×

Декриминализация: больше вопросов, чем ответов

Несмотря на разъяснения ВС, грань между допустимой и недопустимой защитой остается неопределенной    

«Все основные положения права необходимой обороны в нашем законодательстве верны, остается развивать их частностями. Эти частности разовьются при всестороннем обсуждении вопроса на практике, в суде. Дело гласного суда – указать на те пробелы, которые надо пополнить, и на те ошибки, которые надо исправить в законах о необходимой обороне. Надо надеяться, что наш новый суд, поднимая и развивая юридические воззрения народа, выяснит с особою ясностью существо права необходимой обороны. Законодательству останется только принимать в соображения его указания по этому вопросу. Это время, когда наука, законодательство и судебная практика пойдут у нас рука об руку, можно надеяться, настанет скоро…», – резюмировал свою работу «О праве необходимой обороны» Анатолий Кони более столетия назад.

4 июля Верховный Суд РФ представил очередные «частности», обобщив практику применения судами норм гл. 8 УК РФ, касающихся обстоятельств, исключающих преступность деяния, а также ст. 108 и 114, предусматривающих ответственность за убийство и причинение вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны и мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (далее – обзор).

В целом обзор базируется на фундаментальных разъяснениях, содержащихся в Постановлении Пленума ВС РФ от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» (далее – Постановление № 19), и каких-либо новых позиций не содержит.

Читайте также
ВС обобщил судебную практику, связанную с декриминализацией преступных деяний
Опубликован обзор практики применения судами положений УК об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, а также об ответственности за превышение пределов необходимой обороны и мер, необходимых для задержания преступника
08 июля 2019 Обзоры и аналитика

ВС, разбирая ошибки, допущенные судами, акцентировал внимание на правильности оценки той или иной ситуации – т.е., по существу, субъективного отношения к ним со стороны судов.

Ярким примером тому является приведенное в обзоре уголовное дело в отношении С., который был осужден приговором Сургутского районного суда ХМАО-Югры от 26 мая 2016 г. по ч. 4 ст. 111 УК РФ с дальнейшей отменой приговора и последующих судебных решений Судебной коллегией по уголовным делам ВС РФ и переквалификацией деяния на ч. 1 ст. 108 УК РФ.

С точки зрения защиты С. подобная переквалификация безусловно является победой, однако если рассмотреть ситуацию в другом ракурсе, решение судебной коллегии не столь однозначно.

Так, за основу обстоятельств инцидента суды взяли показания С., рассказавшего, что в тот вечер у них с братом произошел конфликт, в который вмешался их квартирант. В ходе ссоры между С. и квартирантом завязалась потасовка, квартирант ударил С. по лицу, тот схватил его за руку, в которой квартирант держал нож, и стал выворачивать, в результате чего завладел ножом. В процессе борьбы С. ударил квартиранта ножом сначала в область живота, затем в спину, после чего вышел из квартиры, попросив соседку позвонить в «скорую помощь» и полицию.

Отменяя судебные решения, ВС отметил, что суд не исследовал обстоятельства, предшествовавшие конфликту, характеристики потерпевшего и осужденного, их физические данные и возраст, хотя эти сведения имеют существенное значение для оценки событий преступления. Далее приведен анализ личности потерпевшего как неработающего, употребляющего спиртные напитки, вспыльчивого, особенно в состоянии опьянения, принадлежность ножа потерпевшему и предположения свидетеля о возможности нападения со стороны потерпевшего.

К сожалению, тексты судебных решений не опубликованы, что препятствует детальному анализу установленных обстоятельств дела, тем не менее в исходных данных, содержащихся в обзоре, отсутствует информация о том, что потерпевший, держа в правой руке нож, высказывал угрозы жизни и здоровью С., в том числе возможности применения ножа. Удар в лицо осужденному, который не может быть отнесен к разряду насилия, опасного для жизни обороняющегося или другого лица, потерпевший нанес не ножом, что в некоторой степени свидетельствует о нежелании его использования, к тому же обстоятельства, при которых в его руках оказался нож, не установлены. Нет данных и о наличии у С. телесных повреждений, которые могли образоваться в результате потасовки.

