Семейное законодательство – отрасль весьма своеобразная. С одной стороны, она кодифицирована еще с советских времен, что в прошлые десятилетия было отличительным признаком далеко не всех отраслей права, – и это показывает признание государством важности норм данной отрасли. С другой – создается впечатление, что в повседневных социально-экономических условиях нормы семейного права теряются, отходят на второй, а то и третий план, как прогулочная яхта неизбежно теряется на фоне лайнеров и танкеров, поскольку нормы других отраслей кажутся более насущно-важными.
Однако важно понимать, что в действительности нормы семейного права имеют первостепенное значение, ибо регулируют отношения внутри семьи, – то есть в самом ближнем круге каждого гражданина, особенно несовершеннолетнего. Если в семье все благополучно, мирно, спокойно и стабильно, если семья является надежным тылом, гражданам проще решать социальные, экономические и любые другие жизненные вопросы.
Именно поэтому считаю, что предлагаемые группой членов Совета Федерации и депутатов Госдумы изменения в Семейный кодекс РФ и ряд профильных федеральных законодательных актов (законопроект № 157281-8) можно приветствовать как направленные на укрепление защиты семьи путем защиты родительства.
Отдельно подчеркну, что направленность положений законопроекта на защиту семьи и родительства важна основной целью – защитой детства как того важнейшего, что необходимо бережно защищать и государству, и всем гражданам.
При этом отмечу логичность предлагаемых новелл – в свете изменений, внесенных в 2020 г. в Конституцию РФ и требующих внесения соответствующих поправок в профильные законы. Рассматриваемый законопроект направлен на законодательное развитие введенного в ст. 72 Конституции п. «ж.1», согласно которому в совместном ведении РФ и ее субъектов находятся защита семьи, материнства, отцовства и детства, а также института брака как союза мужчины и женщины; создание условий для достойного воспитания детей в семье, а также осуществления совершеннолетними детьми обязанности заботиться о родителях.
И уже первая новелла, предложенная в виде абз. 2 п. 1 ст. 1 Семейного кодекса, демонстрирует уточненный вектор государственной политики в семейно-правовой сфере, а именно: «Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления и защиты семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, укрепления авторитета родителей в семье и обществе, уважения к семейным и нравственным ценностям народов России, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав».
Пункт 3 ст. 1 предлагается изложить в следующей редакции: «Регулирование семейных отношений осуществляется в соответствии с принципами добровольности брачного союза мужчины и женщины, равенства прав супругов в семье, самостоятельности семьи в принятии решений относительно своей жизни и разрешения внутрисемейных вопросов по взаимному согласию, презумпции добросовестности родителей при осуществлении родительских прав, приоритета семейного воспитания детей, заботы об их благосостоянии и развитии, обеспечения приоритетной защиты прав и законных интересов несовершеннолетних и нетрудоспособных членов семьи, недопустимости разрушения или создания угрозы разрушения семьи вопреки воле ее членов, в том числе в случае защиты прав и законных интересов отдельных членов семьи, которые в силу беспомощного состояния или возраста не могут защитить себя самостоятельно».
По моему представлению, в этих двух новеллах конкретизированы традиционные ценности, которые предполагается положить в основу государственной политики в семейной сфере, а в широком смысле – в основу политики государства в целом. При всей очевидной консервативности этих ценностей трудно оспаривать их естественность, а потому – логичность необходимости их закрепления в Семейном кодексе в развитие соответствующих конституционных новелл.
Названные два качества законопроекта – направленность на защиту семьи, родительства и детства и логичность развития конституционных новелл – четко просматриваются в том, как в Семейном кодексе и иных законах последовательно предлагается замена ставшего стандартно-привычным словосочетания «лица, заменяющие родителей» формулировкой «иные лица, на попечении которых находятся дети». Так, в законопроекте предлагается четко и однозначно зафиксировать, что родители – единственны, уникальны, заменить их нельзя даже в случае их отсутствия или недобросовестности (т.е. даже если произойдет расставание детей с родителями). По моему мнению, это исключительно значимое изменение, имеющее не только важное терминологическое, но и весомое идеологическое значение – установка государства на то, что родители навсегда остаются родителями, что бы ни случилось. Можно рассматривать это как важный сигнал верховной государственной власти, адресованный как обществу, так и – что немаловажно – чиновникам.
