г. – за мародерство, в 1962 г. – за взяточничество.
По оценкам экспертов ООН, приговоров к смертной казни в СССР выносилось больше, чем в любой другой стране, что, однако, никак не повлияло на снижение уровня преступности.
Допуская смертную казнь даже в виде исключительной меры наказания, надо понимать, что область ее применения всегда и везде имеет тенденцию к расширению. Представляется, что смертная казнь, если она имеется в арсенале уголовных наказаний, постепенно получает в руках государства самое широкое применение. Причем тогда, когда права личности приносятся в жертву интересам (реальным или мнимым) государства или определенных групп людей в нем.
Можно было бы согласиться с тем, что после ухода в прошлое принципа кровной мести смертная казнь могла бы быть полезной, если бы была способна устранить большее зло, чем является она сама, либо если бы она могла противостоять деяниям, приносящим наивысший вред обществу, государству или человеку.
Собственно, единственное основание, по которому многие люди считают необходимым использование смертной казни, ‒ это возмездие за наиболее жестокие преступления, в частности за убийство.
Но и оно нивелируется наличием наказания в виде пожизненного заключения.
Во всем остальном, полагаю, нет никаких оснований для применения смертной казни в цивилизованном обществе, придерживающемся принципа верховенства права.
Может ли смертная казнь помочь в борьбе с преступностью? В 1988‒2002 гг. под эгидой ООН проводилось исследование, которое показало, что никаких доказательств того, что угроза смертной казни имеет сдерживающий эффект для потенциальных преступников или больший эффект, чем пожизненное заключение, нет.
Этот вывод также подтверждает история законодательства и применения смертной казни в нашей стране, в которой существовали периоды отсутствия такой меры наказания, периоды ее наличия при редком фактическом применении и, напротив, применения массового. Такое разнообразие подходов не привело к снижению уровня преступности. А коммунистический террор с массовым применением смертной казни и вовсе имел для страны катастрофические последствия.
Многовековой опыт России убедительно свидетельствует, что без смертной казни можно обходиться.
При исследовании статистики преступности давно установлено, что количество убийств и иных тяжких преступлений в любой стране на протяжении длительного времени остается приблизительно одинаковым, иногда даже снижается, несмотря на наличие или отсутствие в ней смертной казни. Как говорил Уинстон Черчилль, «если убить убийцу, число убийц не изменится».
Всплески преступности, включая разгул террора, приходятся на периоды социальной нестабильности и крупных социальных потрясений.
Факт присутствия в любой – даже в самой совершенной – судебной системе возможности судебной ошибки при наличии смертной казни означает перспективу лишения жизни невиновного человека, делает эту меру наказания неприемлемой.
При этом важно понимать, что полный запрет на применение смертной казни оздоравливающе действует на общество в целом: на его гуманизацию, на политическую борьбу, не предусматривающую в качестве возможного способа физическое устранение конкурента, на поиск и расширение альтернативных мер наказания. При отсутствии смертной казни в уголовном законе страны все меры наказания как бы автоматически «понижаются», а судьи выносят более мягкие приговоры.
На 2023 г. смертная казнь остается законной в 55 странах мира из 193 стран ‒ членов ООН. Наибольшее количество смертных приговоров выносится и исполняется во Вьетнаме, Китае, Афганистане, Саудовской Аравии, Судане и Иране. Нельзя сказать, что это самые безопасные в криминогенном плане государства.
Все европейские страны, кроме Беларуси, исключили смертную казнь из арсенала мер наказания за уголовные преступления. Согласно ст. 1 Протокола № 6 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подписанного в г. Страсбурге 28 апреля 1983 г., «Смертная казнь отменяется. Никто не может быть приговорен к смертной казни и казнен».
В современной России смертная казнь фактически не применяется с 1996 г. Несмотря на то, что данная мера наказания предусмотрена Конституцией РФ как действующая «впредь до ее отмены», существует мораторий на ее применение.
История его появления следующая. В 1999 г. Конституционный Суд РФ по жалобе, поданной адвокатом Генрихом Падвой, признал неконституционной возможность вынесения смертных приговоров в отсутствие судов присяжных во всех регионах страны (на тот момент они отсутствовали в Чечне) (Постановление от 2 февраля 1999 г. № 3-П). В 2009 г. КС подтвердил невозможность назначения смертной казни уже после введения суда присяжных в Чечне, мотивировав тем, что «в результате длительного моратория на применение смертной казни сформировались устойчивые гарантии права человека не быть подвергнутым смертной казни и сложился конституционно-правовой режим, в рамках которого ‒ с учетом международно-правовой тенденции и обязательств, взятых на себя Российской Федерацией, ‒ происходит необратимый процесс, направленный на отмену смертной казни как исключительной меры наказания» (Определение от 19 ноября 2009 г. № 1344-О-Р).
