В науке цивилистического процесса дискуссия о правовой природе мирового соглашения ведется давно, но актуальности не теряет. Мировое соглашение является актом реализации процессуального права, совершая который стороны отказываются от их права на продолжение процесса и вынесение судебного решения. Очевидно, что такой способ урегулирования правового конфликта привлекателен как для сторон спорного правоотношения (ввиду снижения судебных расходов по делу, а также сохранения деловых отношений между процессуальными противниками), так и для государства, которое, по сути, сокращает публично-правовые издержки на полноценное разрешение спора, ограничиваясь проверкой и утверждением судебным органом волеизъявления сторон.
Вместе с тем не стоит забывать, что «внутри» судебного акта, которым утверждается мировое соглашение, лежит обычная гражданско-правовая сделка. В Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 июля 2014 г. № 50 «О примирении сторон в арбитражном процессе» (п. 9) разъяснено, что мировое соглашение представляет собой соглашение сторон, т.е. сделку, вследствие чего к этому соглашению, являющемуся одним из средств защиты субъективных прав, помимо норм процессуального права применяются нормы гражданского права о договорах, в том числе правила о свободе договора (ст. 421 ГК РФ). Таким соглашением, если оно утверждено арбитражным судом, стороны прекращают спор (полностью или в части) на основе добровольного урегулирования взаимных претензий и утверждения взаимных уступок.
Иначе говоря, мировое соглашение, с одной стороны, является результатом реализации процессуальных прав и исполнения обязанностей, который выражается в процессуальных действиях:
- сторон – в виде ходатайства в адрес суда об утверждении мирового соглашения;
- суда – по рассмотрению и проверке ходатайства сторон на предмет его соответствия закону, а также по утверждению мирового соглашения и прекращению производства по делу либо отказу в его утверждении.
С другой стороны, мировое соглашение есть сделка или действие, т.е. внешнее выражение воли лица, направленное на достижение определенного правового результата (установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, ст. 153 ГК).
Таким образом, если смешанная правовая природа мирового соглашения, на которую указывают многие авторы, позволяет рассматривать его в качестве юридического факта как процессуального (процессуальное действие), так и материального (сделка) права, почему бы не рассмотреть вопросы порочности такого факта через «преломление» норм материального и процессуального права?
Механизм оспаривания обычной гражданско-правовой сделки, в том числе по основаниям дефекта воли, понятен и основательно разработан в доктрине и законе. Так, при наличии пороков воли, содержания, формы и субъектного состава заинтересованное лицо в порядке искового производства может обратиться за судебной защитой его прав и законных интересов, нарушенных данной сделкой. При этом срок исковой давности по требованию о признании недействительной ничтожной сделки и применению последствий ее недействительности составляет три года (п. 1 ст. 181 ГК); в течение одного года заинтересованное лицо может рассчитывать на удовлетворение иска по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и применении последствий ее недействительности (п. 2 ст. 181 ГК).
Иначе обстоит дело с признанием порока сделки, составляющей содержание мирового соглашения. В силу того, что мировое соглашение утверждается судом, т.е. облекается в форму судебного акта, отдельное оспаривание сделки в содержании мирового соглашения допускается только путем обжалования судебного акта, которым эта сделка санкционирована. Обжалование определения об утверждении мирового соглашения по ч. 11 ст. 153.10 ГПК РФ и ч. 11 ст. 141 АПК РФ в кассационном порядке возможно в течение месяца.
Полагаю, что с учетом обязанности суда при утверждении мирового соглашения проверить его содержание на предмет нарушения закона и прав третьих лиц ничтожная сделка с очевидными пороками вполне может быть выявлена и аннулирована судом на этапе рассмотрения вопроса об утверждении мирового соглашения. Например, применительно к случаям нарушения порядка совершения крупных сделок Пленум ВАС в Постановлении от 16 мая 2014 г. № 28 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью» указывал, что при анализе условия мирового соглашения на предмет нарушения законодательства о крупных сделках у суда сохраняется обязанность по проверке его условий на предмет очевидных злоупотреблений, при которых может идти речь о ничтожности сделки (ст. 10 и 168 ГК).
Однако возможны ситуации, при которых суд может допустить ошибку и утвердить порочную сделку внутри мирового соглашения. Возникает вопрос: что делать, если недействительность сделки в содержании мирового соглашения проявится за рамками месячного срока его обжалования (например, вступившие в сговор стороны обратились к судебной процедуре утверждения мирового соглашения не ради прекращения спора и примирения, а как к способу искусственного создания кредиторской задолженности или незаконного отчуждения имущества (притворная сделка))?
