26 января Верховный Суд вынес Определение № 306-ЭС23-18579 (1,2,3) по делу № А55-34561/2021, в котором не увидел противоправности в действиях банка при перечислении денежных средств со счета клиента-банкрота по поддельным поручениям.
Суды посчитали, что банк ненадлежащим образом исполнил свои обязательства
В июне 2018 г. ООО «Татнефть-Архангельск» было признано банкротом. По договору от 10 февраля 2020 г. должнику в ПАО «Коммерческий банк “Спутник”» был открыт расчетный счет. В том же банке открыт счет кредитору должника – ООО «Ю-Кэпитал». С апреля по декабрь 2020 г. банк по 13 платежным поручениям перечислил со счета банкрота на счет кредитора 198 млн руб. с назначением платежей «погашение текущих и реестровых требований по делу о банкротстве».
1 ноября 2021 г. ЦБ РФ отозвал у банка лицензию и назначил временную администрацию. Позднее арбитражный суд вынес решение о ликвидации банка и возложил обязанности ликвидатора на государственную корпорацию «Агентство по страхованию вкладов».
6 декабря 2021 г. конкурсный управляющий имуществом «Татнефть-Архангельск» обратился с заявлением о включении в реестр требований кредиторов банка «Спутник» требования в размере остатка денежных средств на банковском счете, который, по данным управляющего, основанным на переписке с сотрудником банка, составлял 95 млн руб. Временная администрация банка отказала в этом, сославшись на недоказанность требований и их несоответствие сведениям о банковском счете.
Отказ послужил поводом для обращения «Татнефть-Архангельск» в арбитражный суд с заявлением включении в реестр требований кредиторов банка требования в размере 198 млн руб., составляющих убытки общества. Размер требования был основан на выписке с банковского счета, предоставленной временной администрацией, и несогласии общества с тем, что указанные в этой выписке перечисления в пользу кредитора с апреля по декабрь 2020 г. по 13 платежным поручениям осуществлялись на законных основаниях.
По заключениям судебной экспертизы от 23 августа 2022 г. и от 12 января 2023 г. подписи от имени конкурсного управляющего должником на спорных платежных поручениях выполнены иным лицом с подражанием ее подписи (подписям), а оттиски печати должника не соответствуют оригинальному клише печати общества. Эксперт в суде показал, что для установления различий в подписях и оттисках печатей обычный сотрудник банка должен был обладать специальными познаниями в области почерковедения и изучения оттисков печатей, а также иметь при себе микроскоп и другое специальное оборудование.
Тем не менее определением Арбитражного суда Самарской области от 20 февраля 2023 г. исковое заявление было удовлетворено: требование общества в размере 198 млн руб. признано обоснованным и включено в третью очередь реестра требований кредиторов должника. Такое решение поддержали суды апелляционной и кассационной инстанций. Они исходили из того, что банк как субъект профессиональной предпринимательской деятельности в сфере проведения операций по счетам клиентов, осуществляющий их с определенной степенью риска, должен нести ответственность в виде возмещения убытков, причиненных неправильным списанием принадлежащих его клиенту денежных средств. Банк ненадлежащим образом исполнил обязательства по договору банковского счета, в связи с чем виновен в несанкционированном перечислении денег со счета общества.
Верховный Суд поддержал позицию банка
Не согласившись с принятыми судебными актами, банк «Спутник» в лице его ликвидатора, его конкурсный кредитор и акционер обратились в Верховный Суд с кассационными жалобами, в которых просили об отмене названных постановлений. Их доводы сводились к тому, что в действиях банка нет противоправности, так как по условиям договора риски банка и общества, связанные с последствиями исполнения поручений по списанию денежных средств со счета клиента, выданного неуполномоченными лицами, распределены так, что банк отвечает только в случае, если по внешним признакам платежного поручения простым визуальным сличением этого документа с образцом подписи и печати, имеющимися в карточке клиента, можно было установить поддельность платежного документа, но банк этого не сделал. Заявители подчеркнули, что в данном случае подделку невозможно было выявить без специальных познаний и специальных технических средств. В то же время ни банковские правила, ни условия договора не требовали проверки платежных поручений специальными средствами.
