12 февраля Арбитражный суд Московского округа вынес постановление по делу № А40-185157/20, которым оставлены в силе судебные акты нижестоящих инстанций, отказавших в удовлетворении требования конкурсного управляющего о признании недействительными ряда соглашений об оказании юрпомощи, заключенных адвокатом и должником, находящимся в процедуре наблюдения.
Два круга рассмотрения спора
Напомним, как ранее сообщала «АГ», в октябре 2021 г. ООО «ГИД-Экспертиза» было признано банкротом, в отношении него было открыто конкурсное производство. В январе 2022 г. конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о признании недействительными четырех соглашений об оказании юридической помощи, заключенных между обществом и адвокатом московского филиала «Право» коллегии адвокатов Чеченской Республики «Низам» Артуром Ахильговым в августе 2021 г. на общую сумму в 1 млн руб., и о применении последствий недействительности этих сделок. При этом конкурсный управляющий сообщила, что должник не передал ей первичные документы по сделке, в частности соглашения об оказании юрпомощи.
Арбитражный суд г. Москвы признал сделки недействительными и применил последствия недействительности сделок в виде солидарного взыскания выплаченных средств с филиала и Артура Ахильгова в конкурсную массу «ГИД-Экспертиза», с них также были взысканы проценты за пользование чужими денежными средствами на сумму в 104,5 тыс. руб. Апелляция поддержала это решение. Но Арбитражный суд Московского округа вернул дело на новое рассмотрение в первую инстанцию. Он, в частности, указал, что нижестоящие суды пришли к выводу о презумпции вины адвоката лишь на основе самого факта оказания юрпомощи лицу, в отношении которого была введена процедура наблюдения. Кроме того, кассация приняла доводы адвоката о том, что конкурсный управляющий не представил доказательств нарушения прав кредиторов по текущим платежам как на момент совершения сделки, так и на момент рассмотрения спора, а судом необоснованно сделан вывод о презумпции вины адвоката в самом факте оказания юридической помощи лицу, в отношении которого введена процедура наблюдения.
Повторно рассмотрев дело, АСГМ отказал в удовлетворении требований конкурсного управляющего о признании недействительными соглашений об оказании юрпомощи, заключенных адвокатом и должником. Он отметил, что оспариваемые соглашения были заключены 27 августа 2021 г., т.е. после возбуждения в отношении должника процедуры банкротства, в период подозрительности, установленный п. 2 ст. 61.3 Закона о банкротстве, поэтому их следует отнести к текущим. Соответственно, оспаривание сделки по удовлетворению текущих платежей имеет иной предмет доказывания, чем сделка по удовлетворению «реестрового» требования.
Суд указал, что вопреки требованиям ч. 1 ст. 65 АПК РФ конкурсным управляющим не представлены в материалы дела доказательства наличия задолженности должника перед иными кредиторами по текущим платежам на дату 27 августа 2021 г. Более того, конкурсный управляющий в судебном заседании заявил, что задолженность по текущим платежам отсутствует, как и отсутствует предпочтение перед другими кредиторами по текущим платежам. При этом, указал суд, доступа к реестру текущих платежей ответчик не имел. Также в материалах дела отсутствуют доказательства, что результатом совершения оспариваемой сделки явилось отсутствие денежных средств у должника, достаточных для удовлетворения текущих платежей, имевших приоритет над погашенным требованием. АСГМ заметил, что заявителем не представлено доказательств наличия перечисленных в п. 13 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 июля 2009 г. № 63 условий, в силу которых оспариваемые сделки могут быть признаны недействительными сделками по п. 1, 2 ст. 61.3 Закона о банкротстве.
АСГМ также не поддержал довод конкурсного управляющего о том, что оспариваемые сделки являются недействительными на основании п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве ввиду неравноценного встречного исполнения обязательств другой стороной. Бремя доказывания таких фактов, заметил суд, возлагается на заявителя путем представления соответствующих доказательств, при этом факт оказания ответчиком юруслуг подтверждается материалами дела и не опровергнут соответствующими доказательствами конкурсного управляющего. Как пояснил суд, каждое соглашение об оказании юрпомощи содержит отдельный предмет и количество часов, которое затратил адвокат на его исполнение. При этом материалами дела подтверждено, что основным видом юрпомощи было консультирование должника в лице его руководителя М., действующего от имени должника в процедуре наблюдения.