Альтернативой инстанционному обжалованию (оспариванию) дефектного мирового соглашения (сделки) выступает институт пересмотра судебного акта по новым или вновь открывшимся обстоятельствам. Так, пересмотр судебного акта, которым утверждена ничтожная сделка, осуществляется в течение трех месяцев по правилам ч. 1 ст. 394 ГПК, ч. 1 ст. 312 АПК. Данный срок представляется применительно к целям обращения за судебной защитой более реальным, нежели «усеченный» месячный срок кассационного обжалования.
Однако и здесь препятствия неизбежны. В отличие от кассационного или надзорного производства, пересмотр судебного акта по новым или вновь открывшимся обстоятельствам не связан с его проверкой вышестоящим судом на предмет возможных судебных ошибок. Если суд не выполнит обязанность по проверке мирового соглашения на предмет его соответствия закону и отсутствия нарушений прав и законных интересов третьих лиц и утвердит мировое соглашение, в основу которого положена ничтожная сделка, тем самым будет принят незаконный судебный акт. Его исправление относится к компетенции вышестоящей инстанции, но не суда, допустившего судебную ошибку. Даже если недействительность сделки внутри мирового соглашения будет выявлена много позже его утверждения, логика института пересмотра должна сохраняться. В противном случае суд, вынесший незаконное и необоснованное решение, будет наделен компетенцией суда проверочной инстанции, что недопустимо.
Более того, обстоятельства порочности мирового соглашения существовали на момент его утверждения, и суд должен был и мог о них знать, однако допустил судебную ошибку, утвердив такое соглашение. Следовательно, рассматривать ничтожность сделки внутри мирового соглашения нельзя ни в качестве нового, ни вновь открывшегося обстоятельства.
Таким образом, наблюдается проблема: потерпевшая сторона, пропустившая срок обжалования судебного акта, которым утверждено ничтожное мировое соглашение (сделка), фактически не имеет альтернативных инструментов для нейтрализации правовых последствий дефектного мирового соглашения ввиду непригодности для таких целей института пересмотра по новым или вновь открывшимся обстоятельствам.
Вместе с тем ничтожная сделка, хотя и «защищенная» судебным актом, в силу ее существенного правового порока может создавать неблагоприятные последствия не только для потерпевшей стороны, но и для гражданского оборота в целом, а потому, очевидно, должны быть иные процедурные механизмы ее аннулирования.
Представляется, что основой такого механизма мог бы стать разработанный в гражданском праве порядок оспаривания недействительных сделок. Обращаясь с отдельным иском о признании недействительной сделки, составляющей содержание мирового соглашения, стороны наделены широким арсеналом процессуально-правовых средств, применение которых на стадии кассационного производства исключено. В частности, в рамках отдельного производства сторонам доступен широкий инструментарий доказывания; возможны вступление в дело соистца, привлечение соответчика и третьих лиц, предъявление встречного иска; судебный акт может быть обжалован в апелляционном порядке.
Однако основным преимуществом такого механизма, выделяющим его на фоне классической процедуры обжалования судебного акта, является срок.
Учитывая, что ничтожность сделки внутри мирового соглашения может быть выявлена уже после принятия судебного акта, срок исковой давности по требованию о признании недействительной ничтожной сделки и применению последствий недействительности, на мой взгляд, является более оптимальным правовым условием для цели поражения материально-правовых последствий порочного мирового соглашения (сделки). С учетом смешанной правовой природы мировых соглашений, полагаю, не следует исключать из процессуальной материи работающие инструменты защиты из других отраслей права, ведь в конечном итоге – помимо задачи содействия мирному урегулированию споров – цивилистический процесс, в первую очередь, призван защищать нарушенные или оспариваемые права и законные интересов лиц, нуждающихся в такой защите.
Так, постановлением Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 30 мая 2019 г. по делу № А45-6196/2018 было отменено мировое соглашение между сторонами, а дело возвращено в суд первой инстанции. Несмотря на пропуск срока обжалования мирового соглашения, вновь вступившая в судебное разбирательство сторона – ФНС России – в кассационной жалобе просила признать указанное соглашение недействительным. Хотя стороны истца и ответчика настаивали на оставлении в силе решения первой инстанции, арбитражный суд округа, руководствуясь положениями п. 12 Постановления Пленума ВАС от 23 декабря 2010 г. № 63, а также п. 26 Постановления Пленума ВАС от 22 июня 2012 г. № 35, посчитал доводы кассационной жалобы УФНС обоснованными. ФНС России, выполняющая функции уполномоченного органа, сочла, что ее права и законные интересы нарушены оспариваемым мировым соглашением, утвержденным судом по другому делу в исковом процессе. В частности, если такое соглашение обладает признаками, указанными в ст. 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве, то на этом основании она вправе обжаловать определение об утверждении мирового соглашения, при этом в случае пропуска срока обжалования суд вправе восстановить его с учетом того, когда подавшее жалобу лицо узнало или должно было узнать о нарушении его прав и законных интересов.
