20 марта на заседании Экспертного клуба им. Д.Н. Замятнина, созданного для работы над развитием судебной системы, судья Верховного Суда РФ В.В. Момотов поднял тему «несправедливо маленьких размеров судебных пошлин». Эту проблему он обозначил еще в ноябре прошлого года на Общероссийском гражданском форуме, когда в качестве меры снижения нагрузки на суды предложил увеличить размеры госпошлин. По его мнению, несправедливой является ситуация, когда запуск судебного процесса на сотни миллионов долларов обходится истцу в 300 руб. Возвращаясь на мартовском заседании к этой теме, он отметил, что «в нынешней ситуации у коммерсантов нет стимула к мирному урегулированию споров, а это значит, что размеры взимаемых с истцов пошлин необходимо увеличивать».
Я категорически не согласен с предложением Виктора Момотова, поскольку государственная пошлина во всех развитых правовых государствах существует для превентивной цели (сдерживание сутяжничества), а также частично компенсационной, но точно не для пополнения бюджета или перехода судебной власти на самофинансирование и, конечно, не для снижения судебной нагрузки. Руководители судебной системы и уж тем более судьи при выполнении своей высокой миссии не должны думать о вопросе пополнения бюджета, это точно не их назначение и не их сфера деятельности, пусть об этом заботятся Минфин и ФНС.
Размер государственной пошлины не должен отвращать или препятствовать доступу граждан и организаций к судебной защите. Государственные суды, в отличие от третейских, финансируются из госбюджета, т.е. за счет налогоплательщиков, поэтому нельзя вводить некую связь между материальным положением судей, нагрузкой на них и уплатой госпошлины. Прежде всего, неприемлем подход, когда судебная система воспринимает обращение в суд граждан как непомерное для себя бремя, подобно брюзжанию нерадивого родителя о докучающих ему детях, которых надо воспитывать, кормить, обучать. Судебная система существует для граждан, а не наоборот. Когда-то знаменитый ученый И. Бентам утверждал, что сбор госпошлины аморален, поскольку требует от пострадавшего лица дополнительной платы для восстановления своего права, особенно когда ответчиком-обидчиком является государство. Понятно, что такая позиция является в настоящее время экзотической и устаревшей, но тем не менее нельзя не понимать, что бороться с судебной нагрузкой необходимо не заградительными размерами госпошлины, а введением совсем иных механизмов: практическим внедрением и правильным применением института взыскания судебных расходов с проигравшей стороны, и не в тех гротескно-смехотворных размерах, а в истинном размере, которым можно наказать, причем не повально (как это происходит с увеличением госпошлины), а зряче, т.е. с учетом обстоятельств конкретного дела, процессуального и иного поведения лиц, участвующих в деле.
Тем более странным является такое предложение, когда знаешь о количестве фактически исполненных судебных актов: оно никогда не достигало даже 20% от общего числа, т.е. предположительно пострадавшему предлагается заплатить немаленькую пошлину за право пройти все процессуальные «круги ада», а потом еще с вероятностью 4 к 5 ничего не получить.
Кроме того, судья Момотов не учел, что как раз для лиц, которые не из-за отсутствия у них психического здоровья подают много необоснованных исков, а осознанно и умышленно, пошлина не может стать препятствием. Ее размер не помешает обращению таких профессиональных сутяжников в суд, поскольку они делают это по рациональным, хотя и недобросовестным причинам. А если установить неприемлемо большой размер пошлины, который остановит даже «процессуальных хулиганов», то нагрузка на судей, конечно, очень сильно уменьшится, но только одновременно это скажется и на доступе граждан к судебной защите. Нельзя из купели выкинуть младенца, причем не вместе с грязной водой, а вместо нее.
При этом я не утверждаю, что недопустимо увеличивать размер пошлины в принципе или в отношении конкретных правовых действий, но это должно осуществляться с учетом возможности наступления отрицательных последствий для потенциальных истцов и ответчиков. Размер госпошлины, как и всех налогов и сборов, находится в компетенции федерального законодателя, но, как неоднократно отмечал Конституционный Суд РФ, он имеет определенные пределы и границы, а главное – не может носить произвольного характера.
Чтобы наша позиция не выглядела деструктивной, а также соглашаясь с уважаемым Виктором Момотовым в том, что в России проблема судейской нагрузки является не просто назревшей, но уже давно перезревшей, хочется предложить следующий альтернативный комплекс действий для ее снижения:
1. Выведение из компетенции суда бесспорных дел с поручением их судебным клеркам либо иным квазисудебным органам. Можно даже поручить это помощникам судей. Ведь они и сейчас это делают, но подписывает все судья, отсюда и безответственность («Отец, слышишь, рубит, а я отвожу»), а так помощник будет сам изготавливать, подписывать, отвечать за сделанное. Тогда не будет «лоскутных» судебных актов, собранных из трех разных дел (как в одном из дел, рассмотренных Коллегией по экономическим спорам ВС РФ осенью прошлого года (см. Определение от 2 октября 2017 г. № 305-ЭС17-6445 по делу № А41-74525/2016)).
2. Истинный, а не для галочки переход на электронный документооборот, тайм-менеджмент, кейс-менеджмент при отправлении правосудия, когда судья и аппарат суда берегут свое собственное время и время участников процесса. Ведь наладили же работу МФЦ и отделений Сбербанка, значит, это в принципе возможно. Можно установить нормальную программу, которая станет дозированно распределять всех участников по дню, на табло или даже sms-уведомлением извещать, что дело будет рассмотрено следующим, и приглашать подойти к залу заседания. Это же совсем не сложно.
3. Полноценное использование института взыскания судебных расходов не в символических размерах, а в реальных, причем в отношении сутяжников и злоупотребляющих своими процессуальными правами лиц – с повышающим коэффициентом, чтобы неповадно было суд загружать «психоделическими баснями» и техническими исками.
4. Наложение значительных, а не символических штрафов на недобросовестных лиц, затягивающих процесс или препятствующих рассмотрению дела, включая лиц, которые не участвуют в процессе, но у которых истребованы документы или сведения. Суд не просто вправе, а обязан заставить себя уважать и беспрекословно исполнять свои требования.
5. Введение механизма, который уже давно используется на практике, но не в легальном порядке, а путем межличностных договоренностей ad hoc, когда стороны передают судебным клеркам свои процессуальные документы в электронном виде для того, чтобы они были использованы при изготовлении описательной и мотивировочной частей судебного акта. Полагаю, что ничего предосудительного в такой практике нет. Недостатком существующего обыкновения является именно нарушение принципа состязательности и равноправия, когда у одной, более коммуникабельной стороны документы берут, а у другой – нет. Кроме того, такое усмотрение, очевидно, может быть коррупциогенно, поэтому его надо легализовать, упорядочить, сделать транспарентным.