«Консультирование является услугой и, в отличие от подряда, не имеет овеществленного результата. Услуги были приняты должником в полном объеме, без замечаний, о чем стороны составили соответствующие акты оказанных услуг. При этом недоплаченная разница является лишь текущей задолженностью должника, которая должна быть погашена в установленном порядке. Экономический результат оказанных услуг значительно превышает стоимость услуг исполнителя, что отвечает интересам кредиторов в деле о банкротстве должника. При этом конкурсный управляющий не обосновал, в чем конкретно выражается неравноценность оспариваемого договора. Вместе с тем в силу п. 1, 4 ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Условия договора определяются по усмотрению сторон», – заметил суд.
Он добавил, что нет оснований для признания оспариваемых сделок недействительными на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, так как конкурсным управляющим не доказано наличие цели причинения вреда имущественным правам кредиторов при заключении оспариваемых договоров, как и не представлено доказательств осведомленности ответчика о финансовом положении должника. Кроме того, не представлено доказательств заинтересованности ответчика по отношению к должнику в порядке ст. 19 Закона о банкротстве. «Довод заявителя о наличии в действиях сторон сделки признаков злоупотребления (ст. 10 ГК РФ) не обоснован какими-либо конкретными доказательствами, свидетельствующими о совершении оспариваемой сделки с незаконной целью или незаконными средствами, в обход закона, с намерением достичь цель, отличную от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок, с намерением причинить вред другим лицам или нарушить права и законные интересы других лиц, об установлении незаконных или несправедливых условий договора, значительно отличающихся от применяемых в аналогичных правоотношениях. Также суд не усматривает оснований для квалификации оспариваемых сделок в качестве мнимых в порядке п. 1 ст. 170 ГК РФ, поскольку представлены доказательства реальности сложившихся между сторонами правоотношений», – заключил суд.
Впоследствии Девятый арбитражный апелляционный суд поддержал вывод первой инстанции. Касательно доводов о недействительности спорных сделок по ст. 61.2 Закона о банкротстве апелляция отметила, что факт оказания ответчиком юруслуг подтверждается материалами дела и не опровергнут конкурсным управляющим. «Ссылки апеллянта на то, что суд первой инстанции не вправе был при новом рассмотрении вновь оценивать недействительность сделок по ст. 61.2 Закона о банкротстве, являются домыслами конкурсного управляющего, не основанными на нормах процессуального права», – отмечалось в постановлении.
Конкурсный управляющий обратился с кассационной жалобой в АС Московского округа со ссылкой на то, что апелляция рассмотрела обособленный спор в незаконном составе. Он указал, что при новом рассмотрении суд не имел права вновь рассматривать вопрос правильности применения ст. 61.2 Закона о банкротстве, поскольку ранее кассация указывала лишь на нарушения, а это означает, что применение этой нормы было правильным. Конкурсный управляющий добавил, что оспариваемые соглашения были мнимыми и не имели предмета, поскольку права требования к ООО «АСАП Консалтинг» были уступлены за полгода до заключения оспариваемых соглашений с адвокатом. Он также счел, что требование к коллегии адвокатов было заявлено именно исходя из ее недобросовестного поведения. При этом конкурсный управляющий заявил отвод двум судьям кассационного суда.
Выводы кассации
Окружной суд отклонил ходатайство об отводе судей и отметил, что нижестоящие инстанции обоснованно исходили из того, что конкурсным управляющим не доказано наличие задолженности должника перед иными кредиторами по текущим платежам по состоянию на 27 августа 2021 г. Они также учли, что конкурсный управляющий в судебном заседании суда первой инстанции пояснил, что задолженность по текущим платежам отсутствует, как и отсутствует предпочтение перед другими кредиторами по ним. Ответчик не имел доступ к реестру текущих платежей, доказательства обратного не представлены. Кроме того, судами учтено, что в деле нет доказательств того, что результатом совершения оспариваемой сделки было отсутствие денежных средств у должника, достаточных для удовлетворения текущих платежей, имевших приоритет над погашенным требованием.
АС Московского округа добавил, что факт оказания адвокатом юридических услуг подтверждается материалами дела и конкурсным управляющим не опровергнут. Каждое соглашение о юрпомощи содержит отдельный предмет и количество часов, которое затратил адвокат на его исполнение. При этом суды обоснованно сочли, что основным видом юрпомощи было консультирование должника в лице его руководителя М., действующего от имени должника в процедуре наблюдения. Консультирование является услугой и не имеет овеществленного результата, в отличие от подряда. Оказанные услуги были приняты должником в полном объеме и без замечаний согласно соответствующим актам.
