27 февраля 2018 г. Совет Адвокатской палаты Московской области вынес решение по дисциплинарному производству, возбужденному в отношении адвоката К. в связи с жалобой его доверительницы Ю., которую он защищал на стадии предварительного следствия, сообщившей о ненадлежащей защите.
Как следует из решения Совета АП МО, 16 мая 2016 г. адвокат К. приступил к защите гражданки Ю., обвинявшейся в совершении преступления. Однако уже 25 числа Ю. написала заявление об отказе от услуг адвоката, но, несмотря на это, К. продолжил участвовать в деле. Как указала заявительница в своей жалобе в адвокатскую палату, соглашения между ними не было подписано, тогда как согласно копии ордера адвоката К. он был выдан на основании соглашения с Ю.
В дальнейшем, как указала Ю., адвокат действовал не в ее интересах: не ответил на направленный ему запрос на представление доказательств, поставил свою подпись на упаковке орудия преступления спустя месяц после того, как предмет предъявлялся для опознания, хотя в этом процессуальном действии К. не принимал участия.
Более того, 20 февраля 2017 г. адвокат К. был допрошен следователем в качестве свидетеля обвинения, а 31 августа 2017 г. – в качестве свидетеля обвинения в суде. В протоколе допроса зафиксировано: 20 февраля 2017 г. К. сообщил, что в ходе доверительной беседы Ю. призналась ему в совершении преступления.
В ходе дисциплинарного разбирательства адвокат К. никак не пояснил свои действия и не опроверг информации о том, что у него не было законных оснований для принятия поручения на защиту Ю. Кроме того, К. в заседании Совета АП МО признал факт дачи показаний, о которых сообщалось в жалобе.
В своем решении Совет АП Московской области указал, что согласно подп. 1 и 4 п. 1 ст. 9 КПЭА адвокат не вправе действовать вопреки законным интересам доверителя, оказывать ему юридическую помощь, руководствуясь соображениями собственной выгоды, безнравственными интересами или находясь под воздействием давления извне, а также разглашать без согласия доверителя сведения, сообщенные им адвокату в связи с оказанием ему юридической помощи. Кроме того, в силу п. 6 ст. 6 КПЭА, адвокат не вправе давать свидетельские показания об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с исполнением профессиональных обязанностей. Данные требования корреспондируют с п. 2 ст. 8 Закона об адвокатской деятельности, согласно которому адвокат не может быть вызван и допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием.
Совет АП Московской области пояснил, что фактически адвокат К., пренебрегая статусом адвоката, стал свидетелем обвинения по тому же уголовному делу в отношении своего подзащитного. В связи с этим было решено прекратить его статус адвоката в связи с нарушением норм законодательства об адвокатуре и ненадлежащим исполнением своих обязанностей перед доверителем.
Первый вице-президент АП Московской области Михаил Толчеев в комментарии «АГ» пояснил, что у любого профессионала в такой ситуации появляются подозрения, что адвокат осознанно действовал в интересах других фигурантов дела. «Однако в отсутствие прямых доказательств умысла мы не вправе это констатировать. Но очевидно, что такие действия адвоката выгодны только другому подозреваемому», – сообщил он.
«Сложно сказать, что хуже: действовал ли адвокат против своего доверителя осознанно, предавая его интересы, воспользовавшись и прикрываясь доверием, которое прилагается к статусу, с прямой целью причинить вред доверившемуся ему лицу, или же он настолько не понимает сущности адвокатской деятельности, что совершенно не может быть адвокатом», – заключил Михаил Толчеев.