Рассмотрев дело, ВС указал: из ст. 863, 864 ГК РФ следует, что при расчетах платежными поручениями банк плательщика обязуется по распоряжению плательщика перевести находящиеся на его банковском счете денежные средства на банковский счет получателя средств в этом или ином банке. Содержание платежного поручения и его форма должны соответствовать требованиям, предусмотренным законом и банковскими правилами. При приеме к исполнению платежного поручения банк обязан удостовериться в праве плательщика распоряжаться денежными средствами, проверить соответствие платежного поручения установленным требованиям, достаточность денежных средств для исполнения поручения, а также выполнить иные процедуры приема к исполнению распоряжений, предусмотренные законом, банковскими правилами и договором.
В определении поясняется: квалифицировав действия банка как виновные и противоправные, суды указали, что он не осуществил должный контроль за содержанием платежных поручений, поступивших от имени клиента; не доказал отсутствие возможности с использованием предусмотренных банковскими правилами и договором процедур установить факт выдачи распоряжений неуполномоченным лицом. Однако Экономколлегия подчеркнула, что поведение банка может быть квалифицировано как противоправное лишь в случае, если он нарушил обязанности, предписанные ему правовыми нормами, или обязательства, установленные условиями договора с клиентом.
ВС подтвердил, что нормы права обязывают банк проверить достоверность платежных поручений на предмет подлинности подписей лиц, уполномоченных распоряжаться денежными средствами клиента, и его печатей. По общему правилу банк несет ответственность за списание со счета клиента денежных средств по подложному поручению. В данном случае нормативные обязанности банка по проверке платежных поручений сводились к сличению проставленных на них подписей уполномоченного лица и печати с образцами, содержащимися в переданной банку карточке. При этом глубина проверки для банка ограничивалась визуальным сравнением внешних признаков указанных реквизитов. Иного не требовалось ни законом, ни договором.
Как отмечено в определении, банк, основываясь на экспертных заключениях, доказал в суде, что визуальное сличение подписи и печати указывало на их идентичность с имеющимися в карточке. Этого было достаточно для вывода о подлинности подписи и печати. Банк проявил ту степень заботливости и осмотрительности, которая в данном вопросе требовалась от него законом и договором. Как следствие, оснований для отказа в совершении платежа у банка не было. Кроме того, ВС обратил внимание, что стороны договора банковского счета, тем более если клиент является лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, вправе самостоятельно распределить риски списания денежных средств со счета по подложному документу. В данном случае в договоре от 10 февраля 2020 г. стороны установили, что банк не несет ответственности за последствия исполнения поручения по списанию денежных средств со счета клиента, выданного неуполномоченными лицами.
Таким образом, Судебная коллегия установила: вывод судов о том, что банк по существу в любом случае отвечает перед клиентом за перечисление денег с его счета по подложному документу, несостоятелен, а вывод о ненадлежащем исполнении банком обязанности по проверке платежных документов опровергнут совокупностью согласующихся между собой доказательств, в числе которых заключение судебных экспертиз и показания эксперта в суде. В силу п. 5 ст. 20.3, п. 5 ст. 142 Закона о банкротстве осуществление расчетов с кредиторами относится к полномочиям конкурсного управляющего, которые не могут быть переданы иным лицам. Операции по списанию денежных средств со счета «Татнефть-Архангельск» осуществлялись по распоряжениям, на которых проставлены реквизиты конкурсного управляющего должником. В связи с этим ВС счел вывод судов и доводы должника и его кредитора о том, что банк не проверил спорные операции, не приостановил их выполнение в целях выяснения законности и реальности их выполнения организацией-банкротом и т.п., несостоятельными.
В определении отмечено, что суды оставили без внимания и оценки обстоятельства, на которые ссылались лица, участвовавшие в деле, и которые могли повлиять на решение по существу данного обособленного спора. Так, ВС пояснил, что противоправность поведения банка в значительной степени связывается конкурсным управляющим должником с действиями сотрудника банка. Вместе с тем ни в материалах дела, ни в судебных актах нет никаких сведений о получении от данного лица показаний по этому поводу или о причинах невозможности получения этих доказательств. Не получен ответ и на то, каким образом спорные платежные поручения попали в банк.
Верховный Суд подчеркнул, что порядок информационного взаимодействия банка и клиента, как правило, устанавливается в договоре между ними и правовыми актами, регулирующими деятельность банка. В связи с этим, вопреки доводам конкурсного управляющего, информация, полученная при неформальной переписке клиента с сотрудником банка, по общему правилу не может считаться официальной и предоставленной от имени банка.