«Суды отметили, что недоплаченная разница является лишь текущей задолженностью должника, которая должна быть погашена в установленном порядке. При этом конкурсный управляющий не обосновал, в чем конкретно выражается неравноценность оспариваемого договора. Таким образом, неравноценность встречного исполнения по рассматриваемым сделкам не доказана. Как не доказан и факт причинения вреда имущественным правам кредиторов. Не представил конкурсный управляющий и доказательств того, что ответчик относится к лицам, прямо перечисленным в ст. 19 Закона о банкротстве, или к иным лицам, заинтересованность которых имеет значение при применении п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве», – заключила кассация.
Окружной суд также поддержал выводы апелляции, отклонившей как необоснованный довод конкурсного управляющего о том, что суд первой инстанции не дал оценку недобросовестному процессуальному поведению ответчиков. Дело в том, что конкурсный управляющий должника, заявляя о недействительности рассматриваемых сделок, не представляет соответствующих доказательств в подтверждение своих доводов. Непредставление же ответчиками, в частности коллегией адвокатов, своих возражений на доводы конкурсного управляющего не освобождает последнего в силу ст. 65 АПК РФ от представления доказательств в обоснование своей позиции. В свою очередь, ссылки кассатора на то, что суды не вправе были при новом рассмотрении вновь оценивать недействительность сделок по ст. 61.2 Закона о банкротстве, не основаны на нормах процессуального права, а его доводы о незаконном составе суда основаны на неправильном толковании норм процессуального права. Кассатор не доказал факт нарушения прав кредиторов по текущим платежам как на момент совершения сделки, так и на момент рассмотрения спора. В связи с этим окружной суд оставил в силе судебные акты нижестоящих инстанций.
Адвокаты подержали выводы судов
В комментарии «АГ» адвокат КА «Люди дела» Игорь Кобзарев, который представлял интересы Артура Ахильгова в обособленном споре, отметил, что спустя почти два года рассмотрения, на втором круге обжалования завершилось еще одно знаковое для адвокатского сообщества дело. «Я бы выделил три наиболее важных аспекта, на которые стоит обратить внимание при построении защиты по аналогичным спорам. Первый – адвокатские образования всегда являются ненадлежащими ответчиками по данной категории споров, так как они не являются стороной соглашения, заключаемого между адвокатом и доверителем. Второй – платежи, осуществленные по соглашениям с адвокатом, заключенным после принятия судом заявления о банкротстве, являются текущими и имеют иной порядок оспаривания (прежде всего необходимо доказать вред причиненный текущим, а не реестровым кредиторам). И наконец третий, наиболее, на мой взгляд, важный – оспариваемые соглашения являются не просто обычными хозяйственными сделками, а реализацией предусмотренного ст. 48 Конституции РФ права лица на квалифицированную юридическую помощь», – прокомментировал он.
Игорь Кобзарев добавил, что правильное разрешение процедуры банкротства требует привлечения специалиста, обладающего специальными юридическими познаниями, в данном случае – адвоката. «Уже можно констатировать факт, что оспаривание арбитражными управляющими соглашений, заключаемых должниками с адвокатами, стало рядовой практикой. Однако за последние два года адвокатское сообщество сформировало существенную “защитную от данных оспариваний” практику, которая пополнилась еще одним, несомненно, значимым для данной практики делом», – подчеркнул он.
В свою очередь Артур Ахильгов отметил, что конкурсный управляющий настаивал на отмене судебных актов первой и апелляционной инстанций, а также о возврате дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции, сделав основной акцент кассационной жалобы на несогласии с выводами нижестоящих судов в части отказа в солидарном взыскании денежных средств с адвокатского образования. «Несмотря на сложность спора, с объявлением перерыва с 09:45 до 17:00, кассация детально разобралась в споре и вынесла законное, справедливое и обоснованное постановление, которое продолжило важную для адвокатского сообщества положительную практику в делах о банкротстве. Важный вывод кассации сводится к тому, что вопреки утверждениям конкурсного управляющего оспариваемые соглашения являются не просто обычными хозяйственными сделками, а реализацией предусмотренного ст. 48 Конституции РФ права лица на квалифицированную юрпомощь, которая оказывается адвокатами. В свою очередь, правильное разрешение процедуры банкротства требует привлечения специалиста, обладающего специальными юридическими познаниями», – заметил он.
