Одной из наиболее ярких новостей последних дней уходящего лета стало сообщение о том, что Министерство юстиции РФ разработало приказ, утверждающий требования к форме и содержанию адвокатского запроса.
Такую проектную деятельность ведомства нельзя оставить без внимания, поскольку направление адвокатских запросов и получение на них ответов является одним из видов квалифицированной правовой помощи, оказываемой адвокатами, и направлено на обеспечение деятельности по доказыванию в судебных процессах, без чего невозможна эффективная защита прав доверителей. Более того, процессуальное законодательство и практика его применения в области разрешения гражданских споров исходит из того, что направление адвокатского запроса является обязательным условием, без соблюдения которого высока вероятность получить отказ суда об оказании содействия в собирании и истребовании доказательств, поскольку стороне предстоит обосновать невозможность самостоятельного их получения, что затруднительно сделать, если адвокат по делу не использовал такое процессуальное средство защиты, как направление адвокатского запроса.
Сделанное отступление демонстрирует как минимум актуальность поставленной проблемы и определяет степень внимания к проекту Минюста, которое ему необходимо уделить.
Первое и категорическое несогласие вызывает унифицированная форма запроса. Что здесь не так? Первым делом не совсем понятно, для чего необходимо к каждому запросу прилагать копию удостоверения адвоката? Сам запрос содержит исчерпывающий перечень сведений об адвокате (фамилию, имя и отчество, принадлежность к адвокатскому образованию, номер в региональном реестре адвокатов, адрес и телефон для связи) – такая практика сложилась еще до возникновения идеи с нормативным регулированием адвокатских запросов и соответствует элементарным требованиям составления деловых писем. А учитывая, что реестр адвокатов и адвокатских образований не является закрытым, сомнения о действительности направления запроса адвокатом можно снять любым удобным способом (просмотр реестра на сайтах региональных управлений юстиции, обращение в адвокатскую палату или адвокатское образование). К чему здесь необходимость каждый раз приобщать к запросу копию удостоверения, совершенно непонятно.
Непонимание вызывает и необходимость указания в адвокатском запросе номера судебного дела, в рамках которого направляется запрос. Следует отметить, что даже в судебных запросах ссылка на номер дела не указывается в принципе. Далее, возникает вопрос, как быть с этой частью формуляра, если запрос направляется в целях формирования доказательственной базы для будущего дела, или же когда направление запроса является самостоятельной формой оказания правовой помощи и не связано с выполнением конкретного судебного поручения.
До настоящего времени лично я при направлении адвокатских запросов всегда указывал, что «необходимые документы и сведения необходимы для предоставления в такой-то суд в связи с оказанием квалифицированной правовой помощи, сведения о которой составляют адвокатскую тайну». То есть никаких упоминаний о доверителе либо характере принятого поручения в запросе не делал. И это обстоятельство никогда не было препятствием для получения запрашиваемой информации. Теперь, видимо, будет иначе. Адвокатов обязывают, исходя из анализа предлагаемого формуляра, раскрывать сведения о доверителе, самом факте обращения за правовой помощью и ее характере. Вряд ли подзаконный нормативный акт, каким является приказ Минюста, соответствует в этой части требованиям Закона об адвокатуре.
Кроме того, широко распространена и часто поддерживается судами практика отказа в предоставлении сведений по адвокатскому запросу со ссылкой на нарушение персональных данных лиц, сведения о которых фигурируют в истребуемых документах. Доходит до того, что адвокату невозможно получить элементарную выписку из домовой книги – самый простой из возможных документов. Но тогда перед нами явная несоразмерность интересов: адвокат обязан разглашать персональные данные, а отвечающий субъект вправе такого не делать, прикрываясь формальным положением закона. И что-то мне подсказывает, что установленные ранее меры ответственности за игнорирование адвокатских запросов именно в этой части будут непродуктивными и бесполезными.
Единственным документом, подтверждающим право адвоката на запрос сведений в связи с оказанием правовой помощи, является ордер адвокатского образования. Вот как раз в части необходимости приложения его к адвокатскому запросу никаких проблем не возникает, хотя указание на необходимость приобщения ордера к запросу и не имеет достаточных оснований. Равно как и нет никаких проблем с требованием о регистрации адвокатских запросов в журнале адвокатского образования.
И опять же – унификация формы. Как мне кажется, это совершенное излишество. Установить требования к формальному содержанию адвокатского запроса – да, вполне возможно. Но требовать заполнения некоего формуляра, – извольте. Как минимум предлагаемая Минюстом форма должна носить рекомендательный, а не обязательный характер.
Также отмечу, что не совсем согласен с тем, как в формуляре указано требование о выдаче ответа на запрос адвоката. Возможность заявить в запросе о выдаче ответа на него иным лицам (помощникам либо стажерам адвоката, самому доверителю либо иным лицам по его указанию) начисто отсутствует. Осталось, видимо, при каждом ведомстве и организации создать отдельные кабинеты по приему адвокатских запросов и выдаче ответов на них, и наслаждаться тем. Как адвокаты стоят в очередях. Ну, или же создать таковые при многофункциональных центрах, работающих практически повсеместно по принципу «одного окна». Больше ведь адвокатам нашим заняться нечем, как только лично получать ответы на свои запросы.
