Конституционный Суд РФ опубликовал Определение № 2568-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы на несоответствие Конституции РФ отдельных положений законодательства об избирательном праве и электронном голосовании в Москве.
В рамках выборов депутатов Госдумы, состоявшихся 19 сентября 2021 г., в Москве проводилось дистанционное электронное голосование. В этих выборах в качестве кандидата по Кунцевскому одномандатному избирательному округу № 197 принимал участие Михаил Лобанов. Впоследствии он и выдвинувшая его политическая партия обратились в суд с административным иском о признании недействительным и отмене решения об итогах голосования, установленных участковой избирательной комиссией дистанционного электронного голосования № 5002 г. Москвы, полномочия которой были возложены на участковую избирательную комиссию избирательного участка дистанционного электронного голосования № 5013.
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении иска, и вышестоящие суды поддержали данное решение. Как указали суды, административные истцы не доказали как нарушение порядка голосования и установления его итогов, так и факт воспрепятствования наблюдению за проведением голосования и подсчета голосов, не позволяющие достоверно определить результаты волеизъявления избирателей. При этом было отмечено, что для проведения дистанционного электронного голосования на выборах депутатов Госдумы использовалась система, обеспечивающая надлежащую аутентификацию и идентификацию избирателей, а также тайну голосования.
В жалобе в Конституционный Суд Михаил Лобанов указал на несоответствие Конституции ряда положений федеральных законов (в частности, об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ; о выборах депутатов Госдумы; о проведении эксперимента по организации и осуществлению дистанционного электронного голосования в Москве), а также закона г. Москвы о проведении эксперимента по организации и осуществлению дистанционного электронного голосования. Кроме того, заявитель просил признать неконституционными ряд положений Порядка дистанционного электронного голосования на выборах, назначенных на 19 сентября 2021 г. (утвержден Постановлением ЦИК РФ от 20 июля 2021 г. № 26/225-8).
По мнению заявителя, оспариваемые нормы не соответствуют Конституции, поскольку в силу пробельности и неопределенности не обеспечивают надлежащую идентификацию избирателей, голосующих посредством дистанционного электронного голосования, а установленное ими регулирование не предусматривает необходимых правомочий кандидатов и наблюдателей по наблюдению за подсчетом голосов. Тем самым нарушаются принципы гласности и открытости голосования, а госорганы наделяются полномочиями на организацию и проведение выборов (в том числе на установление возможности «переголосования» при дистанционном электронном голосовании), что противоречит принципу равенства кандидатов.
Изучив представленные материалы, Конституционный Суд не нашел оснований для принятия жалобы к рассмотрению. При этом Суд напомнил, что субсидиарные способы осуществления активного избирательного права (голосование по доверенности, по почте и интернету) получили широкое распространение в избирательном законодательстве современных государств. Такой алгоритм способствует росту числа участников голосования, а также повышению гражданской активности.
Для реализации возможности проведения дистанционного электронного голосования (в том числе в ходе эксперимента по организации и осуществлению дистанционного электронного голосования на выборах депутатов Госдумы в Москве) законодательное регулирование предусматривает требования к обеспечению гласности дистанционного электронного голосования и к установлению порядка его проведения в части процедуры идентификации избирателя и обеспечения тайны голосования, а также определяет полномочия избиркомов при проведении дистанционного электронного голосования.
Таким образом, заметил КС, оспариваемые заявителем нормы федерального и регионального законодательства не могут расцениваться как нарушающие его конституционные права. В свою очередь, последующее совершенствование нормативного регулирования порядка дистанционного электронного голосования не дает оснований полагать, что ранее он не соответствовал конституционным требованиям всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании. «Что касается предполагаемых нарушений активного избирательного права, которые, как указывает Михаил Лобанов, обусловлены проведением дистанционного электронного голосования, то они не нашли подтверждения в представленных судебных актах и сами по себе не могут свидетельствовать о принципиальной недопустимости данного способа голосования при условии надлежащей его организации, обеспечивающей надежность, эффективность и прозрачность соответствующих процедур», – отмечается в определении.