Отмечается, что судами также не оценены доводы банка, которыми он опровергал свое участие в противоправном перечислении денег со счета общества и указывал на причастность к этому иных лиц. Банк заявлял, что конкурсный управляющий имуществом должника пользовался интернет-банкингом, что позволяло клиенту дистанционно управлять банковским счетом. Однако конкурсный управляющий письменно отозвал ключ от интернет-банка, и в тот же день начались спорные платежи, что, по мнению банка, не может быть простым совпадением. ВС принял во внимание, что банк также ссылался на синхронное открытие счетов должника и его кредитора в банке, на аффилированность конкурсного управляющего обществом «Татнефть-Архангельск» с обществом «Ю-Кэпитал», на значительный по продолжительности промежуток времени, в течение которого осуществлялись платежи, и существенность их размера в масштабах деятельности должника.
Таким образом, Верховный Суд пришел к выводу, что судами допущены существенные нарушения норм права, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов банка, его кредиторов и акционеров в сфере экономической деятельности. В связи с этим ВС отменил обжалуемые судебные акты, направив дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Адвокаты дали оценку выводам ВС
Партнер АБ г. Москвы «Соколов, Трусов и Партнеры» Елена Станкевич отметила, что проблема недобросовестности банков при совершении платежных транзакций компаниями-банкротами достаточно распространена и актуальна: «В делах о банкротстве мы постоянно сталкиваемся с недобросовестными действиями участников, желающих половить “рыбу в мутной воде”».
Эксперт обратила внимание на то, что в основе принятого определения лежат поставленные Судом под сомнение действия конкурсного управляющего и некие «пороки» его поведения при проведении транзакций. Однако она посчитала странным то, что эти обстоятельства не показались подозрительными банку сразу же (в апреле – декабре 2022 г.) и он не предпринял никаких действий для устранения таких подозрений, не приостановил платежи, имея на то право и возможности. Адвокат отметила, что противоправность поведения банка в значительной степени связывалась конкурсным управляющим и нижестоящими судами с действиями сотрудника банка. При этом ВС правильно указал, что ни в материалах дела, ни в судебных актах нет никаких сведений о получении от сотрудника банка показаний по этому поводу или о причинах невозможности получения этих доказательств, отметила Елена Станкевич.
«Как видно, нижестоящими судами не выяснялся вопрос и о том, каким образом спорные платежные поручения попадали в банк (кто, когда, где, каким способом и кому из сотрудников банка передавал платежки и т.п.), что, безусловно, может быть принципиально важным, особенно если будут выявлены подозрительные действия сотрудников банка. Ведь именно на этой стадии и могут быть выявлены сомнительные или подозрительные действия “банкиров”, т.е. выявлены те самые недобросовестность и неосмотрительность банка, поскольку совершенно очевидно, что без непосредственного участия конкретного сотрудника банка в приеме в обработку и последующем исполнении платежных поручений по проведению платежных транзакций было бы невозможно», – прокомментировала адвокат.
Кроме того, Елена Станкевич подчеркнула, что речь идет не об одном платеже, а о 13, которые принимались к исполнению и исполнялись длительное время – с апреля по декабрь 2022 г., т.е. банкиром многократно (систематически) допускались многочисленные ошибки в идентификации бумажных платежек, которые были не просто получены банком, проверены, приняты к исполнению, но и исполнены. Очевидно, что при таких обстоятельствах ни плательщик, ни банк не могли находиться под влиянием столь длительного и многократного заблуждения, полагает адвокат.
По мнению Елены Станкевич, довод ВС о том, что не оценена должным образом позиция банка, которой он опровергал свое участие в противоправном перечислении денег со счета должника и указывал на причастность к этому каких-то иных лиц, является странным, поскольку непосредственное исполнение платежного распоряжения по списанию денежных средств с расчетного счета плательщика с последующим их перечислением на счет получателя возможно исключительно сотрудниками банка, кем бы они ни были. «Несмотря на то что по формальным основаниям рассматриваемое определение является законным и обоснованным, создается впечатление, что для ВС приоритетом были прежде всего права и интересы банка. Все выявленные ошибки нижестоящих судов интерпретированы именно в пользу банка. Хотя очевидно, что без умышленного или неосторожного участия сотрудников банка проведение спорных транзакций было бы невозможным», – резюмировала она.