Комментируя постановление окружного суда, адвокат КА «Свердловская областная гильдия адвокатов» Мария Стальнова отметила, что при исследовании вопроса о наличии или отсутствии предпочтения при совершении оспариваемых сделок суд округа совершенно верно указал, что данное предпочтение должно быть установлено по отношению к требованиям по текущим платежам, а не по отношению к требованиям конкурсных кредиторов, поскольку требования по текущим платежам удовлетворяются преимущественно перед требованиями конкурсных кредиторов. «В рамках исследования вопроса о равноценности встречного исполнения кассацией сделан вывод о реальности совершенных сделок, т.е. о наличии исполнения со стороны коллегии адвокатов, получателя денежных средств. Этот вывод базируется на соглашениях об оказании юридической помощи и актах оказанных услуг. Как известно, в делах о банкротстве действует повышенный стандарт доказывания. Как показывает практика, суды не всегда устраивает наличие одних лишь актов в качестве подтверждения реальности оказанных услуг, а необходимы дополнительные доказательства. В рассматриваемом случае сложность заключается в том, что консультационные услуги, если они были устными, сложно подтвердить иными доказательствами, кроме как актами оказанных услуг. Суды верно указали на отсутствие овеществленного результата данной деятельности. В пользу реальности данных сделок свидетельствовал также факт того, что адвокат, оказавший консультационные услуги, действовал от имени должника в процедуре наблюдения. Полагаю, суд обоснованно учел такое обстоятельство», – отметила она.
Эксперт также обратила внимание на то, что суды указали: конкурсный управляющий не освобожден от бремени доказывания обстоятельств, на которые он ссылался в заявлении. Она пояснила, что при рассмотрении дел о банкротстве суды зачастую исходят из презумпции виновности должника, ставя под сомнение доказательства, представленные должником. Также они полагают, что конкурсный управляющий имеет объективные затруднения в представлении доказательств, он не являлся участником сделки, исходит только из объема переданной ему документации бывшим руководителем должника. «В данном деле мы наблюдаем иную ситуацию. Рассматриваемое постановление кассации является отражением положительной тенденции в соблюдении судами права как юридических лиц, так и граждан, являющихся должниками, на квалифицированную юрпомощь и на доступ к правосудию, иной подход лишает должников возможности защищать свои права. Наличие долгов и тяжелое финансовое положение не должны быть препятствием для отстаивания своей позиции в суде, что возможно осуществить, привлекая квалифицированных специалистов в области права. Лишение возможности защиты приведет к необоснованному наложению финансовых обязанностей на должника, контролирующих его лиц и связанные с ними сделки», – убеждена Мария Стальнова.
Управляющий партнер МКА TA lex Андрей Торянников отметил, что очередной этап борьбы коллег с конкурсными управляющими закончился победой адвокатов, причем в попытке во что бы то ни стало выиграть дело управляющий даже заявил отвод двум судьям. Он обратил внимание на то, что наряду с подтверждением выводов судов первой и апелляционной инстанций кассация также отметила ошибочность позиции управляющего, который сосредоточился лишь на доказывании оснований для признания сделок недействительными исходя из положений ст. 61.2 Закона о банкротстве.
«Доказать, что оказание юруслуг осуществлялось в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, управляющий не смог. При этом факт оказания адвокатом юридических услуг был подтвержден материалами дела и конкурсным управляющим надлежащими доказательствами не опровергнут. Кроме того, суд округа отметил, что обязательства по оплате юруслуг являлись текущими, поскольку услуги оказывались директору должника в процессе рассмотрения дела о банкротстве после введения процедуры наблюдения. Оспаривание же текущих платежей имеет иной предмет доказывания, и конкурсный управляющий был обязан доказать, что этими платежами было оказано предпочтение адвокату перед другими текущими кредиторами. Это специальное основание для оспаривания подобных сделок, но управляющий не представил судам доказательств нарушения прав кредиторов по текущим платежам. Примечательно, что кассация отметила: соглашения являются не просто обычными хозяйственными сделками, а реализацией предусмотренного ст. 48 Конституции РФ права лица на квалифицированную юрпомощь, которая согласно Закону об адвокатуре оказывается адвокатами. Данный вывод соответствует последней практике Верховного Суда, который защитил возможность надлежащего доступа к правосудию для граждан и организаций, находящихся в предбанкротном состоянии», – отметил Андрей Торянников.