Как счел КС, оспаривая предписания указанных законов (в том числе нормы, не примененные судами при разрешении его конкретного дела), Михаил Лобанов фактически связывает нарушение своих конституционных прав с указанными в жалобе положениями Порядка дистанционного электронного голосования на выборах, назначенных на 19 сентября 2021 г. Между тем оценка конституционности НПА ЦИК РФ, как и проверка итогов голосования, включая дистанционное электронное, с точки зрения достоверности определения результатов волеизъявления избирателей (выявления их действительной воли) не относятся к полномочиям Конституционного Суда.
В комментарии «АГ» адвокат МКА «СЕД ЛЕКС» Станислав Жигалов, представлявший интересы заявителя в Конституционном Суде, отметил, что определение содержит ряд важных правовых позиций и требует существенного осмысления всего юридического сообщества. «Институт дистанционного электронного голосования – важный, передовой элемент избирательной системы, широко известный ряду юрисдикций, развитие которого в наших условиях неминуемо и крайне желательно. Вместе с тем его надлежащее функционирование требует формирования целого ряда процедурных гарантий избирательных прав граждан, в условиях реализации которых можно с уверенностью говорить о справедливых выборах, отвечающих современному гуманитарному правовому стандарту. В рассматриваемом случае Михаил Лобанов поставил под сомнение ряд норм избирательного законодательства, регулирующих порядок проведения дистанционного электронного голосования на выборах и референдумах в РФ. Заявитель констатировал отсутствие должного уровня правовой определенности и пробелы в регулировании, отсутствие возможностей для реализации правомочий кандидатов и наблюдателей на отслеживание подсчета электронных голосов, наличие опции возможности “переголосования” при дистанционном электронном голосовании», – сообщил он.
По словам адвоката, заявитель пытался донести до суда тезис о том, что отсутствие на законодательном уровне прямых гарантий избирательных прав граждан при проведении дистанционного электронного голосования делает их заведомо неправовыми, поскольку нет презумпции того, что гуманитарный стандарт их проведения был выдержан надлежащим образом. «Концептуально заявитель выдвинул “требования к обеспечению гласности при проведении дистанционного электронного голосования и к установлению порядка его проведения в части процедуры идентификации избирателя и обеспечения тайны голосования”, а также к определению полномочий избирательных комиссий при проведении дистанционного электронного голосования. Однако несмотря на все представленные Суду аргументы, сущностной оценки они не получили. Фактически Суд заявил о том, что дистанционное электронное голосование – субсидиарный элемент избирательной системы, а отсутствие всего комплекса законодательных гарантий при его проведении – это “болезнь роста”: они появятся в будущем. КС также отказался оценивать конституционность нормативных правовых актов ЦИК, мотивируя тем, что подобная оценка не относится к его компетенции», – заметил Станислав Жигалов.
В связи с этим, по мнению адвоката, возникает концептуально важный вопрос относительно того, какие аспекты регулирования могут быть реализованы на подзаконном уровне, а какие нет. «Отсутствие на законодательном уровне прямых предписывающих норм относительно реализации гарантий избирательных прав граждан при проведении дистанционного электронного голосования фактически рождает почву для потенциальных злоупотреблений. Суд также упоминает о том, что заявитель пытается констатировать принципиальную “недопустимость данного способа голосования”. Вместе с тем, намерением заявителя было внесение в регулирование правовой определенности, изменений в действующее правовое регулирование этого института, направленных на создание эффективных механизмов защиты прав на активное и пассивное избирательное право в дисурсе тайны голосования и контроля наблюдателей за подсчетом голосов. Следует констатировать, что само по себе проведение дистанционного электронного голосования является нормальной конституционной практикой; вопрос – как реализуются гарантии избирательных прав при его проведении», – резюмировал Станислав Жигалов.