Партнер АБ «Павлова, Голотвин, Быканов и партнеры», доцент Финансового университета при Правительстве РФ Денис Быканов считает, что хотя точка в рассматриваемом деле не поставлена, допущение ВС того, что имущественные потери банка могут быть переложены на плечи его вкладчиков, вызывает удивление. Адвокат отметил, что из банка были похищены не наличные деньги конкретного вкладчика, а денежные средства банка, пострадала собственность кредитной организации. При этом между банком и его вкладчиками возникают обязательственные отношения: вкладчик приносит банку свои деньги, которые поступают в собственность банка, а взамен клиент получает права требования особого рода – права давать кредитной организации распоряжения относительно таких прав. Другими словами, вкладчик может распорядится своими правами только, если сам банк это позволит.
«Обывателю, работающему через банковское приложение, может показаться, что он сам полностью контролирует ситуацию, но это не так. Это становится очевидно в экстраординарных условиях, например в случае банкротства банка, когда оказывается, что вкладчик не может просто прийти в хранилище банка и забрать свои деньги, клиент лишь может просить включить его требование в реестр требований кредиторов и уповать на добросовестную работу ликвидатора банка, который из собранной им конкурсной массы, возможно, вернет кредиторам банка хотя бы часть вложенных ими средств», – подчеркнул адвокат.
То, что банку принесли поддельные документы, выданные от имени одного из его вкладчиков, – это, как считает эксперт, случайный фактор: «Вкладчик может оказаться любым, но нарушители пришли не к вкладчику и не от вкладчика, а пришли они в банк, от решения которого и будет зависеть судьба его имущества. Если вкладчик сам не допустил небрежности, то он и не должен нести риск потери денежных средств».
По словам Дениса Быканова, вопрос о том, как сотрудникам банка проверять аутентичность волеизъявления клиента, лежит в сфере ответственности самого банка. «Руководство кредитной организации отвечает за организацию управления и сохранности средств банка, и ей решать, снабжать ли своих сотрудников микроскопами, другим специальным оборудованием или же перезванивать по телефонам своих вкладчиков и перепроверять достоверность получаемых поручений, считает адвокат. Если сегодня допустить переложение ответственности за действия банка на его вкладчика, то завтра все вкладчики останутся без своих денег, потому что кредитные организации не будут иметь стимула подходить к проверке документов с должной заботливостью, присущей профессионалу, а не наивному обывателю», – заключил он.
Руководитель практики Адвокатской конторы «Аснис и партнеры» МГКА Дмитрий Кравченко также считает, что рассматриваемое определение является довольно противоречивым. По его мнению, очевидно, что в данном случае ВС подразумевал наличие явных признаков «неслучайности» появления подложных бумажных платежек от имени конкурсного управляющего компании в пользу связанного с ним кредитора. Он предположил: Судебная коллегия имела в виду, что совокупность фактов одновременного открытия счетов в одном банке, внезапного прекращения конкурсным управляющим работы через «банк-клиент», предоставление бумажных документов, очень близких по оформлению к оригиналам, и отсутствие дальнейшего контроля за счетом со стороны конкурсного управляющего указывает на то, что банк, по сути, оказался умышленно обманутым.
«В определении данные обстоятельства приводятся как бы намеками, а собственно правовое обоснование строится на том, что поскольку банк не мог без специальных навыков отличить подложные документы от настоящих, то отвечать за списание денег по подложным документам должен клиент – владелец счета. При этом ВС ссылается на положение договора о неуполномоченных лицах, которое, судя по всему, относилось к случаям действия от имени клиента его сотрудников, а не сторонних злоумышленников. По формальной позиции коллегии получается, что банк не отвечает за списание средств со счета компании в случае, если некто посторонний принес в банк от имени этого юрлица хорошо подделанные платежные поручения. При этом не раскрывается даже способ доставки в банк таких платежек, в частности не указывается, что они поступили от известных банку сотрудников клиента, т.е. согласно данной позиции их может доставить любой курьер», – отметил Дмитрий Кравченко.
По мнению адвоката, такая позиция ВС открывает большие возможности для злоупотреблений со стороны недобросовестных сотрудников банков, в связи с чем является довольно спорной. При этом Дмитрий Кравченко с сожалением указал, что искажение общих правовых позиций, основанное на частном понимании конкретной ситуации, не так уж редко встречается в позициях высших судебных инстанций, и это в некоторых случаях можно считать недостатком правовой аргументации.