С точки зрения действующего российского законодательства, преодолеть такой запрет, принятый Конституционным Судом, представляется невозможным.
Следует отметить, что вопреки бытующему мнению об устрашающем эффекте смертной казни и его сдерживающем влиянии на преступность статистика совершения преступлений в России отчетливо показала отсутствие зависимости уровня преступности от наличия или отсутствия смертной казни в правоприменительной практике. Так, за 26 лет, которые прошли с 1996 г. (момента прекращения применения смертной казни в России), количество умышленных убийств сократилось в четыре раза ‒ с 29,4 тыс. до 7,6 тыс. в 2022 г.
Русский правовед Н.С. Таганцев писал: «не надо быть пророком, чтобы сказать, что недалеко то время, когда смертная казнь исчезнет из уголовных кодексов и для наших потомков самый спор о ее целесообразности будет казаться столь же странным, каким представляется теперь для нас вопрос о необходимости и справедливости колесования или сожжения преступников».
И если всем понятно, что убивать нельзя, зачем разрешать убивать государству?
Человечество не в силах победить преступность и уничтожить «преступного человека». Возможно лишь осуществлять определенный контроль над преступностью и объективное реагирование на нее (предупреждение и удержание на более или менее «приемлемом» уровне).
В целом криминологи соглашаются, что причины преступности главным образом связаны с самим обществом, с социальными противоречиями и экономическим неравенством, которые не могут быть полностью устранены. Причем, как ни парадоксально, состояние пенитенциарной системы, а также то, предусматривает ли законодательство самую жестокую меру наказания ‒ смертную казнь, и уровень преступности, ‒ явления, коррелирующие друг с другом.
В тех странах, где нет смертной казни, а в тюрьмах с лучшими условиями содержания находится небольшое число заключенных, уровень преступности ниже. Примером служат, например, скандинавские страны.
Так, террорист Брейвик, организатор и исполнитель взрыва в 2011 г. в центре Осло и нападения на молодежный лагерь, в результате чего 77 человек погибли и 151 ранены, отбывает пожизненное заключение в трехкомнатной одиночной камере и имеет доступ в интернет и спортзал.
Какие же выводы делает и какую опору для построения более счастливого и безопасного общества дает непредвзятый правовой анализ изучения вопроса «Смертная казнь: за и против»?
Во-первых, этот вопрос нельзя решать скоропалительно и эмоционально. В условиях столь серьезного социального потрясения не стоит призывать общество к его разрешению так, как посчитает большинство. Все-таки ответ на этот вопрос лежит в сфере правовой науки.
Вечность такого явления, как преступность, позволяет государству и обществу лишь обеспечивать более или менее корректный контроль над ним. Гражданское общество должно понимать, что с введением смертной казни безопасность людей не усилится. Напротив, нравы ужесточатся, и насилие будет порождать новое насилие.
Наличие смертной казни не предотвращает преступления.
Объективный анализ человеческой истории и правоприменения дает основание заключить, что в цивилизованном обществе смертная казнь вообще не должна применяться в числе мер уголовного наказания.
Главное для безопасности людей – эффективное выполнение государством его функции по защите жизни граждан и соблюдение правоохранителями прав человека – даже того, кто подозревается в терроризме, а также создание нормальных условий для объективного, профессионального – с соблюдением всех процессуальных гарантий, в том числе права на защиту, – расследования каждого уголовного дела и его справедливого рассмотрения независимым и непредвзятым судом. Важно помнить, что судебные ошибки при наличии смертного приговора и его исполнении носят необратимый характер. Обществу важно, чтобы не покарали кого попало и правоохранительные органы поставили соответствующую «галочку», а чтобы был наказан именно преступник.
Возрождение института смертной казни, безусловно, будет иметь побочный эффект в виде ужесточения остальных видов наказаний и может привести к существенному расширению применительно к ряду уголовных составов.
Основной силой в борьбе с террором, безусловно, является государство с его силовыми институтами для предотвращения терактов и уничтожения террористов, оказавших сопротивление. После теракта в Крокус Сити Холле общество, безусловно, рассчитывает на честное расследование преступления, на усиление борьбы с терроризмом для недопущения подобного впредь.
Кроме того, считаю необходимым исключить из лексикона слово «репрессии». Репрессии всегда несправедливы, говорят только о недостаточной развитости общества и, рождая страх, по существу ничему не помогают. Не нужно забывать о репрессиях в отношении миллионов невинных людей в 30-х гг. ХХ в., унесших столько жизней, что сейчас стоит вопрос о сбережении российского населения.
Безусловно, в каждом государстве должна действовать программа контроля над преступностью. Но вся соответствующая работа может основываться лишь на научных криминологических знаниях, должна носить системный характер и предполагать достижение в результате ее исполнения конкретных результатов, главным из которых станет более счастливая и безопасная жизнь общества.