Такую проектную деятельность ведомства нельзя оставить без внимания, поскольку направление адвокатских запросов и получение на них ответов является одним из видов квалифицированной правовой помощи, оказываемой адвокатами, и направлено на обеспечение деятельности по доказыванию в судебных процессах, без чего невозможна эффективная защита прав доверителей. Более того, процессуальное законодательство и практика его применения в области разрешения гражданских споров исходит из того, что направление адвокатского запроса является обязательным условием, без соблюдения которого высока вероятность получить отказ суда об оказании содействия в собирании и истребовании доказательств, поскольку стороне предстоит обосновать невозможность самостоятельного их получения, что затруднительно сделать, если адвокат по делу не использовал такое процессуальное средство защиты, как направление адвокатского запроса.
Сделанное отступление демонстрирует как минимум актуальность поставленной проблемы и определяет степень внимания к проекту Минюста, которое ему необходимо уделить.
Первое и категорическое несогласие вызывает унифицированная форма запроса. Что здесь не так? Первым делом не совсем понятно, для чего необходимо к каждому запросу прилагать копию удостоверения адвоката? Сам запрос содержит исчерпывающий перечень сведений об адвокате (фамилию, имя и отчество, принадлежность к адвокатскому образованию, номер в региональном реестре адвокатов, адрес и телефон для связи) – такая практика сложилась еще до возникновения идеи с нормативным регулированием адвокатских запросов и соответствует элементарным требованиям составления деловых писем. А учитывая, что реестр адвокатов и адвокатских образований не является закрытым, сомнения о действительности направления запроса адвокатом можно снять любым удобным способом (просмотр реестра на сайтах региональных управлений юстиции, обращение в адвокатскую палату или адвокатское образование). К чему здесь необходимость каждый раз приобщать к запросу копию удостоверения, совершенно непонятно.
Непонимание вызывает и необходимость указания в адвокатском запросе номера судебного дела, в рамках которого направляется запрос. Следует отметить, что даже в судебных запросах ссылка на номер дела не указывается в принципе. Далее, возникает вопрос, как быть с этой частью формуляра, если запрос направляется в целях формирования доказательственной базы для будущего дела, или же когда направление запроса является самостоятельной формой оказания правовой помощи и не связано с выполнением конкретного судебного поручения.
До настоящего времени лично я при направлении адвокатских запросов всегда указывал, что «необходимые документы и сведения необходимы для предоставления в такой-то суд в связи с оказанием квалифицированной правовой помощи, сведения о которой составляют адвокатскую тайну». То есть никаких упоминаний о доверителе либо характере принятого поручения в запросе не делал. И это обстоятельство никогда не было препятствием для получения запрашиваемой информации. Теперь, видимо, будет иначе. Адвокатов обязывают, исходя из анализа предлагаемого формуляра, раскрывать сведения о доверителе, самом факте обращения за правовой помощью и ее характере. Вряд ли подзаконный нормативный акт, каким является приказ Минюста, соответствует в этой части требованиям Закона об адвокатуре.
Кроме того, широко распространена и часто поддерживается судами практика отказа в предоставлении сведений по адвокатскому запросу со ссылкой на нарушение персональных данных лиц, сведения о которых фигурируют в истребуемых документах. Доходит до того, что адвокату невозможно получить элементарную выписку из домовой книги – самый простой из возможных документов. Но тогда перед нами явная несоразмерность интересов: адвокат обязан разглашать персональные данные, а отвечающий субъект вправе такого не делать, прикрываясь формальным положением закона. И что-то мне подсказывает, что установленные ранее меры ответственности за игнорирование адвокатских запросов именно в этой части будут непродуктивными и бесполезными.
Единственным документом, подтверждающим право адвоката на запрос сведений в связи с оказанием правовой помощи, является ордер адвокатского образования. Вот как раз в части необходимости приложения его к адвокатскому запросу никаких проблем не возникает, хотя указание на необходимость приобщения ордера к запросу и не имеет достаточных оснований. Равно как и нет никаких проблем с требованием о регистрации адвокатских запросов в журнале адвокатского образования.
И опять же – унификация формы. Как мне кажется, это совершенное излишество. Установить требования к формальному содержанию адвокатского запроса – да, вполне возможно. Но требовать заполнения некоего формуляра, – извольте. Как минимум предлагаемая Минюстом форма должна носить рекомендательный, а не обязательный характер.
Также отмечу, что не совсем согласен с тем, как в формуляре указано требование о выдаче ответа на запрос адвоката. Возможность заявить в запросе о выдаче ответа на него иным лицам (помощникам либо стажерам адвоката, самому доверителю либо иным лицам по его указанию) начисто отсутствует. Осталось, видимо, при каждом ведомстве и организации создать отдельные кабинеты по приему адвокатских запросов и выдаче ответов на них, и наслаждаться тем. Как адвокаты стоят в очередях. Ну, или же создать таковые при многофункциональных центрах, работающих практически повсеместно по принципу «одного окна». Больше ведь адвокатам нашим заняться нечем, как только лично получать ответы на свои запросы.
