16 мая Конституционный Суд РФ вынес Определение № 1120-О/2024 по жалобе на неконституционность ст. 171 «Незаконное предпринимательство» УК РФ.
В июне 2022 г. Максим Тимошенков был признан судом виновным в осуществлении предпринимательской деятельности без обязательной лицензии с извлечением дохода в особо крупном размере (п. «б» ч. 2 ст. 171 УК РФ). Суд установил, что подсудимый, будучи единственным учредителем и директором коммерческой организации, несколько лет занимался производством муки путем эксплуатации цеха, где производилась мука, без лицензии на эксплуатацию взрывопожароопасных и химически опасных производственных объектов, в результате которой извлек доход в особо крупном размере – более 640 млн руб. Мужчине было назначено наказание в виде штрафа, обвинительный приговор устоял в вышестоящих инстанциях.
В жалобе в Конституционный Суд Максим Тимошенков отметил, что ст. 171 УК РФ не соответствует Конституции РФ в той мере, в какой она допускает привлечение к уголовной ответственности за осуществление незаконного предпринимательства, позволяя признавать в таком качестве эксплуатацию опасного производственного объекта без лицензии, а также распространяет требование о лицензировании части производственного процесса на предпринимательскую деятельность организации в целом.
Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, КС напомнил, что предпринимательская деятельность подлежит защите, которая не имеет абсолютного характера, поскольку законодатель вправе определять порядок и условия ее осуществления, с учетом ряда нюансов устанавливать дополнительные требования и ограничения, которые должны соответствовать конституционным критериям. В связи с этим правовым регулированием может быть предусмотрена юридическая ответственность за осуществление предпринимательской деятельности в нарушение законных требований; конкретизированы объективные и субъективные признаки основных и квалифицированных составов преступлений, виды и размеры наказаний за их совершение. Тем самым достигается дифференцированная ответственность (Постановление КС РФ от 19 апреля 2023 г. № 19-П).
Суд указал, что ст. 171 УК РФ имеет бланкетный характер, отсылая, в частности, к положениям Закона о лицензировании отдельных видов деятельности и к находящимся с ними в нормативном единстве подзаконным актам. Сам по себе бланкетный характер норм не свидетельствует об их неконституционности, поскольку регулятивные нормы, непосредственно закрепляющие те или иные правила поведения, не обязательно должны содержаться в том же правовом акте, что и нормы, предусматривающие юридическую ответственность за их нарушение. Соответственно, оценка степени определенности содержащихся в законе понятий осуществляется исходя не только из самого текста закона и используемых в нем формулировок, но и из их места в системе нормативных предписаний, а также с учетом смежных составов правонарушений.
Со ссылкой на требования Закона о промышленной безопасности опасных производственных объектов КС пояснил, что для эксплуатации объектов мукомольного и крупяного производства – как взрывопожароопасных производственных объектов III класса опасности – обязательно получение лицензии, в ее отсутствие осуществление предпринимательской деятельности незаконно и ставит под сомнение соблюдение условий безопасности. Осуществление предпринимательской деятельности без регистрации или без обязательной лицензии может выступать признаком как преступления, предусмотренного ст. 171 УК РФ, так и административного правонарушения, предусмотренного ст. 14.1 КоАП РФ. Разграничение административного правонарушения и преступления происходит в зависимости от наличия или отсутствия указанных в соответствующей статье уголовного закона признаков, которые относятся в том числе к объективной стороне преступления и свидетельствуют о степени общественной опасности деяния или тяжести наступивших последствий.
Изначально критерием отграничения преступлений, предусмотренных спорной статьей, от административных правонарушений, предусмотренных ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ, были размер причиненного содеянным ущерба и размер извлеченного виновным дохода. Поправками в УК и УПК РФ от 6 апреля 2024 г. была изменена редакция ст. 171 УК с исключением из ее содержания уголовной ответственности за незаконное предпринимательство, сопряженное с извлечением дохода как в крупном, так и в особо крупном размере. При этом уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, то есть распространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость.
Касательно сохраняющего свое составообразующее значение признака причинения крупного ущерба гражданам, организациям или государству, то в деле Максима Тимошенкова судами он не устанавливался и не учитывался, заметил КС. Поскольку ранее предусмотренные ст. 171 УК РФ положения об уголовной ответственности за осуществление предпринимательской деятельности без лицензии в случае, когда такая лицензия обязательна, если это деяние сопряжено с извлечением дохода в крупном или особо крупном размере, более применяться не могут, постольку они не могут и выступать предметом рассмотрения Суда.
В комментарии «АГ» адвокат АП Омской области Григорий Филимонов, который представлял интересы заявителя в Конституционном Суде, полагает, что вопросы, поставленные Максимом Тимошенковым перед КС РФ, отразятся на практике в скором времени, так как из ст. 171 УК РФ уже исключен квалифицирующий признак «извлечение дохода в особо крупном размере». «Тем не менее КС РФ не дал правовую оценку целому ряду обстоятельств: так, компания моего доверителя осуществляла предпринимательскую деятельность по производству продуктов мукомольной промышленности (код 10.61 ОКВЭД), указанный вид предпринимательской деятельности не подлежит лицензированию. Ранее такая деятельность действительно лицензировалась, она была прямо названа в ст. 17 Закона о лицензировании отдельных видов деятельности (утратил силу) – деятельность по производству муки, крупы и других пищевых продуктов из зерна. Квалифицируя действия моего доверителя по ст. 171 УК РФ, суды общей юрисдикции руководствовались уставной целью компании как коммерческого предприятия (извлечение прибыли), не принимая во внимание возможность эксплуатации цеха по производству муки без лицензии в некоммерческих целях. Так, растениеводческий сельскохозяйственный потребительский кооператив вправе оказывать услуги по переработке, и при этом они являются некоммерческими организациями. В свою очередь, Закон о некоммерческих организациях устанавливает обязанность иметь лицензию при осуществлении отдельных видов деятельности, перечень которых определен законом», – отметил он.
Старший партнер Criminal Defense Firm Алексей Касаткин полагает, что Конституционный Суд в очередной раз отметил, что право осуществления предпринимательской деятельности ее субъектами самостоятельно и на свой риск не является абсолютным, указав, что с 6 апреля текущего года размер дохода не может считаться криминообразующим или квалифицирующим признаком состава незаконного предпринимательства. «При этом КС РФ, как бы подспудно намекая заявителю на возможные сценарии развития событий в будущем, напомнил, что уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу», – указал он.
Партнер АБ ZKS Алексей Буканев отметил, что разъяснения Конституционного Суда часто играют главную роль в толковании закона, иногда даже в очевидных ситуациях. «Правоохранительные органы без разъяснения норм Конституционным или Верховным судами часто боятся их применять, особенно это касается общих норм УК РФ. Четкий разбор действия ст. 10 УК РФ позволит правоприменителю смело применять данную норму касательно декриминализации в части ст. 171 УК РФ и даст возможность лицам, привлекаемым или привлеченным по данной статье, изменить свой процессуальный статус, смягчить наказание. Надеемся, что разъяснения КС помогут установить единую практику применения норм уголовного и уголовно-процессуального права также по другим изменениям законодательства в сторону его гуманизации», – выразил надежду он.