Этот аспект важно обозначить в свете деятельности органов опеки и попечительства, к работе которых у многих граждан, в том числе практикующих адвокатов, есть существенные претензии. Известны случаи, когда сотрудники органов опеки и попечительства не забирали (или забирали, но не сразу) из семей детей, подвергающихся жестокому отношению со стороны родителей (вплоть до избиения и иных проявлений насилия), но при этом изымали детей из семей, находящихся в сложных жизненных обстоятельствах и едва справляющихся с содержанием детей, но все же старающихся создать им наилучшую обстановку, вместо того, чтобы по инициативе властей помочь таким семьям, так как обстановка в них была для детей благоприятной. Предлагаемые изменения направлены на то, чтобы вмешательства в дела семьи посторонних лиц, включая органы власти, по общему правилу не было.
В то же время недостаток законопроекта видится в том, что правило недопущения внешнего вмешательства в дела семьи не уравновешено возможностью принудительной защиты детей, подвергающихся жестокому обращению в семье. Считаю необходимым конкретизировать (хотя бы в виде примерного перечня) возможные виды вреда здоровью ребенка (причем не только физического, но и психологического), причинение которого подлежит однозначному исключению из методов воспитания. Никакое положение закона не должно быть истолковано как путь к допущению какого бы то ни было насилия по отношению к детям, и никакими традициями такое насилие оправдывать нельзя.
Не менее значимым представляется наличие определений понятий брака, семьи, родителей, близких родственников, родственников, свойственников – это необходимо для однозначного толкования и правоприменения.
Важно, чтобы дети, оставшиеся без попечения родителей, не лишались общения с другими родственниками. На это направлена, в частности, новая редакция п. 3 ст. 54 Кодекса: «Право ребенка, оставшегося без попечения родителей, на воспитание в семье обеспечивается органом опеки и попечительства…» – т.е. четко обозначается приоритет передачи таких детей прежде всего их родственникам, а не социальным организациям. Данное положение конкретизировано в п. 4 ст. 54: «Ребенок, нуждающийся во временной защите в случаях, предусмотренных статьей 79.2 настоящего Кодекса, или оставшийся без попечения родителей, имеет право на сохранение своего семейного окружения и устройство на попечение родственников, свойственников или фактических воспитателей, за исключением случаев, установленных настоящим Кодексом».
С учетом предлагаемого определения семьи как общности людей, соединенных отношениями брака, родства, свойства, усыновления (удочерения) и связанных общими семейными традициями и ценностями, взаимными правами и ответственностью друг перед другом, очевидно, что в случае отсутствия родителей дети могут быть переданы не только старшим родным братьям и сестрам, дедушкам и бабушкам (как обычно практикуется), но и другим родственникам – например, дядям и тетям, взрослым кузенам. Разумеется, предполагается, что передача детей их родственникам возможна лишь с согласия как детей, так и их родственников. В свете этого считаю необходимым отметить, что изменения – как внесенные в Конституцию, так и предлагаемые к внесению в Семейный кодекс и профильные законы – должны сопровождаться основательной разъяснительной и просветительской работой в обществе, чтобы эти новеллы были восприняты гражданами как руководство к повседневной жизни: в частности, чтобы для родственников осиротевших детей было само собой разумеющимся взять их на воспитание.
Предлагаемые новеллы масштабны, массивны, многогранны, вследствие чего требуют широкого обсуждения, в том числе в адвокатском сообществе. Уверен, что нужно всесторонне рассмотреть их, чтобы в случае принятия поправок в кратчайшие сроки определить практику их применения, так как от нее в высокой степени будут зависеть интересы детей.