Кроме того, нельзя однозначно утверждать, что именно потерпевший явился инициатором конфликта, ведь исходя из показаний С., потерпевший вмешался в уже начавшуюся между братьями ссору.

Приведенные мной контраргументы подчеркивают субъективную оценку событий со стороны судов различных уровней. Думается, ценность обзора была бы значительно больше, если бы высшая судебная инстанция в своих разъяснениях предприняла попытки исключения подобного субъективного фактора.

Несмотря на разъяснения ВС, грань, разделяющая допустимую и недопустимую защиту, а также ее правомерность и превышение пределов, до сих пор является неопределенной. Проблема обозначения этой границы видится в том, что обороняющийся находится в стрессовой ситуации под влиянием волнения, страха, замешательства. Эти эмоции в ряде случаев препятствуют адекватному восприятию и оценке угрожающей опасности, чтобы спрогнозировать намерения нападающего и принять соответствующие меры защиты.

В связи с этим представляется, что при возникновении спорных моментов, относящихся к необходимой обороне либо превышению ее пределов, есть смысл шире использовать возможности психологических исследований личности как обороняющегося, так и нападающего, с оценкой их индивидуальных особенностей и эмоционального состояния применительно к конкретным событиям. Понятно, что в силу ч. 2 ст. 17 УПК РФ никакие доказательства не имеют заранее установленной силы, однако подобными видами исследований в ряде случаев упомянутый индивидуальный субъективный фактор при рассмотрении уголовных дел рассматриваемой категории можно исключить.

К сожалению, ни Постановление № 19, ни обзор не содержат рекомендаций проведения психологических и психолого-психиатрических экспертиз, в то же время в обзоре приведен ряд дел, где таковые были успешно использованы. Развивая свои выводы в этом направлении, суд признал несоразмерными последствия нанесения удара деревянным кием, соединенным металлическими болтами, фактам удара стеклянным графином, а равно руками или ногами нападавшего и свидетеля. Кроме того, суд сослался на тот факт, что С. является профессиональным игроком в бильярд, имеет поставленный удар кием и не мог не осознавать последствия его нанесения.

Постановлением президиума Московского областного суда от 5 сентября 2018 г. № 382 приговор и апелляционное определение в отношении С. были отменены, а уголовное дело прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления.

Отмечено, что суд не принял во внимание время, место, обстановку и способ посягательства, предшествовавшие ему события, а также эмоциональное состояние оборонявшегося. В частности, из установленных обстоятельств следует, что на замечание С. по поводу поведения в баре потерпевшего и свидетеля, находившихся в состоянии алкогольного опьянения, потерпевший высказал оскорбления и вместе со свидетелем, державшим в руке стеклянный графин, напал на С. Последний, удаляясь от нападавших и воспринимая их действия как посягательство на свою жизнь и здоровье, находился в состоянии необходимой обороны, что также подтверждается актом амбулаторной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, согласно которому С. в тот момент находился в состоянии эмоционального напряжения, обусловленного поведением потерпевшего, и испытывал переживания, страх, опасения за свою безопасность, а также растерянность, что несколько снижало возможность интеллектуального опосредования действий и прогноза их возможных последствий.

В другом примере из обзора президиум Свердловского областного суда отменил приговор Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда и прекратил дело в отношении Л., осужденной по ч. 4 ст. 111 УК РФ, за отсутствием состава преступления (постановление от 22 июля 2015 г. по делу № 44у-126/2015).

В числе прочих доказательств при вынесении решения о прекращении дела были приняты во внимание выводы комплексной судебно-психиатрической экспертизы, согласно которым в момент противоправного посягательства на Л. она находилась в состоянии эмоционального напряжения, возникшего на фоне конфликта с погибшим, испугалась за свою жизнь и жизнь ребенка, хотела остановить нападавшего.

Как установил суд, потерпевший более двух часов избивал Л., нанес ей множественные удары ногами и руками; применив в качестве оружия кухонный нож, нанес три резаные раны в область жизненно важных органов – шеи и живота, а также высказывал угрозы убийством, которые она воспринимала реально. После этого мужчина лег на диван и положил нож возле себя. В этот момент Л. схватила указанный нож и умышленно нанесла им смертельные ранения пострадавшему.

