Опубликовано решение Совета АП г. Москвы о прекращении статуса адвоката, которая получила авансом «гонорар успеха» и, не достигнув положительного результата оказания юридической помощи, не вернула средства доверителю.
Получение адвокатом «гонорара успеха» авансом
Определением районного суда г. Москвы от 8 сентября 2015 г. было утверждено мировое соглашение, заключенное между банком «П.», М. и М.Т. В феврале 2021 г. М.Т. направил в районный суд частную жалобу на определение с ходатайством о восстановлении срока для ее подачи.
С 19 марта 2021 г. адвокат Ж. оказывала М.Т. и М. юридическую помощь. На основании устной договоренности она получила от М. авансом вознаграждение в общей сумме 1,6 млн руб. за достижение положительного для доверителей результата оказания юридической помощи.
11 мая того же года районный суд отказал в удовлетворении заявления о восстановлении срока на подачу частной жалобы. На это определение М.Т. подал частную жалобу, однако апелляционным определением Московского городского суда от 28 июля 2021 г. определение суда от 11 мая 2021 г. было оставлено без изменения. Не согласившись с данными определениями, М.Т. направил кассационную жалобу. Определением Второго кассационного суда общей юрисдикции от 30 ноября 2021 г. акты нижестоящих инстанций были отменены. Суд разъяснил, что нормы ГПК не содержат указания на возможность обжалования определения суда об утверждении мирового соглашения в апелляционном порядке.
13 мая 2022 г. во Второй КСОЮ поступили кассационная жалоба М.Т. на определение суда от 8 сентября 2015 г., а также заявление о восстановлении срока на ее подачу, подписанные адвокатом Ж. на основании выданной М.Т. доверенности. Однако судьей кассационного суда было вынесено определение о возвращении жалобы без рассмотрения по существу по основанию, предусмотренному п. 4 ч. 1 ст. 379.1 ГПК РФ.
Впоследствии М. и М.Т. обратились с жалобой в Адвокатскую палату г. Москвы. Они указывали, что адвокат Ж. получила от М. за оказание ею юридической помощи вознаграждение («гонорар успеха») в размере 1,6 млн руб. авансом, а после недостижения положительного результата оказания данной помощи продолжает удерживать часть вознаграждения в размере 650 тыс. руб. Помимо этого был выдвинут ряд других дисциплинарных обвинений, в том числе в неисполнении профессиональных обязанностей по формализации отношений с доверителями.
Квалифкомиссия выявила ряд дисциплинарных нарушений
15 марта 2023 г. Квалификационная комиссия АП г. Москвы вынесла заключение о ненадлежащем, вопреки взаимосвязанным предписаниям подп. 1, 4 п. 1 ст. 7, п. 1, 2, 6 ст. 25 Закона адвокатуре и п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, исполнении адвокатом Ж. своих профессиональных обязанностей перед доверителями. Это выразилось в том, что адвокат Ж. оказывала М.Т. и М. юридическую помощь в виде представления интересов М.Т. при обжаловании в апелляционном и кассационном порядках определения суда об утверждении мирового соглашения без заключения соглашения в простой письменной форме, а лишь на основании устного соглашения. Кроме того, Комиссия указала, что, получив от доверителя вознаграждение, адвокат не внесла денежные средства в кассу или на расчетный счет адвокатского образования. Также она не выдала доверителю М. финансовый документ по проведению операции со средствами доверителя в порядке, установленном действующим законодательством.
Согласно заключению Квалифкомиссии, адвокат Ж. нарушила положения подп. 4 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре, п. 6 ст. 15 и п. 3 ст. 16 КПЭА во взаимосвязи с п. 8 Правил включения в соглашение адвоката с доверителем условия о вознаграждении, зависящем от результата оказания юридической помощи, утвержденных Решением Совета ФПА РФ от 2 апреля 2020 г. Данное нарушение выразилось в достижении адвокатом с доверителем устной договоренности о выплате ей авансом 1,6 млн руб. в качестве обусловленного вознаграждения – «гонорара успеха» – за достижение положительного для доверителей результата оказания юридической помощи – отмену определения суда об утверждении мирового соглашения.
Помимо этого адвокат Ж., как указала Комиссия, нарушила положения п. 1–3 ст. 5 КПЭА, поскольку получила от доверителя «гонорар успеха», а после недостижения положительного результата продолжает удерживать часть вышеуказанного обусловленного вознаграждения. О ненадлежащем исполнении адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителями, по мнению Квалифкомиссии, свидетельствует и избрание ею ненадлежащего средства правовой защиты. Речь идет о подаче, вопреки положениям ч. 11 ст. 153.10 ГПК РФ, частной жалобы на определение районного суда с заявлением о восстановлении процессуального срока на ее подачу и последующем обжаловании определения об отказе в удовлетворении такого заявления.
