Как ранее сообщала «АГ», 28 марта Президиум ВС РФ опубликовал Обзор судебной практики Верховного Суда РФ № 1 за 2018 г. Как отметил адвокат АК «Бородин и Партнеры» Михаил Колесников, первый в этом году обзор не уделяет большого внимания вопросам уголовного судопроизводства и содержит выдержки лишь из двух определений Судебной коллегии по уголовным делам.
В первом из них Судебная коллегия признала использование оружия при совершении убийства в качестве отягчающего наказание обстоятельства, поскольку данное обстоятельство не является признаком состава преступления, предусмотренного ст. 105 УК РФ.
Адвокат КА «Московская городская коллегия адвокатов» Павел Гейко полагает, что судом правильно квалифицированы действия обвиняемого в совершении убийства с применением огнестрельного оружия, так как простое убийство может быть совершено и при отягчающих обстоятельствах, если они не упомянуты в ч. 2 ст. 105 УК РФ. «Использование оружия как отягчающее обстоятельство названо в ст. 63 УК РФ, но не включено в ч. 2 ст. 105 УК РФ. Поэтому оно не влияет на квалификацию убийства, но учитывается при назначении наказания в рамках санкции ч. 1 ст. 105 УК РФ», – пояснил эксперт.
Однако Михаил Колесников считает, что в рассматриваемом определении речь идет об очевидных положениях ст. 63 УК РФ в части правил учета обстоятельств, отягчающих наказание, и этот вопрос не требует какого-либо обсуждения.
Второе приведенное в обзоре уголовное дело затрагивает вопрос о том, может ли судья, принимавший участие в рассмотрении уголовного дела в отношении лица, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, участвовать в рассмотрении уголовного дела в отношении соучастников преступления.
Павел Гейко указывает, что при рассмотрении данного дела необходимо понять, с какими именно потерпевшими у двух из четырех обвиняемых произошло примирение. «Как следует из обзора, Г. и П. обвинялись, как и осужденные Б. и М., в совершении двух эпизодов по ч. 1 ст. 286 УК РФ. Поскольку данное преступление направлено против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, одним из потерпевших в данном уголовном деле должно было быть признано какое-то публичное образование (например, государственный или муниципальный орган власти или управления). Основным объектом данного преступления является нормальная, то есть осуществляемая в соответствии с законодательством деятельность государственного (муниципального) аппарата власти и управления», – отмечает адвокат. Он поясняет, что для возможности прекращения дела в связи с примирением сторон необходимо установить, каким образом был заглажен вред, причиненный государственной или муниципальной власти, остались ли защищенными интересы государства, утратило ли преступление свою общественную опасность.
Адвокат считает, что поскольку осужденные Б. и М. не признавали вины в совершении двух эпизодов по ч. 1 ст. 286 УК РФ, а соответственно, вероятно, не принимали мер по заглаживанию причиненного ими в результате совершения в соучастии с Г. и П. вреда, то неясно, как был выделен из общего вреда, причиненного всеми четырьмя обвиняемыми, вред, имеющий отношение исключительно к Г. и П., который они, как следует из обзора, загладили. «На мой взгляд, определить степень и характер влияния совершенного деяния одного из соучастников на вред, причиненный интересам государства в результате совершения преступления по ч. 1 ст. 286 УК РФ всеми соучастниками в совокупности, – задача весьма сложная. В случае если однозначно определить, какая часть вреда приходится на каждого соучастника, невозможно, то, представляется, утверждать с уверенностью, что причиненный им лично вред заглажен, можно только в случае заглаживания всего причиненного вреда в целом. Однако без признания вины всеми соучастниками, если они в действительности виновны, говорить о полном заглаживании причиненного вреда государственной власти вряд ли возможно», – заключил Павел Гейко.
В то же время Михаил Колесников заметил, что в этой части обзор также не содержит ничего нового для практикующих юристов. «Точка в этом вопросе была поставлена еще в 2012 г. с выходом Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 16 “О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве”», – пояснил он.
Другие адвокаты, к которым «АГ» обращалась с просьбой прокомментировать уголовные дела, содержащиеся в обзоре, согласны с позицией Михаила Колесникова о том, что приведенная практика слишком очевидна для того, чтобы ее анализировать. Отметим, это уже не первый случай, когда содержимое обзора разочаровывает практиков, – анализируя обзор ВС № 4 за 2017 г., эксперты также отмечали, что поднятые в нем вопросы являются либо частными случаями, не разрешающими актуальных проблем уголовного судопроизводства, либо очевидно разрешаемыми в рамках текущего законодательства.