Однако далее мы вновь видим неоднозначность оценки действий обороняющегося. Так, после направления уголовного дела на новое рассмотрение в апелляцию, апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Пермского краевого суда от 27 июля 2017 г. приговор первой инстанции в отношении Ш. был изменен, а ее действия переквалифицированы с ч. 1 ст. 105 на ч. 1 ст. 108 УК РФ.

Из материалов дела и приведенных в приговоре доказательств, в том числе показаний Ш., видно, что потерпевший ранее неоднократно избивал ее, угрожал убийством, в связи с чем женщина обращалась в полицию и скрывалась вместе с дочерью у сестры. В день, когда было совершено убийство, потерпевший вновь избил Ш., душил, пинал ногами, угрожал, бросал в нее различные предметы. Когда потерпевший схватил ребенка за волосы, женщина позвонила в полицию. Сотрудники полиции освободили мужчину через 20 минут, после чего, как поясняла Ш., он зашел в кухню, где схватил Ш. за шею. Она, испугавшись, оттолкнула его, он попятился, затем с силой толкнул ее в грудь, отчего она упала. При этом пострадавший оскорблял Ш. и высказывал в ее адрес угрозы. Вставая, женщина увидела на полу нож, которым нанесла пострадавшему два удара, в результате которых тот умер.

Как было отмечено, действия Ш. в итоге были квалифицированы по ч. 1 ст. 108 УК РФ, хотя на самом деле обстоятельства в некоторой степени схожи с ранее приведенным делом о бытовом насилии, которое было прекращено за отсутствием состава преступления.

В данном случае также не был ясен момент окончания преступного посягательства со стороны потерпевшего и были достаточные основания полагать, что последний продолжит свои противоправные действия и может лишить Ш. жизни. Тем не менее ее действия все-таки признаны судом преступными, хотя квалифицированы не как умышленное убийство. Связано такое решение с отсутствием экспертного психологического исследования или нет, сказать сложно, однако факт остается фактом.

Ввиду отмеченных противоречий разъяснения высшей судебной инстанции, представленные в обзоре, на мой взгляд, породят больше вопросов, нежели ответов.

Рассказать:
Другие мнения
Байрамукова Светлана
Байрамукова Светлана
Адвокат, член АП Карачаево-Черкесской Республики, адвокатский кабинет «Твое право 09»
Более 50 лет без улучшения жилищных условий
Административное судопроизводство
Позиция ВС укрепляет принцип правовой определенности в спорах о нарушении жилищных прав инвалидов
19 июня 2025
Водолагин Сергей
Водолагин Сергей
Управляющий партнер юридической фирмы «Вестсайд»
Определение действительной стоимости доли не терпит формализма
Корпоративное право
ВС напомнил особенности рассмотрения споров, связанных с выходом участника из ООО
18 июня 2025
Ершов Игорь
Ершов Игорь
Руководитель арбитражной практики АБ г. Москвы «Халимон и партнеры»
Исключение не должно подменять общее правило
Арбитражный процесс
ВС о проблемах старшинства залогов и приоритета дела о банкротстве при защите прав кредиторов
18 июня 2025
Артеменко Игорь
Артеменко Игорь
Адвокат, член АП Краснодарского края
Примирение с потерпевшим – основание для прекращения дела, а не смягчающее обстоятельство
Уголовное право и процесс
ВС РФ поддержал доводы защиты и отменил приговор
17 июня 2025
Мухамбетова Айжан
Мухамбетова Айжан
Управляющий партнер Equal Legal Partners
Аффилированность не отменяет срок исковой давности
Арбитражный процесс
ВС напомнил: срок давности – не условность, а гарантия стабильности гражданского оборота
16 июня 2025
Иванова Юлия
Иванова Юлия
Управляющий партнер юридической компании ЮКО
Тенденции рассмотрения банкротных споров
Арбитражный процесс
Наиболее интересные положения обзора судебной практики Верховного Суда за 2024 год
11 июня 2025
Яндекс.Метрика