Адвокат Ж. выразила несогласие с заключением, считая, что выводы относительно наличия у нее денежного долга перед М. неосновательны, поскольку опираются исключительно на версию заявителя. По словам адвоката, никаких денежных средств от М., кроме оплаты за ознакомление с документами и подготовку заключения по ним, она не получала. Договариваться о выплате «гонорара успеха» не могла, так как обжалуемое определение районного суда от 8 сентября 2015 г. отменено не было. Адвокат не исключает, что недостаточно полно изучила вопрос процессуального обжалования определения суда об утверждении мирового соглашения. Однако приняла такое решение в связи с тем, что районным судом в 2015 г. исковые требования банка «П.» были приняты к рассмотрению с нарушением правил подсудности.
Однако заявитель М. пояснил, что аудиозаписью подтверждается получение Ж. всех денежных средств. Это же подтверждается и фактом частичного возвращения ею полученных денежных средств. По его словам, в последний раз Ж. отдала 300 тыс. руб. из 1,6 млн руб., обязательство по возврату которых неоднократно подтверждала, обещая отдать их в течение нескольких дней. М. верил, что в случае недостижения положительного результата в суде деньги адвокат вернет. Он отметил, что из-за действий адвоката они потеряли два года, а квартиру продали с торгов. Тогда они были вынуждены обратиться к другим специалистам, и на настоящий момент их нарушенные права не восстановлены.
Совет палаты прекратил статус адвоката
Рассмотрев дисциплинарное производство, Совет АП г. Москвы признал фактические обстоятельства правильно установленными Квалификационной комиссией, однако частично изменил ее выводы о квалификации действий адвоката Ж.
Совет подчеркнул, что надлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем предполагает не только оказание доверителю квалифицированной юридической помощи, но и строгое выполнение адвокатом предписаний закона о порядке оформления правоотношений с доверителем. Он указал, что адвокат Ж. на основании устной договоренности с М. приняла поручение на оказание юридической помощи М.Т. и М., а затем фактически оказывала ее, поэтому Совет палаты признал презумпцию добросовестности адвоката Ж. в данной части опровергнутой, а ее вину в совершении дисциплинарного проступка – доказанной.
В решении отмечается, что вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем, или компенсация адвокату расходов, связанных с исполнением поручения, подлежат обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования либо перечислению на расчетный счет адвокатского образования в порядке и сроки, которые предусмотрены соглашением. Совет АПГМ обратил внимание, что материалами дисциплинарного производства: аудиозаписью, ее расшифровкой и смс-перепиской – подтверждается, что за оказание юридической помощи М. было выплачено не только 10 тыс. руб., оплату которых адвокат признает, но и дополнительное вознаграждение. Также подтверждается, что оплаченное вознаграждение адвокатом Ж. было частично возвращено М. в связи с претензиями доверителей к адвокату. Утверждение адвоката о том, что за оказание юридической помощи она получила лишь 10 тыс. руб., Совет палаты расценил как защитительную позицию, направленную на избежание ответственности и необходимости полного возврата полученного вознаграждения.
Как указал Совет палаты, доводы заявителей о том, что денежные средства в размере 1,6 млн руб. являлись именно «гонораром успеха», подтверждаются тем, что после наступления неблагоприятного для них результата оказания юридической помощи адвокат Ж. стала возвращать указанное вознаграждение частями, не оспаривая в ходе состоявшейся у нее с М. встречи наличие у нее остатка задолженности перед ним в размере 650 тыс. руб. Совет подчеркнул, что в отсутствие письменного соглашения об оказании юридической помощи все разногласия, сомнения и противоречия трактуются в пользу доверителя, а ответственность как за ненадлежащее оформление отношений с доверителем, так и за оказание ему квалифицированной юридической помощи лежит на адвокате как на профессиональном участнике этих правоотношений. В решении указано, что Квалифкомиссия обоснованно признала установленным, что 1,6 млн руб. адвокат Ж. получила по устной договоренности с доверителем М. в качестве «гонорара успеха» авансом.
Совет АП г. Москвы обратил внимание, что Правилами включения в соглашение адвоката с доверителем условия о вознаграждении, зависящем от результата оказания юридической помощи, утвержденными Решением Совета ФПА РФ, установлен прямой запрет получения «гонорара успеха» авансом. Поскольку выплата М. вознаграждения была обусловлена достижением положительного для него и М.Т. результата оказания юридической помощи, в случае его недостижения указанная сумма не могла рассматриваться как отработанное адвокатом Ж. вознаграждение. В связи с этим удержание адвокатом Ж. части полученного в нарушение норм профессиональной этики авансом обусловленного вознаграждения в размере 650 тыс. руб. не может рассматриваться лишь как спор о стоимости оказанной адвокатом юридической помощи и условиях ее получения адвокатом, указано в решении.