Адвокат АП Санкт-Петербурга Антон Лебедев отметил, что в рассматриваемом случае перед КС был фактически поставлен вопрос о соответствии положениям Конституции таких технологических нововведений, как электронное голосование, которое происходило в экспериментальном режиме. «С одной стороны, действительно, идентификация пользователей в этом случае находится под вопросом: имея учетные данные и доступ к телефону, можно проголосовать за другого человека, особенно учитывая, что СМС-сообщения у большинства пользователей отображаются даже на заблокированном телефоне. С другой стороны, это технологии, которые входят в нашу жизнь, и чем дальше, тем стремительнее это будет происходить», – подчеркнул он.
Эксперт предположил, что заявитель пытался пресечь указанные злоупотребления путем запрета самой технологии электронного дистанционного голосования. «Хотя на самом деле проще вносить изменения на этапе подсчета голосов. Специалист может обработать базу со 146 млн записей за минуту. В связи с этим важен контроль не только сбора голосов, но и их подсчета. Поэтому жалоба и получила ответ КС о том, что оценка конституционности НПА ЦИК РФ, как и проверка итогов голосования, включая дистанционное электронное, не относятся к полномочиям Конституционного Суда. В интернете размещены не самые точные описания самой процедуры, и в любом случае администратор системы может сделать с ней все. Для неспециалистов в области информационных технологий такая перспектива выглядит пугающе, поскольку сервер невозможно поместить в прозрачный ящик, как урну для голосования, для обеспечения прозрачности процесса. С точки зрения обычного человека, данные о голосовании стекаются на один компьютер, который по результату выдает итоговый лист на принтер, а до этого происходит что-то непонятное», – отметил Антон Лебедев.
По его словам, в то же время государство рассматривает различные пути повышения активности избирателей. «Возможно, среди причин недостаточной избирательной активности граждан – достаточно большая череда выборов, “невыразительные” кандидаты и убежденность, что “всё решат и так”, – считает Антон Лебедев. – Конституционный Суд пришел к выводу, что использование современных технологий и новых способов голосования не может расцениваться как нарушающее конституционные права. Однако само существование указанной жалобы демонстрирует наличие беспокойства на этот счет: что если подсчета голосов не было, а компьютер просто выдал заранее запланированный результат? А если в подсчет голосов вмешались?»
Руководитель юридической службы Регионального отделения политической партии «Справедливая Россия» в г. Санкт-Петербурге Александр Новиков отметил, что Центризбирком ранее указывал на применение технологий дистанционного электронного голосования, обеспечивающих соответствующий уровень электоральных гарантий. «Между тем независимой проверки этой системы не имелось: существующие способы контроля следует оценить как ограниченные – представители партий, кандидаты, наблюдатели не получают полный доступ к техническим сведениям при проведении голосования, что в определенной мере нарушает принцип гласности и прозрачности подведения итогов выборов. КС в определении констатировал наличие требований к обеспечению гласности при проведении дистанционного электронного голосования и установлению его итогов, но не оценил эффективность и достаточность этих мер, – видимо, оставляя открытой возможность подачи более конкретных жалоб на соответствующие нормы закона», – полагает он.
В то же время, по мнению эксперта, Конституционный Суд фактически уклонился от исследования института дистанционного электронного голосования, соответствия этого специального способа голосования основополагающим принципам: прозрачности, надежности и эффективности новых электоральных практик, а также обеспечению надлежащих гарантий осуществления наблюдения и проверки достоверности установления итогов такого голосования, оставляя «окно возможностей» на будущее время открытым.
Старший партнер адвокатского бюро «Яблоков и партнеры» Ярослав Самородов отметил, что данное определение стоит рассматривать с учетом развития цифровизации и автоматизации многих государственных процессов и услуг. «Это создано не для усложнения и исключения контроля, а, напротив, для упрощения голосования и исключения махинаций с бюллетенями на местах. Да, при электронном голосовании нельзя требовать доступа к бюллетеням, которых нет, но данные о результатах голосования все же есть. Их можно выгрузить при наличии сомнений в алгоритмах подсчета. Авторы жалобы не учитывают, что любое нововведение сопровождается “созидательным разрушением” – отказом от старого и привычного. Органы власти заинтересованы в том, чтобы знать и видеть волю граждан без искажений, которые могли иметь место вне электронного голосования. Комментируемое определение КС – трансляция этой парадигмы», – подытожил он.
