Всем известно, куда ведет вымощенная не вполне осознанными благими намерениями дорога.
Вероятно, именно благими намерениями руководствовались авторы проекта федерального закона № 500607-7 «О внесении изменений в часть 3 статьи 195 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» (далее – законопроект) о закреплении обязанности следователей знакомить участников процесса с постановлением о назначении и заключением судебной экспертизы, не предвидя, однако, всех его последствий.
Авторы законопроекта предлагают дополнить ч. 3 ст. 195 УПК РФ положением о том, что следователь до направления материалов уголовного дела для производства судебной экспертизы должен знакомить с постановлением о ее назначении подозреваемого, обвиняемого, его защитника, потерпевшего, его представителя и разъяснять им права, предусмотренные ст. 198 УПК РФ.
Казалось бы, полезное предложение, направленное на расширение прав участников процесса. Тем не менее полностью согласен с критическими замечаниями, высказанными коллегами Алексеем Ивановым и Кириллом Бушуровым по существу этого предложения на сайте «АГ» 3 июля текущего года.
Алексей Иванов в своем комментарии привел многочисленные определения КС РФ, в которых указано на обязанность следователя ознакомить с постановлением о назначении судебной экспертизы подозреваемого, обвиняемого, его защитника до начала производства экспертизы и отмечено, что невыполнение этой обязанности лишает сторону защиты возможности реализовать свои права, вытекающие из конституционных принципов состязательности и равноправия сторон.
Таким образом, действующие положения УПК РФ и так обязывают следователя делать то, что предлагают авторы законопроекта.
Так, в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» разъяснено, что «подозреваемый, обвиняемый и их защитники, а также потерпевший должны быть ознакомлены с постановлением о назначении экспертизы до ее производства. В том случае, если лицо признано подозреваемым, обвиняемым или потерпевшим после назначения судебной экспертизы, оно должно быть ознакомлено с этим постановлением одновременно с признанием его таковым, о чем составляется соответствующий протокол».
Аналогичное требование в случае назначения экспертизы в ходе проверки в порядке ст. 144 УПК РФ содержит ч. 1.1 указанной статьи.
Более того, практика своевременного обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ невыполнения действия в виде ознакомления с постановлением о назначении экспертизы признает невыполнение дознавателем, следователем приведенных требований закона нарушением, ограничивающим права участников процесса.
Главное для защиты – реагировать на упомянутое нарушение: вносить соответствующее заявление в протокол, указывать на недостатки заключения, ходатайствовать о назначении дополнительной или повторной экспертизы.
Конечно, если перечисленные действия не совершить – не будет и признания допущенного нарушения ограничением прав защиты. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в Определении от 18 июня 2014 г. № 53-О14-9С констатировала, что в ходе предварительного следствия обвиняемые в нарушение ст. 195 УПК РФ ознакомились с постановлениями о назначении экспертиз после их проведения. Но при этом отводов экспертам сторона защиты не заявляла, заявлений и ходатайств, в том числе о выяснении дополнительных вопросов по проведенным во время предварительного следствия экспертизам, не подавала, при выполнении требований ст. 217 УПК РФ и в суде ходатайств о проведении повторной или дополнительной экспертизы, о признании недопустимыми доказательствами заключений экспертов также не заявляла, поэтому суд не посчитал это нарушение существенным, дающим основание для отмены приговора.
Хотелось бы отметить, что сегодняшняя трактовка закона и практика его применения не подразумевают исключений в отношении необходимости своевременного ознакомления участников процесса, а авторы законопроекта таковые предлагают. В качестве исключений в законопроекте названы «иные объективные причины» задержки ознакомления до появления «реальной возможности».
Трудно определить – то ли авторы законопроекта, вроде бы направленного на расширение прав защиты, действительно не понимают, к чему приведет их предложение, то ли сознательно, якобы закрепляя права, тут же легализуют их немотивированное нарушение.
Поскольку никакого критерия «иных объективных причин» не предусмотрено, уровень правопонимания некоторых наших правоприменителей позволяет даже не предполагать, а утверждать, что такими «объективными причинами» они будут считать тайну предварительного расследования и даже просто интересы следствия, и на практике предлагаемая ими обязанность превратиться в фикцию.
И если сейчас существует реальная возможность признания невыполнения обязанности по ознакомлению с постановлением о назначении экспертизы нарушением права на защиту, то законопроект создает лазейку для противоположной практики.
Стоит ли «городить огород» там, где и так все неплохо?