Обстоятельства получения адвокатом Ж. обусловленного результатом оказания юридической помощи вознаграждения авансом на основании устной договоренности, а также последующего удержания его части Совет палаты оценил как действия, направленные к подрыву доверия к адвокату и злоупотребление ею доверием заявителей. Он пояснил, что передача денежной суммы в 1,6 млн руб. в качестве «гонорара успеха» стала возможна именно в связи с ожиданием достижения доверителями наступления положительного результата оказания адвокатом Ж. юридической помощи либо полного возврата указанной суммы обусловленного вознаграждения в случае недостижения такого результата.
Совет признал, что такое поведение адвоката Ж. не может быть признано честным и достойным, порождает недоверие к ней как к адвокату. При этом Совет АПГМ счел, что все описанные действия адвоката Ж.: достижение с доверителем устной договоренности о выплате ей авансом «гонорара успеха», получение этих денежных средств и их последующее частичное удержание при недостижении обусловленного результата – образуют единое дисциплинарное нарушение, поскольку они охватываются единым умыслом и являются этапами его реализации. По этой причине квалификация различных этапов этих действий адвоката Ж. как самостоятельных нарушений является избыточной и означала бы двойную дисциплинарную ответственность за одно и то же нарушение, уточнено в решении.
Также Совет отметил, что адвокат Ж. при выборе средства правовой защиты исходила из ошибочной позиции о том, что определение об утверждении мирового соглашения подлежит обжалованию в апелляционном порядке. Избранное адвокатом при оказании юридической помощи М.Т. и М. средство правовой защиты ни при каких обстоятельствах не могло привести к положительному для доверителей результату оказания юридической помощи, что и подтвердило вынесенное Вторым кассационным судом общей юрисдикции определение.
При избрании меры дисциплинарной ответственности Совет принял во внимание умышленный и злостный характер действий, демонстрирующий очевидное пренебрежение адвокатом правами и законными интересами доверителей, а также требованиями законодательства об адвокатской деятельности и профессиональной этики. В связи с этим он применил к Ж. меру дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката. Повторно сдать квалификационный экзамен она сможет лишь через два года.
Недобросовестные действия адвоката бесспорны
Адвокат АБ г. Москвы «Канишевская, Озерский, Кочетов, Четвергов, Кукуев» Александр Рубин подчеркнул, что адвокат при осуществлении своей профессиональной деятельности обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, а также активно отстаивать и защищать права, свободы и законные интересы доверителей. «К сожалению, данное решение Совета АП г. Москвы подтверждает участившиеся случаи деятельности таких недобросовестных адвокатов, которые действуют вопреки нормам закона, регламентирующим обязанность письменно заключать соглашение с доверителями. Они также игнорируют обязанность по внесению сумм по таким соглашениям в кассу или на расчетный счет адвокатского образования, в котором состоят. О степени профессиональной квалификации таких адвокатов можно только догадываться», – прокомментировал он.
Александр Рубин полагает, что позиция Совета палаты выражена четко, строго и логично: действия адвоката разумно признаны нарушающими нормы как Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ, так и Кодекса профессиональной этики адвоката. Касательно меры дисциплинарной ответственности, примененной в отношении адвоката, он отметил, что следует учитывать, что адвокат Ж. совершила не одно деяние, а совокупность действий, которые были направлены на подрыв доверия граждан к адвокатскому сообществу, обман и злоупотребление доверием. Поэтому, по его мнению, мера дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката вполне оправдана.
«Совет АПГМ на основе заключения Квалификационной комиссии пришел к логичным выводам и вынес справедливое решение в отношении недобросовестного адвоката. Также полагаю разумным решение об установлении срока в два года для возможности повторной сдачи экзамена на присвоение статуса адвоката, поскольку меньший срок, по моему мнению, говорил бы о “мягком” отношении Совета к совершенным адвокатом Ж. деяниям», – заключил Александр Рубин.
Адвокат уголовно-правовой практики VINDER LAW OFFICE Анастасия Лукьянова считает, что практически все вменяемые адвокату недобросовестные действия бесспорны с точки зрения их несоответствия предписаниям нормативных актов, регулирующих деятельность адвокатов в РФ. Однако, по ее мнению, признание дисциплинарным нарушением избрания ненадлежащего средства правовой защиты при оказании юридической помощи имеет несколько неоднозначный характер. «Незнание адвокатом нормативно-правового регулирования той либо иной сферы общественных отношений и, следовательно, получение негативного результата при оказании юридической помощи доверителю имеют, скорее, морально-этический, чем жестко регламентированный, в том числе в отраслевом законодательстве, характер. Полагаю, негативные последствия для адвоката в виде прекращения профессионального статуса обусловлены совершением ею сразу нескольких дисциплинарных нарушений, каждое из которых сыграло свою роль при принятии решения Советом палаты», – подытожила она.
