В 2015 г. я подавал заявление в Квалификационную комиссию судей Ханты-Мансийского окружного суда с целью стать федеральным судьей. На тот момент я уже имел степень доктора наук, статус адвоката и одновременно являлся заведующим кафедрой уголовного права и процесса СурГУ.
Свою юридическую профессиональную деятельность начал в 1999 г. в качестве преподавателя юридических дисциплин, сочетал ее с практической деятельностью юриста. В дальнейшем закончил аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию, в 2003 г. получил статус адвоката, продолжал одновременно деятельность в качестве преподавателя и практикующего юриста. В 2010 г. защитил докторскую диссертацию по специальности 12.00.08 по теме «Теоретико-методологические основы назначения уголовного наказания».
В связи с тем, что мои научные интересы как в то время, так и сейчас простираются непосредственно в область судейского усмотрения, процедуры и правил назначения уголовного наказания, возможностей применения в данных процессах юрисометрических технологий, у меня возникла мысль о возможности попробовать себя на поприще судейской профессии. К тому времени у меня уже был пятнадцатилетний стаж как теоретической, так и практической работы. Наиболее значимым мотивом в принятии такого решения были мои научные амбиции, возможность в той или иной степени на практике реализовать результаты своей научной работы. В этом смысле мой идеализм в оценке возможностей своим личным участием хоть в какой-то мере повлиять на улучшение ситуации в системе правосудия совпал с реальными возможностями. Те идеи, которые были реализованы в моей научной работе в начале 2000-х, когда они казались невообразимыми и малоинтересными юридическому сообществу, сейчас уже вполне вписываются в новые тренды legal tech. По моему убеждению, информатизация должна и может прийти в область правосудия и, в первую очередь, правосудия уголовного.
Сама процедура сдачи экзамена и отбора в квалификационной комиссии на уровне субъекта федерации каких-либо сложностей для меня не представляла, в ходе бесед я действительно видел искреннюю заинтересованность со стороны судейского корпуса в предоставлении возможности участия в конкурсном отборе претендентов с учеными степенями, достаточно высоким уровнем подготовки.
Однако факт наличия статуса адвоката явно обозначался как определенная проблема. Более того, в связи с тем, что у меня оставалось намерение продолжать научную и педагогическую деятельность, мое желание участвовать в конкурсе на должность федерального судьи в том же регионе, где мной ранее осуществлялась деятельность по линии адвокатуры, было расценено как самая значительная сложность. Для увеличения моих шансов пройти отбор мне было рекомендовано прекратить статус адвоката, что, собственно, мной и было сделано (в дальнейшем мне пришлось заново сдавать экзамен и вновь получать статус адвоката).
Решение об отказе в получении мной статуса судьи было принято на уровне отбора Администрацией Президента РФ. Причины отказа, как известно, не сообщаются. Полагаю, что таковыми могли быть, в первую очередь, риски конфликта интересов, некая презумпция недобросовестности в отношении адвокатов, которые по роду своей деятельности контактируют при работе в уголовно-правовой сфере с лицами, имеющими проблемы с законом, тем более предполагалось, что судейская работа будет осуществляться мной в том же регионе. Подобный исход в какой-то мере был прогнозируем. Поэтому, думается, что одним из вариантов преодоления данного фильтра может быть подача заявки на занятие должности мирового судьи, которые утверждаются на уровне субъекта федерации. Но данная перспектива меня не интересовала изначально, поэтому вообще не рассматривалась.
Возможно, в какой-то мере на решение об отклонении моей кандидатуры могли повлиять и иные факторы. Например, то, что мой доход от деятельности, которой я в тот момент занимался, был существенно выше жалования, которое предполагается для судьи. Вероятно, сыграл роль и факт наличия административной ответственности в связи с нарушением правил дорожного движения (в части несоблюдения скоростного режима).
Недавно «АГ» опубликовала материал об исследовании Институтом проблем правоприменения источников пополнения судейского корпуса. Полагаю, что выводы данного анализа вполне объективны и отражают действительное положение вещей. Более того, и само исследование, и мои личные наблюдения четко показывают, что ситуация с превращением судейского корпуса в закрытую систему, возобновляемую сугубо за счет секретарей и помощников судов, со временем только усугубляется.
Причин тому множество, но, полагаю, главная из них – цель дать пришедшим в систему лицам хотя бы надежду занять в системе достойное в смысле оплаты труда и социального статуса положение. Давайте зададимся вопросом, а много ли будет желающих работать секретарем или помощником в суде на существующих в настоящее время условиях при отсутствии хоть какой-либо возможности в будущем получить позицию судьи?
Нередко в качестве причины сложившейся ситуации называют и то, что подобный механизм замещения должностей позволяет «воспитать» в духе системы будущих судей, еще на уровне работы в качестве помощников судьи выяснить профессиональные качества. Мне кажется, что считать причиной данный резон крайне сомнительно.
Во-первых, крайне наивно думать, что система будет не в состоянии «переформатировать» любого пришедшего в нее. В этом плане мысль о том, что пришедший в систему в качестве судьи бывший адвокат сможет ее изменить и сколько-нибудь значимо на нее повлиять, совершенно не продуктивна. Нужно понимать, что система «переварит» такого индивида с легкостью, и в конечном итоге такой судья станет системным либо, оставшись «адвокатом», будет исторгнут из нее.
Во-вторых, не следует подменять понятия профессионализма судьи компетенциями исполнительности, конформности, которые характерны для сотрудника-клерка. Для судьи намного более важно само понимание духа и буквы закона, житейский опыт.
В-третьих, проблемы качественного осуществления правосудия вряд ли сводятся к сложностям только судебной системы. Поэтому, даже если вообразить, что судейское сообщество будет наполнено, скажем, на 25-30%, а может, и более лицами, ранее работавшими в адвокатуре, иных негосударственных органах, это вряд ли позволит изменить ситуацию. Требуются кардинальное изменение всей системы правоохранительных органов, органов государственного обвинения, системы судов, внедрение новых принципов и форм правосудия.
Тогда возникает закономерный вопрос: зачем в таком случае адвокатам идти в судьи? Думаю, что успешный и состоявшийся адвокат, понимая груз ответственности, ограничения на публичность, гласную и негласную подконтрольность и другое, вряд ли решится сменить свое амплуа на позицию судьи. Я искренне верю, что такое положение вещей обусловлено внешними обстоятельствами и существующими пороками судебной системы. Полагаю, что среди уважаемых и достойных адвокатов большое число людей, которые видят своим призванием не саму адвокатскую профессию, а нечто большее – участие в самой деятельности по отправлению правосудия. Если исходить из этого, то нет никакой разницы, являешься ли ты в данный момент председательствующим в судебном заседании, поддерживаешь ты обвинение или защищаешь. В этом смысле необходимо создание условий реального уважения всех участников процесса, их действительного равенства, возможностей неоднократного перехода из различных сообществ единой юридической профессии.
Однако это уже совсем другой разговор.
