Конституционный Суд вынес Определение № 1117-О/2018 об отказе в принятии к рассмотрению жалобы на несоответствие основному закону абз. 3 п. 4.2 ст. 132 Закона о банкротстве. С жалобой в КС обратился индивидуальный предприниматель Виктор Капланян в связи со следующей ситуацией.
В 2010 г. он приобрел по договору купли-продажи недвижимости, заключенному по результатам открытых торгов, здание очистных сооружений, земельный участок, насосные станции и иные объекты коммунальной инфраструктуры у признанного банкротом ОАО «Пищекомбинат “Отрадненский”», образованного в результате приватизации государственного унитарного предприятия. Сделку совершил конкурсный управляющий комбината.
В декабре 2016 г. суд удовлетворил иск районной администрации к предпринимателю о расторжении ДКП и передаче объектов коммунальной инфраструктуры как социально значимых в муниципальную собственность. Права собственности Капланяна на данные объекты были прекращены и в его пользу с истца взыскана сумма, указанная в договоре купли-продажи, – около 460 тыс. руб.
Принимая решение, суд исходил из того, что социальная значимость очистных сооружений подтверждается совокупностью исследованных судом доказательств, а также из того, что предприниматель не исполнял в полной мере обязательства по обеспечению надлежащего состояния и использования приобретенного им имущества в соответствии с его целевым назначением, вытекающие из условий договора купли-продажи и требований п. 4 ст. 132 Закона о несостоятельности, и не подписал направленное ему администрацией района соглашение о целевом использовании объектов коммунальной инфраструктуры. Суд апелляционной инстанции поддержал это решение.
В своей жалобе в Конституционный Суд Виктор Капланян указал, что оспариваемое им законоположение противоречит Конституции, поскольку в случае расторжения договора купли-продажи социально значимых объектов в судебном порядке по инициативе органа местного самоуправления оно предполагает возмещение покупателю за счет средств местного бюджета лишь суммы уплаченных по договору денежных средств, а не рыночной стоимости таких объектов, которая отражала бы, в частности, понесенные покупателем затраты на их эксплуатацию.
Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, КС РФ напомнил, что в отношении социально значимых объектов Верховный Суд РФ ранее подчеркивал, что законодатель в целях обеспечения баланса интереса конкурсных кредиторов, направленного на удовлетворение своих требований за счет имущества должника, и публичного интереса, связанного с сохранением статуса таких объектов, предусмотрел специальный порядок их реализации – такие объекты могут быть реализованы исключительно путем продажи на торгах в форме конкурса с ограничением свободы экономической деятельности покупателя в отношении этих объектов. В частности, по смыслу п. 4.2 ст. 132 Закона о несостоятельности, орган местного самоуправления заключает с покупателем социально значимых объектов, объектов коммунальной инфраструктуры соглашение об исполнении им ряда условий, в случае существенного нарушения или неисполнения которых данное соглашение и договор купли-продажи подлежат расторжению судом на основании заявления органа местного самоуправления.
«Оспариваемая заявителем норма, рассматриваемая в системе действующего правового регулирования, устанавливает частный случай расторжения договора в судебном порядке по требованию одной стороны – в связи с существенным нарушением условий договора другой стороной, а именно нарушением, влекущим для нее такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора (п. 2 ст. 450 ГК РФ). Особенность подобных случаев – в силу, прежде всего, социальной значимости предмета договора – состоит в том, что инициатором прекращения договорных отношений выступает орган местного самоуправления как сторона заключаемого с покупателем соглашения, действующий в интересах местного сообщества», – отметил Конституционный Суд в решении.
Суд почеркнул, что закрепленное в п. 4.2 ст.132 Закона о несостоятельности правовое регулирование направлено на защиту прав и законных интересов населения муниципального образования, жизнедеятельность которого в немалой степени обеспечивается такого рода объектами.
«Приобретая подобные объекты, покупатель не может не осознавать содержание своих обязательств перед местным сообществом и не учитывать возможность наступления негативных последствий при их неисполнении, поскольку соответствующие последствия однозначно закреплены в законе и он, будучи субъектом предпринимательской деятельности, несет риски наступления таких последствий. Кроме того, изъятие социально значимых объектов в указанном случае не является безвозмездным, при том что оно, как связанное с ненадлежащим исполнением покупателем своих обязательств, представляет собой своего рода санкцию. В качестве закрепленного федеральным законом ограничения прав оно не может быть признано несоразмерным указанным целям, а потому не вступает в противоречие со статьей 55 (часть 3) Конституции», – указано в определении.
Что касается довода о возможном несоответствии цены, уплаченной по договору купли-продажи и возвращаемой ему при его расторжении, и рыночной стоимости имущества на момент расторжения этого договора, то указанные особенности соответствующих правоотношений, связанные с социальным предназначением объектов, которое само по себе влечет их определенное обременение, в любом случае не предполагают выплаты покупателю именно рыночной стоимости, пояснил Суд. При этом КС добавил, что заявитель, обжалуя саму по себе возможность изъятия у него приобретенного имущества, не ставил перед судами вопрос о размере соответствующего возмещения.
Таким образом, Конституционный Суд пришел к выводу, что оспариваемая норма не нарушает конституционных прав заявителя.
Старший партнер юридического бюро «Байбуз и Партнеры» Вадим Байбуз отметил, что, отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, Конституционный Суд сослался на ранее принятое Постановление от 16 мая 2000 г. № 8-П о признании не соответствующими Конституции положений ст. 104 Закона о несостоятельности, в котором обстоятельно изложена концепция отчуждения социально значимых объектов в ходе процедур банкротства. «В этом постановлении суд указал, что выплата муниципалитетом продавцу рыночной стоимости имущества не предполагается. Необходимость обеспечения справедливого баланса между публичными и частными интересами, безусловно, предполагает выплату соразмерной компенсации, но не обязательно рыночной. Аналогичной правовой позиции придерживается и ЕСПЧ», – указал эксперт.
Партнер юридической фирмы «Зельдин и Партнеры» Оксана Бескорская добавила к этому, что принцип выплаты именно компенсации (а не рыночной стоимости), определенной в п. 4.2 ст. 132 Закона о банкротстве, как сумма, уплаченная по договору купли-продажи покупателем социального объекта, соответствует и положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод. «Согласно ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, при определенных фактических обстоятельствах учет публичных интересов, связанных с необходимостью обеспечения большей социальной справедливости, может обусловливать выплату возмещения ниже рыночной стоимости. И в этом смысле Конституционный Суд ничего нового не сказал», – прокомментировала она. С этим согласился и Вадим Байбуз.
В то же время юрист корпоративной практики юридической компании «Дювернуа Лигал» Регина Дугаева отметила неоднозначность того, что законодательство о банкротстве в таком случае позволяет компенсировать лишь прямые убытки инвесторов. «Хорошо это или плохо, сложно сказать, главное – при банкротстве инвестор в значительной степени лишается того, на что вправе был рассчитывать, начиная проект. Неоднозначным представляется соблюдение баланса прав и законных интересов лиц, которые приобрели социально значимые объекты в рамках процедуры банкротства», – считает эксперт.
